Выше нас только звезды - Владарг Дельсат
— Молли, что произошло? — целитель Сметвик, разумеется, такое уже видел, но вот то, что перед ним были подростки несколько смущало Гиппократа.
— Джинни… — Молли вздохнула. — Джинни побывала на Грани и увидела там… Она прожила жизнь моей внучки. Гиппократ, это невозможно объяснить.
— На грани она была по той же причине, как я понимаю, — целитель вздохнул. — По которой у нас Мунго до упора заполнено. А девушка?
— Там… там Гермиона была ее мамой, — ответила знавшая, что выдать что-либо Гиппократу не позволят целительские клятвы, кроме того, они знали друг друга не первый год, когда-то даже считались близкими друзьями. — А теперь доченька не ходит…
— Но помнит она именно «ту» жизнь, — кивнул целитель Сметвик, переключаясь на уже успокоившую рыжую дочку Гермиону. — Мисс, вашу дочь нужно раздеть, чтобы исследовать.
— Да, целитель, — кивнула пораженная тем фактом, что местный медик как-то слишком быстро принял этот факт, Зая. Либо в мире Магии такое встречалось, либо… Объяснения пока не было, поэтому девушка принялась аккуратно раздевать лежащую девочку, смотревшую только на нее.
— Это что такое, Молли? — с угрозой в голосе поинтересовался целитель, увидев руку Джинни. — Это кто посмел?
— Я тебе воспоминания покажу… — миссис Уизли и сама прикипела к едва видному клейму на руке девочки. Точно к такому же, какое было и в воспоминаниях, вот как раз это и было самым страшным. — Попозже…
Целитель еще раз смерил женщину взглядом, подозревающим ее во всех смертных грехах разом, и принялся работать палочкой, даже и не пытаясь попросить кудрявую «маму» отойти. Первую Магическую Гиппократ помнил даже слишком хорошо, поэтому и принял факт того, что «мама» для рыжей отныне эта кудрявая девочка, смотревшая сейчас на ребенка с тревогой в глазах.
— Девочка получила заклятие Чукич, — увидел, наконец, причину неработоспособности ног целитель. — Из-за чего и проблема. Я выпишу зелье, будете давать по два раза в день, обязательно массировать, и дня через три-четыре будет ходить.
— Спасибо, целитель, — улыбнулась Гермиона, принявшись одевать очень молчаливую девочку, для которой была теперь мамой.
— Гиппократ, я оставлю воспоминания, — сообщила миссис Уизли. — Ты виски запасись, и учти — это будущее.
— Понятно, — кивнул Сметвик, помнивший, что Молли просто так пугать не любит, хоть и может поистерить в свое удовольствие. — Я просмотрю и свяжусь с тобой, — серьезно ответил он. Молли улыбнулась — Гиппократ мог быть очень серьезным союзником, а картины будущего целителю вряд ли понравились бы. По крайней мере, женщина на это надеялась.
Гермиона в разговор не смешивалась. Девушке хватало своих забот, кроме того, она и представить себе не могла, каково Розе… то есть, Джинни, конечно, будет в школе. Такой страх сам собой купироваться не мог, значит, девочку надо будет держать на медикаментах. А Роза видела мамочку, на которой просто замкнулась, и ни о чем больше не думала. Девочке было хорошо от наличия совсем молодой, но мамочки, бойцом она, несмотря ни на что, все-таки, не была.
Вернувшись в гостиную, Молли замерла, кое-что вспомнив. В воспоминаниях дочери или внучки, в тех самых, где все они стали пеплом, МакГонагалл, получается, выдала детей, даже не попытавшись за них бороться. Восприятие девочки было, конечно, однобоким, и Молли это понимала, но своя семья женщине была намного ближе всех остальных. Поэтому уложив Джинни на диван, Молли кивнула Гермионе, сразу же занявшейся ребенком и отправилась к Омуту. Ей нужно было еще раз просмотреть сцену отправки детей в лагерь. Миссис Уизли хотела посмотреть в глаза Минервы МакГонагалл.
* * *
— Следуй за мной! — приказала юноше Мюриэль, оказавшись в операционном зале. — По идее, мы с гоблинами естественные союзники.
— Чего это? — удивился Дар, адаптирующийся к местному имени.
— Того это, военный, — хмыкнула и так понявшая ситуацию женщина. Очень уж характерно себя вели изменившиеся Уизли, да и Гарри Поттер совсем не походил на пацана с шилом в одном месте. Мисс Пруэтт еще у Молли увидела взрослых людей, общавшихся, в основном, жестами и понимавших друг друга так, как дети просто не умеют. — Роза в своих воспоминаниях видела газеты, но будучи в состоянии глубокого горя из-за погибшей мамы, просто не вчитывалась. А вот память ее новость об уничтожении нечеловеческих народов сохранила.
— То есть, гоблины, домовики, кентавры? — пораженно спросил юноша, не задумавшийся ранее о том, что означает подобный нацизм.
— Как минимум гоблины, не согласившиеся становиться рабами, — кивнула пожилая женщина, дойдя до конторки. — Поверенного семьи Поттер.
— Да, мадам, — кивнул оскалившийся гоблин, клыки которого выглядели бутафорскими — не соответствовали необходимым по логике размерам, что товарищ майор понял сразу. — Прошу следовать за мной.
Идя по коридорам банка, майор морщился — то, что должно было, по идее, устрашать и впечатлять, выглядело скорей жалким на взгляд боевого офицера. Взять этот банк можно было одной группой и не особо напрягаясь, что идею безопасности полностью исключало. Тетушка Мюриэль погладывала на юношу, отмечая саркастическую усмешку оного, но до поры молчала.
— Здравствуйте, меня зовут Крюкохват, я поверенный семьи Поттер, — прямо от дверей поприветствовал их пожилой представитель этого народа. — Какое отношение вы имеете к семье Поттер?
— Вот этот молодой человек, — показала на Гарри пожилая женщина, — Гарри Поттер.
— Зеленые глаза, мадам, это отрицают, — хмыкнул гоблин, отличительные признаки этой семьи помнивший хорошо. — Даже если не учитывать, что Поттеры вымерли все лет двадцать назад и потомства дать не успели.
— Вот это номер! — не сдержался товарищ майор. — А я кто тогда?
— Зеленые глаза… — тихо проговорил Крюкохват, что-то поняв. — А давайте-ка проверим! Мне уже и самому интересно.
— Точно, зеленые же глаза, — будто во сне медленно проговорила Мюриэль. — И не скрывает же никто, почему тогда…
— Что? — поинтересовался Сашка, получая удовольствие от этой сцены.
— Дома расскажу, — ответила ему женщина. — Но, если кратко — девочки копируют глаза матери, мальчики — отца. В мире Магии иначе быть просто не может, а у Поттеров зеленых глаз просто не может быть, они были светлыми.
— Логику не понял, но потерплю до дома, — кивнул товарищ майор, наблюдая за приготовлениями Крюкохвата.
— Сюда нужно капнуть три капли крови, — когтем показал гоблин. — Если в нашем банке зарегистрирован кто-то с такой кровью, то мы узнаем, а вот если нет… То либо вы не из Англии, что возможно, либо вообще без семьи, что редко, но встречается.
— Интересно… — согласился юноша, помогая себе ножом, неизвестно откуда взявшемся в кармане. — Прошу…
Артефакт представлял из себя чашу, коробку с присоединенной к ней прозрачной на вид пластиковой панелью. Ассоциация с планшетом высочила просто рефлекторно, но Сашка подавил ненужные эмоции. На поверхности появлялись какие-то фигуры, менялся цвет пластины, и становились все шире глаза гоблина, будто желая выпрыгнуть наружу. Товарищу майору медленно, но верно, становилось очень скучно. Мюриэль только вздыхала, понимая, что новости ей точно не понравятся.
— У меня для вас две новости, — сообщил Крюкохват, почесав когтем клык. — Во-первых, вы относитесь к семье, имеющей корни и в магическом мире, и в обычном, а, во-вторых, вы недавно умирали, причем не в одиночестве, поэтому нежно привести всех тех, кто перешел границу миров.
— Вот прямо так? — удивился товарищ майор. — Мы-то приведем, не вопрос, но младшая не ходит еще.
— Это неважно, — вздохнул гоблин. — Возвращайтесь сюда только все вместе. Это необходимо для ритуала.
— Опять ритуалы, — проворчал офицер, кивнув Крюкохвату.
Донельзя заинтригованная Мюриэль отправилась домой к Уизли ускоренными темпами. На ее памяти такое было впервые, и что это значит, пожилая женщина совершенно не понимала. Именно поэтому, пройдя кавалерийским шагом по операционному залу, мадам Пруэтт буквально силой втолкнула Гарри в камин, чтобы в следующий момент оказать в «Норе». Точно зная, что даже рода Эмрис и Певерелл гоблины скрывать не будут, женщина чуть ли не подпрыгивала, горя желанием все разузнать.
Глава 8
Роза замирала, пока мама ее переодевала, как совсем маленькую. Мамины
