О началах и концах света: Рождение и гибель мира в мифологии, религии и науке - Олег Ивик
Породил Ану четыре ветра,
Вложил ему в руки – «Подарок сыночку!» –
Он сотворил ураганы и вихри…{106}
Ветра, ураганы и вихри с давних шумерских времен считались принадлежащими Энлилю. И эти строки – очередное напоминание о том, что отнюдь не Мардук когда-то был главным действующим лицом этого мифа. Так или иначе, некоторым богам не понравилось, что ветра юного сына Эйи нарушают их покой. Кроме того, они преисполнились сочувствия к Апсу и Мумму и обратились к Тиамат с предложением уничтожить тех, кто способствовал их низложению или гибели:
Сразись, отомсти за Апсу и Мумму!
Порази врагов, преврати их в тени!{107}
Тиамат к этому времени успела утешиться, избрав себе нового супруга, некоего Кингу. Тем не менее она согласилась истребить часть своих потомков и стала готовиться к битве. Для этого Тиамат породила множество самых разнообразных чудовищ. Кингу она назначила предводителем войска. В противоположном стане военачальником был избран юный Мардук.
Дали жезл ему, трон и царское платье,
Оружье победное, что врагов поражает.
«Ступай же, жизнь прерви Тиамат!
Пусть ветры развеют ее кровь по местам потаенным!»{108}
Мардук решил сражаться со своей прародительницей, прежде всего с помощью ветров, урагана и песчаной бури (снова напоминание о владыке ветров Энлиле). Но в битву он также захватил внушительный арсенал: и лук со стрелами, и заклинания, и ядовитые травы, и даже потоп.
Сеть Владыка раскинул, сетью ее опутал.
Злой Вихрь, что был позади, он пустил пред собою,
Пасть Тиамат раскрыла – поглотить его хочет,
Он вогнал в нее Вихрь – сомкнуть губы она не может.
Ей буйные ветры заполнили чрево,
Ее тело раздулось, ее пасть раскрылась.
Он пустил стрелу и рассек ей чрево,
Он нутро ей взрезал, завладел ее сердцем.
Ее он осилил, ей жизнь оборвал он{109}.
Не вполне понятно, что представляла собой протовселенная, в которой происходили эти важнейшие события. Потому что именно теперь, после гибели Тиамат, и начинается собственно сотворение мира юным победителем. Причем значительная часть новой Вселенной была создана из тела и выделений Тиамат.
Усмирился Владыка, оглядел ее тело.
Рассек ее тушу, хитроумное создал.
Разрубил пополам ее, словно ракушку.
Взял половину – покрыл ею небо.
Сделал запоры, поставил стражей, –
Пусть следят, чтобы воды не просочились{110}.
О плотном покрове неба, о запорах и стражах мудрый творец мира позаботился не зря. Дело в том, что Вселенная, с точки зрения жителей Древней Месопотамии, представляла собой огромный шар, окруженный со всех сторон, в том числе и сверху, соленым первичным океаном. Внутри этого шара, на поверхности пресного мирового океана, лежал диск земли{111}. И Мардук хотел предотвратить протечку соленых вод, которые могли затопить его сверху. Земля была создана из второй половины божественной туши, заполненной прахом{112}.
На небе Мардук обустроил точную копию земного чертога Апсу, в котором он был зачат.
Размеры Апсу измерил Владыка.
Отраженье его – Эшарру создал.
Эшарру, кумирню, что поставил на небе{113}.
Для богов Ану, Энлиля и Эйе Мардук «в их созвездьях-святилищах устроил стоянки»{114}. Кроме того, «звезды-планеты, подобья богов, он сделал». Мардук установил 12 зодиакальных созвездий, разделил год на 12 месяцев, сгруппировав их по три и образовав таким образом четыре сезона:
Он год разделил – начертил рисунок:
Двенадцать месяцев звездных расставил он по три.
Когда ж начертил он на небе рисунок дней года,
Закрепил он стоянку Неберу, дабы центр указать
всем звездам{115}.
О том, что такое «стоянка Неберу» (Нибиру), ученые спорят до сих пор. Одни ассоциируют ее с планетой Юпитер. Другие считают, что это была фиксированная точка на оси эклиптики небесной сферы{116}.
Кроме того, Мардук дал подробные указания месяцу, как он должен вставать над землей, в какие дни расти, а в какие уменьшаться. При этом ночное светило должно было согласовывать свою деятельность с дневным.
Из текста «Энума элиш» непонятно, откуда, собственно, взялся месяц. Там лишь сообщается, что юный демиург «дал сияние Месяцу – хранителю ночи!»{117}. Но месяц (или, если угодно, Луна) – слишком значимый элемент мироздания. Поэтому мы обратимся к другому шумерскому тексту, получившему название «Сказание об Энлиле и Нинлиль»[50], и вкратце расскажем, откуда же появилось это светило на шумерском небосклоне.
Началось с того, что однажды, еще до сотворения людей, Энлиль воспылал страстью к юной богине Нинлиль и силой овладел ею. Намерения у него были, с традиционной точки зрения, достаточно честные: он хотел жениться на Нинлиль и даже заручился согласием ее матери. Тем не менее остальные боги осудили насильника и изгнали его на вечное поселение в загробный мир, который находился под землей и назывался Курнуги. Конечно, в те годы, когда ни один человек еще не только не умер, но и не был создан, о загробном мире можно было говорить лишь с определенной натяжкой. Однако Курнуги в ожидании первых переселенцев уже функционировал, и Энлилю отнюдь не улыбалось провести там оставшуюся вечность. Его положение усугублялось тем, что Нинлиль к тому времени поняла, что ждет ребенка, и отправилась в изгнание за супругом. Сын ее Зуэн (он же Нанна или Син) должен был стать богом луны, и Энлиль понимал, что, родившись под землей, ребенок останется там навсегда – недаром слово «Курнуги» означало «страна без возврата». Энлиль не был особо чадолюбив (как мы вскоре увидим, он без особых сожалений обрек на вечное пребывание в Курнуги трех других своих детей). Но его как демиурга не могла не волновать мысль о том, что ночное светило, вместо того чтобы озарять небо и землю, будет радовать лишь мертвых… Существовал один, не самый гуманный, но действенный способ выбраться из подземного мира – надо было оставить там вместо себя своего «заместителя». Энлиль еще трижды овладел своей супругой, и она, помимо бога луны, родила еще троих детей. Эти дети и стали «заместителями», что позволило Энлилю, Нинлиль и их первенцу Зуэну выйти на свет и вернуться в сонм небесных богов{118}. Кстати, отметим, что бог солнца Уту (Шамаш) был сыном бога луны. Таким образом, в шумерской религии луна считалась старше солнца, а потому и сутки начинались с наступлением темноты и ночь считалась их первой половиной{119}.
Но вернемся к «Энума элиш». Вопрос с месяцем так или иначе решился. Однако богу-творцу предстояли и другие деяния. Из слюны Тиамат демиург сделал облака и тучи. Над головой поверженной прародительницы он насыпал гору и пропустил через глазницы реки Тигр и Евфрат.
В поэме не разъясняется, откуда взялась вода для наполнения этих рек. Однако существует шумерский текст «Энки и устройство мира»[51], который проливает свет на этот вопрос. О качественной воде позаботился бог Энки.
Как самый бодливый бык перед схваткой, встал он,
Член свой поднял, излил семя,
Прозрачной водой Евфрат наполнил.
‹…›
Тигр [встал] на его пути, как бык бодливый.
Член он поднял, брачный дар принес.
Тигр, как большой бодливый тур, возрадовался […]
Воду принес – вода эта прозрачна, сок ее поистине хорош!{120}
Но Энки занимался преимущественно вопросами благоустройства земли, в том числе орошением, озеленением, животноводством… Основные же космогонические процессы, если верить «Энума элиш», легли на плечи Мардука (Энлиля?). Для их завершения он использовал все, что к тому времени еще оставалось
