Галина Железняк - Религиозные чудеса и феномены
Прежде всего Хозарсиф решил подвергнуть себя искуплению греха, которое закон посвященных предписывал убийце из своей среды. Когда посвященный совершал убийство, даже если оно было и невольное, он признавался потерявшим преимущество преждевременного воскресения из мертвых в «сиянии Озириса», преимущество, достигаемое благодаря испытаниям посвящения, которое поднимало его высоко над обыкновенными смертными. Чтобы искупить свое преступление, чтобы восстановить свой внутренний свет, он должен был пройти через испытания гораздо более страшные, подвергнуть себя еще раз опасности смерти.
После продолжительного поста посредством особым образом приготовленного питья посвященного погружали в летаргический сон; затем его оставляли в склепе храма. Он пребывал там несколько дней или даже несколько недель. В это время он должен был совершить странствие в потустороннем мире, в Эребе или области Аменти, где «плавают» души мертвых, еще не вполне отделившиеся от земной атмосферы.
Там он должен был найти свою жертву, подвергнуться всем ее страданиям, получить ее прощение и помочь ей найти путь к Свету. Лишь после этого его считали искупившим свой грех, омывшим свое астральное тело от черных пятен, которыми его загрязнили проклятия и отравленный дух его жертвы.
Но из этого странствия согрешивший мог и совсем не возвратиться. Случалось, что когда жрецы являлись в склеп, чтобы пробудить искупающего свой грех от глубокого сна, они на его месте находили лишь труп.
Хозарсиф, не колеблясь, подверг себя этому испытанию. С полным самоотречением предложил он себя в жертву Озирису, прося об одном: если суждено ему вернуться на Землю, да будет ему дана сила проявить закон справедливости.
Когда Хозарсиф пробудился от страшного сна в подземелье храма Мадиамского, он почувствовал себя преображенным. Его прошлое было словно отрезано от него. Египет перестал быть его родиной, и перед ним развернулась необъятность пустыни с ее кочующими племенами, развернулась как предназначенное для него поле деятельности.
Он смотрел на гору Элоима, возвышавшуюся на горизонте, и в первый раз, подобно видению грозовой бури в молниеносных облаках Синая, осознание собственной миссии наполнило его душу. Он понял, что должен создать из этих подвижных племен сильный народ, способный отстоять закон Единого Живого Бога посреди идолопоклонничества и всеобщей анархии народов, — народ-воин, который понесет в будущие времена истину, сокрытую в золотом ковчеге посвящения.
В этот день, чтобы отметить новую эру своей жизни, Хозарсиф принял имя Моисей, что значит спасенный.
Для подвига, который ему предстояло совершить, нужно было приготовиться. До этого Рама, Кришна, Гермес, Зороастр создавали религии для своих народов. Моисей же хотел создать народ для вечной религии. Для осуществления этой цели, столь новой и необъятной, нужна была могучая основа. Ради этого Моисей написал Сефер Берешит — Книгу Начал, представляющую собой сжатый синтез науки прошлого и науки будущего, ключ к мистериям, факел посвященных, центр соединения для всего народа.
Религия не может возникнуть без инициатора. Книга Бытия содержит в себе всю сущность Моисеева предания, каким бы превращениям она ни подвергалась, под всем налетом вековой пыли и бесчисленных прикосновений священства она все же сохранила свою основную идею, живую мысль, завещание пророка Израиля.
Израиль вращается вокруг Моисея таким же неизбежным и роковым образом, как Земля обращается вокруг Солнца. Так каковы же были основные идеи Книги Бытия? Что, собственно, Моисей хотел заповедать потомству в этом тайном завещании Сефер Берешит?
Ключ можно найти в египетской символике, в символах всех религий древнего цикла, а также в синтезе учений посвященных, который получается при сопоставлении эзотерических учений, начиная с ведической Индии и до христианских посвященных первых веков нашей эры включительно.
Египетские жрецы, по свидетельству греческих авторов, владели тремя способами объяснять свою мысль. Первый способ был ясный и простой, второй — символический и образный, третий — священный и иероглифический. То же самое слово принимало, по их желанию, либо свой обычный смысл, либо образный, либо трансцендентный. Гераклит прекрасно выразил эти различия, определив их язык как говорящий, обозначающий и скрывающий.
Когда дело касалось теософических и космогонических наук, египетские жрецы всегда употребляли третий способ письма. Их иероглифы имели при этом три смысла, и соответствующие, и различные в одно и то же время. Два последних смысла не могли быть поняты без ключа. Этот способ письма, таинственный и загадочный, исходил из основного положения герметической доктрины, по которой один и тот же закон управляет миром естественным, миром человеческим и миром божественным.
Язык этого письма, поразительно сжатый и совершенно непонятный для толпы, обладал своей особой выразительностью, доступной только адепту. Посредством единого знака он вызывал в его сознании начала, причины и следствия, которые, исходя от Бога, отражаются и в слепой природе, и в сознании человеческом, и в мире чистых духов. Благодаря этому способу письма адепт обнимал все три мира сразу.
И нет сомнения, что Моисей, обладавший герметическими знаниями, написал свою Книгу Бытия египетскими иероглифами, заключавшими в себе все три смысла. Он передал ключи от них и дал устные объяснения своим преемникам. Во времена Соломона Книга Бытия была переведена на финикийский язык. После вавилонского плена Ездра переписывал ее арамейско-халдейскими письменами. Поэтому еврейские священники владеют ключами для чтения уже не настолько совершенно.
Когда же очередь дошла до греческих переводчиков Библии, последние имели лишь слабое понятие об эзотерическом смысле переводимых текстов. Св. Иероним, делая латинский перевод с греческого текста, несмотря на всю серьезность своих намерений и незаурядный ум, уже не мог проникнуть в тайный смысл Библии. Но даже если и мог, условия того времени заставили его молчать.
Следовательно, когда мы читаем Книгу Бытия в существующих переводах, мы имеем лишь первый смысл ее содержания.
Скрытый смысл вырывается иногда, подобно яркой искре, из текста. Два примера помогут понять, как слагался священный язык древних храмов и каким образом три кроющиеся в нем значения оказались тождественными и в символах Египта, и в Книге Бытия.
На множестве египетских памятников встречается такой символ: женщина держит в одной руке крест — символ вечной жизни, а в другой — скипетр, украшенный цветами лотоса, символ посвящения. Это — богиня Изида. Изида же имеет три различных значения. В прямом смысле она изображает женщину, следовательно, и все мирское женское начало. В аналогическом смысле она олицетворяет совокупность всей земной природы со всеми ее зарождающимися силами. В высшем смысле она символизирует невидимую небесную природу, элемент душ и духов, духовный свет, разумный по существу, который один только может даровать посвящение.
Символ, соответствующий Изиде в тексте Книги Бытия и в сознании иудео-христианском, есть Ева, Ieve, вечная женственность. В этом смысле Ева не только жена Адама, но и Божественная Супруга. Она составляет три четверти Его сущности. Ибо имя Ieve, из которого сделали Jehovah и laveh, состоит из приставки Jod-и имени Eve.
Первосвященник Иерусалима произносил однажды в год Божественное имя, провозглашая его — буква за буквой — следующим образом: Iod, he, vae, he. Первый слог выражал божественную мысль и теогонические науки; три буквы имени Eve выражали три порядка природы, три мира, в которых эта мысль осуществляется, следовательно, и науки космогонические, и физические, соответствующие трем мирам. Неизреченный содержит в своих глубоких недрах Вечно мужественное и Вечно женственное начала. Их нерасторжимый союз составляет Его силу и Его тайну. Но Моисей, заклятый враг всякого изображения Бога, не говорил о том народу; он внес образно эту идею в построение Божественного имени, объяснив его значение своим адептам. Таким образом, природа, не получившая выражения в иудейском культе, таится в самом имени Бога. Супруга Адама раскрывает перед нами свое глубокое родство с Изидой земной и божественной, Матерью богов, которая хранит в своих недрах вихри душ и светил.
В качестве другого примера возьмем Змия, который играет большую роль в истории Адама и Евы. Книга Бытия называет его Nahash. Какое же значение имела змея для древних храмов? Мистерии Индии, Египта и Греции отвечают однозначно: змея, свернувшаяся кольцами, означает Мировую жизнь, магической силой которой является астральный свет. В еще более глубоком смысле Nahash означает силу, которая приводит жизнь в движение, то взаимное притяжение, в котором зиждется причина всемирного тяготения. Греки называли это притяжение Эросом, Любовью или Желанием.
