Осенняя поездка в прошлое - Станислав Владимирович Далецкий
За этот месяц, на молочной диете он отощал окончательно и решил ехать в часть – чуть ли не умирать. После госпиталя в армии было положено две недели отдыха, которые он и провёл дома – здесь питание домашнее, никакой диеты, плюс портвейн за встречу, за то – сё: глядь – стало лучше. Знакомый военврач сказал, что не надо употреблять натурального молока и дело пошло на поправку.
И ещё одно обстоятельство. В авиационных частях традиционно употребляли много спирта, который полагался для производственных нужд. Этот спирт, достаточно хорошего качества, экономили, а потом употребляли внутрь и офицеры, и прапорщики и даже солдаты – при случае. Был этот спирт и у них в подразделении, он применялся при проверках ракет и конечно оставались излишки. Бывало, офицеры идут на обед, немного махнут разбавленного спирта, закусят сухариком или просто снегом и в столовую уже приходят готовыми к приёму пищи. Также и в конце дня. Многие так и спивались, а Ивану Петровичу оказалось, что спирт нельзя, вот здоровье и пошатнулось. Пришлось отказаться от спирта и дело пошло на поправку.
В июне у них родился сын, появились постоянные дела и семейные заботы. Стало не до внутренних переживаний и сожалений: ребёнок и его здоровье главнее, тем более первый ребенок, в воспитании которого нужно было принимать непосредственное участие, а родители они были молодые и неопытные, родственников поблизости не было и всё решали сами, по своему разумению. Даже имя целый месяц не могли придумать. Поэтому Иван Петрович пошёл в загс, назвал сына тоже Иваном и признал своё отцовство – формально его прежний брак ещё сохранялся на бумаге. Впрочем, вскоре он получил развод, после которого сын получил отца, а дочь его лишилась.
Лето было в разгаре, они успешно или не очень проходили курс молодых родителей, а служба шла своим чередом.
В июле полк получил новую технику – самолёты МИГ-23, вместо МИГ-21. Тогда перевооружение производилось целыми полками, и поставить в полк сорок новых самолётов не составляло проблем. Лётчики уже прошли курсы обучения, а вооружение осталось прежним, так что Ивану Петровичу переучиваться не пришлось. Получение новой техники было обставлено как торжественное мероприятие. Личный состав полка был выстроен на аэродроме, прибыл министр обороны маршал Гречко со свитой, командующий авиацией и ещё толпа всяких генералов.
Все стояли и ждали прилёта самолётов. За министром обороны чуть сзади стоял полковник с подносом в руках, на котором стоял графин с водой. Было жарко: вдруг маршалу захочется попить, вот тогда полковник и подаст водичку.
Появились самолёты и один за другим пошли на посадку. Часть самолётов пилотировали лётчики полка, а часть летчики с завода – изготовителя. Всё заполнилось грохотом двигателей, потом стихло, министр поздравил всех с получением новой авиационной техники, сел в самолёт и улетел, а командующий авиацией обошёл строй полка, тоже поздравил всех, потом солдат увели, остались одни офицеры в строю и тогда генерал стал обходить и спрашивать каждого: нет ли каких жалоб и пожеланий.
Оказывается, так было принято проводить командирский смотр. Кто-то жаловался, что не присваивают очередное звание, кто-то просил квартиру, кто хотел перевестись в другую часть – все эти просьбы записывались сопровождавшими офицерами и, как оказалось, по всем им был дан ответ в письменном виде, а за или против – это уже кому как повезло.
Подошла и очередь Ивана Петровича, он представился генералу: «Инженер – лейтенант Домов». Надо сказать, что все офицеры были в парадной форме: погоны у лётчиков были золотистые, у наземного состава – серебристые. У лётчиков уже все училища были высшие, а техническому составу высшее образование давала только академия, в которую тогда принимали после нескольких лет службы в частях, поэтому офицера-лейтенанта с ромбиками на груди о высшем образовании не могло существовать в принципе.
Генерал обратился к командиру полка и спросил, кто это такой. Командир ответил, что это офицеры, призванные в армию на два года после института. Генерал ещё спросил: как этот офицер служит и командир ответил, что нормально. Тогда генерал спросил Ивана Петровича: не хочет ли он остаться в армии кадровым офицером. Тот ответил уклончиво, что не думал ещё об этом. Генерал спросил партийный ли он и, услышав ответ, что нет, повернулся к командиру полка и приказал ему: принять этого лейтенанта в партию и оставить его служить кадровым офицером.
Генерал не имел представления, что заставить человека служить всю жизнь в армии уже нельзя и, как бы сейчас не клеветали на Советскую власть, но человек, в СССР уже сам выбирал свой путь. С этого времени и до конца службы, Ивану Петровичу постоянно предлагали написать рапорт и остаться в армии. Сулили всякие блага, а именно: сразу очередное звание, квартиру, майорскую должность – т.е. через три – четыре года уже майор, но он так и не согласился, а может быть и зря – бытовые проблемы были бы сразу решены.
Откуда берутся такие генералы, объяснялось действующей системой подготовки офицеров. В училища шли выпускники школ по направлениям военкоматов. Кто поступал, тот после училища служил в войсках и ждал разнарядки в академию. Ежегодно в части приходила разнарядка по специальностям в академию из расчёта двух человек на одно место обучения, например, на сто мест по специальности направляется двести человек, чтобы был конкурс. Приходит заявка в часть, кого пошлёт командир? Хороший специалист и ему нужен, поэтому, посылали не нужного: от которого хотели избавиться таким образом. Эти двести человек собираются на сборы, где их готовят полтора – два месяца к экзаменам – потом сдаются экзамены. Кто лучше сдал того и зачисляют. А если, например, все дураки? Тогда, из двухсот дураков, отбирают сто лучших, иногда и не сдавших какой-то экзамен – даже на тройку. Потом, эти отобранные учатся, кое-как заканчивают академию и возвращаются в части уже командирами, часто туда же откуда их направили и если тот командир, кто их направил, всё ещё служит в этой части, то хватается за голову: думал избавиться от негодного, а получил назад, да ещё и с повышением. А дальше
