Знать (СИ) - Влад Андреевич Туманов
— Конечно же нет! — отец встал из-за стола и подошёл к окну, устремив свой взгляд наружу. — Впервые увидев твою мать, я потерял дар речи. Тогда мне казалось, что я никогда больше не смогу и слова вымолвить, настолько она была прекрасна. Она была столь красива, что мне хотелось прыгать и плясать от счастья. И самое удивительное, я тоже ей понравился. Это было видно невооружённым взглядом, но не моим. Об этом мне сообщил мой поручный. Свадьба была пышная, на неё прибыли все знатные дома с округи. Дарили подарки, восхваляли мой Род и желали нам процветания, но мне было на всё это наплевать. Я смотрел лишь на неё и не мог найти в себе силы, чтобы отвести взгляд. Должен признать, я и не хотел. Она была удивительной. Я до сих пор не могу подобрать нужных слов, чтобы описать её красоту. Было в ней что-то сказочное, необыкновенное, тянущее меня к ней с неодолимой силой. Никогда не мог с ней спорить, а когда хотел, то сразу вспоминал любимую фразу твоего деда: «Красота всегда права, такой у неё обычай».
Отец повернулся ко мне и улыбнулся:
— Ты весь в неё, Давид. Смотрю на тебя и вижу в тебе всё то, что мне полюбилось в ней. Её голубые глаза, золотистые волосы и острые черты лица. Тебе досталось от неё самое лучшее, и это удивительно. Никогда бы не подумал, что моя кровь проиграет, и в итоге ты родишься копией своей матери, — отец горько выдохнул и вернулся за стол. — Оно и к лучшему. Остальное ты забрал у меня. Ты вырос очень сильным, и это меня радует. Тебе не стоит боятся этой помолвки. Уверен, судьба благоволит тебе, и ты сможешь разглядеть в той девушке свою любовь. Даже если нет… я верю, у тебя получится её отыскать. Рви зубами, но добейся своего! Я верю в тебя, Давид! Из тебя выйдет замечательный наследник. Ты только послушай, как звучит: Князь Давид Анзорович Багратион, глава Рода Багратион, хранитель Гнезда! Придёт день, и ты сможешь так называться, возьмёшь в руки Тёрн, и никто не посмеет тебе возразить! — он кивнул на полуторный меч, висящий на стене, над камином. — Тогда ты вспомнишь мои слова и поймёшь, что я был прав.
Я не знал, что ему на это отвечать. Пускай я и находился не в своём теле, но я всё равно испытывал тёплые чувства к этому человеку. Он не был мне настоящим отцом, но и сказать ему о том, что его сына больше нет — не мог. Мой отец не дал мне той любви, которую я от него желал. Давал, но… когда жизнь моя пошла под откос, отца подкосило следом, и наши светлые деньки закончились, не успев начаться. Возможно, потому я никак не мог подобрать нужных слов, чтобы ответить, как подобает.
— И не говори, — серьёзно произнёс Первый. — Мужик он хороший, сына своего любит. Попробуй сыграть роль Давида, тебе не помешает научится актёрской игре. Знатным часто приходиться притворяться теми, кем мы не являемся. И помни о том, что не все мы хотим играть уродов и злодеев, даже если таковыми являемся. Таким ты всегда успеешь стать, если захочешь, это куда проще, но так ведь скучно, правда?
Благодаря поддержке Первого, я таки смог найти в себе нужные слова:
— Спасибо, отец, — я уверенно посмотрел в его глаза и радушно улыбнулся. — Ты очень добр ко мне даже тогда, когда я этого совсем не заслуживаю. Мне стыдно признавать, но я страшился свадьбы, пока не услышал твои слова. Они переубедили меня, и теперь я уверен, что мне не о чем переживать. Я поеду на свадьбу и приеду назад с женой, а может, и детьми! Мне льстят твои слова, но я не собираюсь останавливаться на достигнутом. Я хочу стать значительно сильнее и возвести наш Род на новый уровень! Вот увидишь, ты будешь гордиться мной и ещё не раз напомнишь всем о том, какой у тебя вырос сильный сын!
Глава 6
Санкт-Петербург.
Бордель «Услада».
В приглушённом свете тусклых неоновых ламп находился мужчина средних лет с потёртой бутылью хорошего и очень дорогого вина. Почёсывая обросшее щетиной лицо, он щурился, разглядывая входящих одна за одной девушек. Когда поток красавиц прекратился, и в комнату вошли все, кого вела перед собой хозяйка заведения, мужчина скривился, чертыхнулся и присосался к бутылке. Смиренно ожидая, пока он закончит, девушки стояли, не стесняясь при этом подтянуть повыше юбку и сверкнуть упругими бёдрами.
Не вытерпев этого зрелища, мужчина скосил злобный взгляд на хозяйку борделя:
— Мне сказали, у Вас можно найти лучших шлюх города. Мой старый знакомый, выпердыш Графа Трубецкого, уверял меня, что я найду здесь то, что ищу. Извольте поинтересоваться… КАКОГО ЧЁРТА⁈ — он вскочил с дивана и подошёл поближе к девушкам, брезгливо осматривая их с ног до головы. Дойдя до последней, он остановил на ней свой взгляд и сурово повернулся к хозяйке. — У этой… даже на губах ещё не обсохло! Это шутка⁈ Да я вас всех на корм псам пущу! Как Вы смеете пихать мне использованный товар⁈
Князь Григорий Гаврилович Волконский был не последним человеком в Империи, и некогда он даже имел права на престол. До того, как на трон сел узурпатор — Николай Геннадьевич Разумовский, он же Девяносто Восьмой и Николай Третий. Тогда власть ускользнула из рук Князя Волконского, но он был не намерен так просто с нею расставаться и искал сторонников, которые смогут помочь ему в этом нелёгком деле. Возвращение престола — трудная стезя даже для таких сильных Родов, как Волконские. И неудивительно, что отдых должен был быть подобающим.
Излюбленным отдыхом Князя были походы по злачным заведениям Петербурга. Жена его умерла давно, а новой любви он не нашёл. В Империи не было запрещено иметь несколько жён, полигамностью страдало большинство аристократов, но не Волконский. Жену он свою любил безмерно и даже после смерти той не смог найти в себе силы, чтобы снова жениться. Но против природы не попрёшь, и утолять свои самые похабные желания он решил именно в борделях, подальше от тех, кто мог его за это осудить.
Среди благородных было непринято покупать секс за деньги, да и связь с порочными дамами всегда считалась уделом черни. Ни один уважающий себя аристо не был готов скатываться до такого уровня. По крайней мере, прилюдно. Ведь если об этом узнают, могут не просто на порог не пустить, но и вызвать на дуэль. Особенно, если до этого между прокажённым и заявителем были дружеские отношения, который первый опорочил.
Волконский же был другого кроя. Ему, отчасти, было наплевать на все эти негласные правила, но и в открытую раскрывать свои истинные желания он не мог. Именно поэтому Князь и ходил по борделям, отдаваясь грехам в тенях этих сладострастных мест. Обойдя их почти все, он так и не смог найти ту, что могла утолить его голод. Последней живущей на планете женщиной, способной на это, была его жена. Сейчас её нет. Григорий даже решился на откровенный разговор с виконтом Трубецким. Но, когда увидел приведённый на показ «товар», сразу разочаровался в своём поступке. Риск себя не оправдал, и теперь, если виконту взбредёт в голову что-то недоброе, у Князя могут появится большие проблемы.
К счастью, он знал, как приструнить мелкого засранца, и при желании мог стереть его дом с лица земли. Его Род был сильнее, влиятельней, и гвардия у него была подобающая. Да и сын его был не последним человеком, неся службу в гвардии самого Императора, и забрался высоко, дослужившись в свои двадцать лет до лейб-гвардии подпоручика.
По мнению самого Волконского, Император был глупцом, раз позволил отпрыску своего злейшего врага так близко подступиться. Но он был далёк от истинных мотивов Императора, хоть и не догадывался об этом.
— Прошу прощения, Ваша светлость, — хозяйка заведения склонила голову и поклонилась. — У нас осталась одна девушка. Самая дорогая и искусная. Прибыла из Римской Империи. Ей нет равных в нашем городе, но у неё своенравный характер, и она сама выбирает, с кем спать.
— Что? — мужчина
