Гленна Синклер - Unknown
Лиза сидела рядом со мной, держа меня за руку и периодически возбужденно сжимая.
– Можешь поверить, что мы здесь? Когда Майлз предложил это, я была так взволнована, что чуть не написала тебе сообщение, но потом вспомнила, что не должна тебе говорить.
– Как давно ты общаешься с Майлзом?
Она пожала плечами, в движении не чувствовалось напряжения, которое появилось у нее, когда она заметила выражение моего лица.
– Лишь пару недель. Три, самое большее.
– А мои тети?
– Он встретился с ними в доме моей матери две недели назад.
Всё это время все в моей жизни мне лгали. Знаю, они думали, что делают хорошее дело, но чувство предательства было очень реальным.
– Моя мама прилетела, чтобы побыть с твоими тетушками. О них хорошо заботятся. Вообще-то, совсем недавно я получила смс. Они гуляли по пляжу и отлично провели время.
Я просто кивнула.
Тарелка с едой стояла передо мной, но у меня не было аппетита. Я взяла вилку и проскребла ей по лососю, разделяя на слои, но не поднося ко рту ни кусочка. Не думаю, что Майлз заметил – не думаю, что вообще кто-то заметил – потому что все, казалось, были поглощены разговорами то об одном, то о другом. Самой популярной темой обсуждения было то, как много реноваций претерпел лайнер благодаря «LMR Инкорпорейшен». Видимо, все остальные весь день прогуливались по кораблю. У меня не было комментариев, потому что я ничего не видела, кроме каюты, которую вынуждена была делить с Майлзом.
Но затем Майлз наклонился поближе и прошептал:
– Тебе надо поесть.
– Я не голодна.
– Вечер и ночь будут долгими.
– Они уже такие.
Майлз секунду изучал мое лицо, но больше ничего не добавил. Я почти хотела, чтобы он что-то сказал. Часть меня хотела, чтобы он произнес что-нибудь неприятное, что дало бы мне повод наброситься на него, сказать те обидные и болезненные вещи, которые продолжали жечь меня изнутри. Хотя другая часть меня была рада, что он больше ничего не сказал. Мне предстоит жить с этим человеком следующие три дня. Нам надо быть милыми, если мы хотим пережить это. Однако, как только мы пришвартуемся в Испании, любезности закончатся.
Мне нужно было подышать свежим воздухом. Как только ужин закончился и все начали покидать свои места, я выскользнула через боковую дверь. Я не знала, куда она ведет, но мне нужно было выбраться наружу. К счастью, в коридоре я свернула правильно и оказалась на главной палубе. Подойдя к перилам, я перегнулась через них и немного расслабилась, ощущая на своих щеках легкий бриз от хода корабля. Я закрыла глаза и вздохнула.
– Немного душно внутри, не правда ли?
Обернувшись, я запнулась о собственные ноги, чуть ли не падая в объятия незнакомца. Но затем, отстранившись, поняла, что он не был совсем уж незнакомцем.
– Доминик?
– Привет, Райли.
– Что ты здесь делаешь?
– Еду в круиз, как и ты. Хотя мне не повезло быть приглашенным за столик капитана.
– Ты был там?
– Да. Я увидел тебя, как только вошел в зал, но, несмотря на мои отчаянные взгляды, ты так и не посмотрела в мою сторону.
– Прости. Я была немного погружена в собственные мысли.
– Надеюсь, в хорошие.
Я хотела было пожать плечами, но тут у меня мелькнула мысль:
– Ты не перезвонил.
– Знаю. И я до сих пор об этом сожалею. – Он облокотился о перила, устремив взор в пустоту спокойного моря. – Я был очень занят на работе, а потом мне показалось, что уже слишком поздно, чтобы звонить.
– Тебе не нужно было об этом беспокоиться. Я не из тех девушек, что требуют неукоснительного соблюдения правил.
– Рад это слышать. – Он взглянул на меня, а затем выпрямился, заметив что-то позади меня. – Но ты, похоже, продолжаешь жить дальше.
Я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Майлз пронесся мимо меня и схватил Доминика за грудки.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– То же, что и все остальные, – сказал Доминик, подняв руки вверх и демонстрируя Майлзу, что не собирается драться, – просто еду в круиз, дружище.
– Тогда почему ты здесь с ней?
– Мы знаем друг друга. Не так ли, Райли?
Майлз оглянулся на меня, несмотря на то, что его хватка усиливалась. Я слышала характерный звук рвущейся рубашки Доминика.
– Отпусти его, Майлз, – сказала я, хватая его за руку. – Мы просто разговаривали.
– О чем?
Доминик перевел взгляд с Майлза на меня и начал смеяться.
– Ты не рассказала своему мужу о нашем чудесном маленьком свидании?
Боль мелькнула на лице Майлза, когда он повернулся к Доминику, с такой силой прижимая его к перилам, что с секунду тот размахивал в воздухе руками, откинувшись назад в пояснице.
– Держись от нее подальше. Ты слышишь меня? Еще раз застану тебя рядом с ней, и ничто не помешает мне перекинуть тебя за борт.
– И что стало со всеми твоими утверждениями, что ты совсем не похож на своего брата?
С лица Майлза схлынули все краски, и он отпустил Доминика. Впрочем, Доминик еще не закончил.
– На твоем месте, – сказал он, жестом указывая на меня, – я бы как можно дальше держался от братьев Торн. – Затем он снова сосредоточился на Майлзе, одергивая свою рубашку: – Мой отец, возможно, и заключил с тобой мир, но не я. И я планирую удостовериться, что ты и твой брат заплатите сполна за все, что сделали с моей сестрой.
После чего, толкнув Майлза плечом, он зашагал прочь.
Я проводила его взглядом, мои руки тряслись, в то время как я пыталась понять, что только что произошло. Майлз схватил меня и так прижал к перилам, что мои зубы клацнули.
– Держись от него подальше, ты меня слышишь? Плевать, что он говорит или делает, не ходи с ним никуда без меня или Колина. Ты поняла?
– Почему?
– Неважно почему. Просто делай, что я говорю.
И это стало последней каплей.
– Нет, – сказала я сквозь стиснутые зубы. – Я не буду слепо делать то, что ты мне скажешь. Я устала, что ты все за меня решаешь. Устала от этих секретов, лжи и дерьма, что ты скрываешь. Я больше не буду просто верить тебе на слово. Я хочу знать почему.
– А если я тебе не скажу?
– Тогда я пойду и спрошу у него.
Лицо Майлза стало каменным, лишь желваки на его челюсти отражали какой-то намек на эмоции. Долгую минуту он смотрел на меня, а затем отступил на шаг. Я подумала, он отпускает меня, чтобы я могла пойти и поговорить с Домиником, но он схватил меня за руку и прижал к себе, говоря прямо мне на ухо:
– Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать. Но сейчас мы должны вернуться внутрь. Здесь присутствуют журналисты, которые ожидают моего появления на танцах этим вечером.
– Что, если я не хочу идти?
На лице Майлза проявилась усталость.
– Я делаю по максимуму все, что могу, Райли. Сейчас мне нужно твое сотрудничество.
– Зачем?
Он дотронулся до моего лица костяшками пальцев.
– Я скучал по твоему упрямству. Можешь в это поверить? Но сейчас...
Я была немного ошеломлена мыслью, что он мог скучать по чему-то во мне. Я хотела верить – имею в виду, его, казалось, и правда очень рассердил факт нашего с Домиником свидания – но после того, как он меня бесцеремонно выгнал из своего дома, разве я могла верить тому, что он делал или говорил?
Я отступила назад, заставляя разум вернуться к реальности ситуации. У него право собственности на дом моих тетушек. Если я хочу получить его у Майлза, мне нужно продолжать подыгрывать ему.
– Ладно, – сказала я. – Давай вернемся в зал.
ГЛАВА 10
Большинство обедающих перешли в главный зал корабля, где музыкальная группа как раз приступила к исполнению первых композиций этого вечера. Спиртное лилось рекой, и люди наслаждались деревянным танцполом, смеясь почти так же громко, как разносились густые удары басов. Лиза и Колин были уже там, прижимаясь друг к другу чуть теснее, чем требовалось для текущей песни. Лиза заметила меня и улыбнулась, помахав рукой, ее лицо лучилось таким счастьем, что она, наверное, могла бы привести в движение весь корабль, если бы кто-то знал, как использовать эмоции в качестве топлива.
Майлз повел меня к танцполу, но нас постоянно останавливали люди, желавшие представиться. Некоторые были просто обычными пассажирами, которые узнали его из статей, связанных с его семьей, другие были журналистами, которые хотели договориться о времени интервью. Джоан пришла к нам на помощь, делая все возможное, чтобы увести от нас людей, беря под свой контроль его общественный календарь.
Я и забыла, каково это – выходить в свет с Майлзом. Это никогда не было простым ужином или тихой вечеринкой в кругу друзей. Это всегда было пиаром и делом по связям с общественностью – игра, в которой мы должны были быть идеальными игроками или сожалеть об этом утром. Это был настоящий стресс. Но, опять же, ощущение его руки на моей пояснице было очень даже приятным. А когда он заключил меня в объятья, знакомый аромат древесины и специй вынудил меня пожелать глубоко вдохнуть его.
