Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской - Озаровская Ольга Эрастовна
«Ишша надо мне и дворы твои,
А и дворы твои все стоялые,
А-й стоялы дворы твои все боярьские».
Гаварил ведь тут ишша шшап моладой:
«Я пайду топер к Соловьевой матушки,
Я скажу ведь ей как про Соловья.
Ишша нынь ведь Соловья живаго нет:
Розметало по морю по синему,
(Ишь какой враль!)
По тому жа по полю по чистому;
Мы ведь друг друг
а
не сп
о
знали».
Как пашёл ведь тут шшап маладой,
Он пашел ведь тут к Соловьёвой матушки
(Врать пошел!)
Ишша сказывать ей про Соловья:
«Уж ты зрасвуёшь, Соловьева матушка!
Я пришол сказать тобе про Соловья.
Ишша нынь ведь Соловья живаго нет:
Розметало по морю по синему,
По тому жа по полю по чистому;
Мы ведь друг друга не спознали».
Ишша та тут Соловьева тут матушка
А-й пошла ведь к Запавы отказыватьсе:
«Уж ты гой еси, Запава Путевисьня!
Ишшо нынь, Запава, те сво
я
вол
я
,
Те своя воля: куды хошь поди;
Ишша нынь ведь Соловья живаго нет:
Розметало по морю по синему,
По таму жа по полю по чистому».
А пришел ведь ныньче и шшап молодой,
Ишша шшап маладой и Давыд Попов;
Он ведь стал на Запавы тут свататьси.
Они сватались, тут сосватались,
По рукам они тут ударились.
А Владимёр князь у их тысяцким,
А кнегина Опраксея матушкой.
Повелась у их тут ведь свадёбка.
Из-под ветерья как кудрявого,
Из того орешва зеленого
А бежит, выбегает тридцать насадов:
А и три, и два, и един карапь.
У того присталища карабельнего
Опускали п
а
русы пол
о
тнены,
Опускали якори булатные.
Они ходенки мечют коньци на берег,
А пришол как тут младый Соловей
А и младый Соловей Будимирович.
Он пашол ко городу ко Н
е
прському.
Он ведь будя в городи во Непрськом:
Он идет в гридню не с упадками, —
Отпираёт двери он на пету;
Он в гридню идет, — да Богу молитьсе,
А корминици матенки поклоняитьсе:
«Уж ты зрасвуёшь, родна матушка!» —
«Уж ты зрасвуёшь, млады Соловей
А и младый Соловей Будимирович!
А пришол как нынь з-за синя моря,
А пришол как нынь ишша шшап маладой;
А сказал про Соловья: „живаго нет: —
Розметало по морю по синему,
По тому жа по полю по чистому".
Я хадила к Запавы отказыватьсе:
„Нынь тебе, Запава, своя воля
А-й своя воля: куды хошь, поди”.
А и шшап молодой и Давыд Попов
Он ведь стал на ей тут ведь свататьсе;
Они сватались, тут ведь сосватались,
По рукам они тут ударились;
А Владимёр князь у их тысяцким,
А кнегина Опраксея матушкой;
А ведетьсе у их нынь ведь свадёбка».
Гаварит как тут младый Соловей:
«Уж ты ой, государыня матушка!
Я пойду к им ведь на свадебку».
А пашел как тут младый Соловей,
А-й пашел ведь к ним на свадёбку.
Он в гридню идет не с упадками, —
Отпираë двери он на пету;
А в гридню идё, — Богу молитьсе,
А Владимеру князю поклоняитьсе,
Поклоняитьсе со кнегиною;
А ишша сам говорил таково слово:
«Уж ты ой еси, ишша шшап маладой!
Ты зачем омманывашь мою матушку,
Ты зачем берешь мою обрушьницю?»
Его за руку хватил, дак выхватил;
На долонь посадил, другой росхлопнул.
(Этакой боготыригишо! Сохрани его Бог! Его
и судить нихто не может.)
Он ведь брал Зап
а
ву за бел
ы
рук
и
,
А поехали они ко Божьей церкви.
А Владимёр князь у их тысяцким,
А кнегина Опраксея матушкой.
Повелась у них тут свадёбка.
Илья Мурович и Калин царь
Што из далечя да из чист
а
поля,
Из того роздолья широкого,
Тут не грузна тучя подымаласе,
Тут не обол око накаталосе,
Тут не оболоко обкаталосе, —
Подымался собака злодей Калин царь,
За им сорок царей, сорок царевичей,
За им сорок королей, королевичей,
За им силы мелкой числу-смету нет.
