Детективное агентство "Штык" 1 - Самат Айдосович Сейтимбетов
— А если Перлор виновен?
— Улики указывают на него, но меня больше интересует, из-за чего Шпынь нас пригласил, что такого хотел рассказать? Разгадаем эту загадку, раскроем и все остальное, на радость или горе Олесе.
— Только ради тебя, командир, мне очень хочется, чтобы этого подводного конкурента засадили в шахту и там ему еще засадили, желательно куском урана шире горла.
Звучал голос Ахмата так, словно он и правда всерьез ревновал Олесю.
— Начнешь поддаваться таким желаниям и сам поедешь в шахты, - заметил Иван.
— Да знаю я! Ладно, чего только не сделаешь во имя большой и чистой любви!
Ахмат хохотнул и умчался.
Сам Иван еще немного покрутился вокруг, но ничего особо нового не узнал. Перлор и Барас-Бакас нанесли визит Шпыню, и время визита примерно совпадало с временем смерти. Шпынь умер от остановки сердца, но такой же эффект мог произвести яд, найденный на ленте дружбы и ране на его ладони. Органический яд, не несущий в себе магии, что уже не давало стопроцентной гарантии выводов Олеси и Глафиры.
Никто не знал, почему он отключил свой умный дом, кроме того, что Шпынь его отключил уже после звонка в "Штык", о котором тоже никто не знал, кроме Костаса, и показания трехрукого мутанта не слишком прояснили дело. Чешуйки с тела, яд, время, рана от "ленты дружбы", все это указывало на виновность Перлора.
— Он умер от страха! — провозгласила Олеся, ударяя посохом в пол.
— Страха чего? — последовал ответный вопрос. — И не могли бы вы не портить нам пол?
— Я вам что, гадалка — шарлатанка, что ли? — разъярилась Листва. — Откуда я знаю, чего он испугался?! Остался бы дух, еще была бы возможность его допросить, но дух давно отлетел в мир мертвых!
— Его смогут вызвать некроманты?
— Да вы издеваетесь?! — вскипела Олеся. - Он же не хотел мести, а испугался! Сбежал в страхе!
— Нет, уточняю, ведь я не разбираюсь в магии. А вот вы кричите и брызжете слюной и это не добавляет доверия вашим показаниям.
— Мое доверие!
Олеся взяла себя в руки и выдохнула шумно через ноздри, будто огнедышащий дракон.
— Вы можете не любить меня и не доверять, к этому я привыкла, — заявила она почти спокойно. — Но есть магия и она говорит, что этот мутант умер от страха!
— Вы же ранее говорили, что у него остановилось сердце?
— Да! От страха!
— Или от яда. Ведь в убитом был яд?
— Был, — неохотно признала Олеся.
— И его, как утверждают наши эксперты и сведения из архивов, Прежние применяли в косметике и прочих продуктах, связанных с так называемой индустрией красоты?
— Возможно, — сверкнула глазами Олеся, — но я его не применяю!
— Но вы и метресс Глафира Дубинина занимаетесь производством и продажей зелий красоты и омоложения?
— Да.
— И вы вступили в связь...
Олеся вскинула посох, моментально разъярившись, но Иван перехватил ее руки.
— В связь вступают в борделях!!! — заорала Олеся, брызжа слюной. — Ежики под кустом ебутся и вступают в связь, а у нас любовь! Любовь, слышите, вы?!! Не пачкайте своей грязью наши высокие отношения!!!
— Вы влюбились друг в друга, — последовало невозмутимое исправление, — за несколько дней до этого?
Твою мать, подумал Иван, пытаясь успокоить Листву. Прямо все одно к одному, и плевать, что Олеся и Глафира магессы, которые в жизни бы средства Прежних не использовали. Ведь могли же? Могли, их область экспертизы, а теперь еще и пытались отвести подозрения от Перлора.
— Да.
— Вы можете проверить наши магические лаборатории, — звонким голоском предложила Глафира.
Со временем переезда в Тырнов и дружбы — ненависти с Олесей она немного отъелась, но все еще оставалась звонкой девочкой — припевочкой, невесомой феей. Ненависть с Олесей, задумался Кабанкин, яды, якобы помощь в исследовании, а на самом деле удар в спину Листве? Но это не сходилось с остальным, Глафира бы скорее прибегла к чему-то, вроде того способа, которым община пыталась вернуть к себе Олесю. Испортила бы зелье, чтобы то вместо красоты покрывало лицо страшными язвами, в таком вот духе.
— Если вы подготовили все заранее, то, наверное, избавились бы от яда магическим путем?
— Стало быть, яд возле раны доказывает нашу невиновность? - ядовито поинтересовалась Глафира.
— Нет, но и не доказывает невиновности Перлора. Это просто предполагаемое, не проверенное на деле, отсутствие следов яда в ваших лабораториях, тогда как против Перлора есть и другие факты, и улики, показания и так далее. Есть у вас что-то сравнимое?
— Да! — выкрикнула Олеся. — Наша любовь!
Кабанкин ожидал ответной реплики про некроманта Владимира Димитрова, в которого Олеся тоже была влюблена, и напрягся. Вколоть несколько игл в шею, перехватить посох, ударить им же по губам, прерывая заклинание, но и этого могла оказаться недостаточно. Сумела бы Глафира ограничить поражение магией? Возможно, но Иван не знал, как сообщить ей все это знаками.
— Вы были вместе в момент убийства? У вас есть доказательства?
— Я что, извращенка вроде Прежних, себя снимать в такие мгновения? — вспылила Олеся и затем призналась неохотно. — Мы были вместе... незадолго до этого. Пеерлорр подарил мне мини-трезубец, древний символ власти над морями.
То есть вилочку, понял Иван.
— И он не мог этого совершить! — продолжала восклицать Листва.
— О да, ведь его намерения были самыми мирными и возвышенными, о хранители спокойствия славного города Тырнова, — присоединился к ней Водяной.
Реплики про Владимира не последовало, сама Олеся впала в патетичный раж, как и Барас-Бакас и Иван решил не терять момента. В конце концов, Олеся оставалась в двух шагах, он бы успел перехватить ее удар, наверное. Не факт. Слабость от яда опять накатывала, намекая, что однажды Иван не справится, понадеется на свои умения и опыт и не справится, так как его подведет тело.
— Нужно проверить Олесю, — прошептал он на ухо Глафире, наклонившись к ней. — Вполне возможно, что страсть ее вызвана искусственно.
— Думаете, она даст себя проверить? Мне? — деланно изумилась Дубинина.
Она слегка прикусила губу, посмотрела снизу вверх широко раскрытыми глазами.
