Автор Неизвестен - Сад золотого павлина
Между тем Дэва Лела Менгерна вошел в свадебные носилки, и, подняв, понесли слуги те носилки, так что заколебались и заиграли на солнце жемчужины, подобранные одна к другой весьма искусно, и от их столкновения разнесся окрест звон, подобный прекрасной музыке. Как только носилки прибыли во дворец Сери Ратны Гемалы Нехран, Индрапутра с Нобатом Ром Шахом, взявши Дэву Лелу Менгерну под руки, ввели его в покои дворца и усадили по правую руку от царевны. Когда свадебный обряд был совершен, перед женихом и невестой повесили завесу, расшитую золотом, и, скрытые от глаз, предались молодые веселью и шуткам.
После Бахтадар Шах повелел, дабы расселись царевичи, везири, витязи, знатные господа и народ разного звания по своим местам, и тогда слуги внесли блюда с многоразличными угощениями, и вкушали гости от тех яств. Затем были поданы пьянящие напитки, пущены по кругу позлащенные чаши, изукрашенные драгоценными каменьями, и заиграл оркестр, как подобает по пиршественному обычаю могущественных раджей. Когда пир кончился, Бахтадар Шах одарил превосходными одеждами государей подвластных земель, Индрапутру с Нобатом Ром Шахом, везирей, витязей и подданных разного звания — каждого в соответствии с его саном.
По прошествии нескольких дней попросил Нобат Ром Шах у Бахтадар Шаха соизволения покинуть его страну. И молвил Бахтадар Шах: «О сын мой, Нобат Ром Шах, не натешил я еще свою душу, лицезрея тебя, и не насладился той преданностью, кою ты мне являешь». Ответствовал Нобат Ром Шах: «О господин мой, владыка вселенной, воистину и ты явил мне неисчислимые знаки своей милости». Нобат Ром Шах простился и с Дэвой Лелой Менгерной, и молвил ему царевич пери: «О брат мой, Нобат Ром Шах, грустно мне с тобой расставаться, хоть и остается во утешение мне Индрапутра. Вдобавок нам грозит без тебя великая опасность, ибо не отомстил еще за смерть своего сына злокозненный Тамар Буга и сие дело пока не окончено».
Когда простились царевичи, положил Индрапутра свой кайн в золотую шкатулку и наказал названому брату снести ту шкатулку жене — Джамджам Дэви Гемале Ратне, и еще велел передать поклон тестю — Тахиру Джохан Шаху. Молвил Нобат Ром Шах Индрапутре: «О брат мой, если пожелаешь отправиться на подвиги, не забудь обо мне». Сказавши так, удалился Нобат Ром Шах с войском в свою страну.
Обратился тогда Бахтадар Шах к Дэве Леле Менгерне: «О сын мой, я вверяю Индрапутру твоему попечению, доноси мне о всяком его желании, он же, по великой любви к тебе, прославит твое имя в землях человеческих». Склонился Дэва Лела Менгерна перед раджей Бахтадар Шахом, они простились, и Бахтадар Шах удалился в подводный город. Вслед за ним отправились в свои края все раджи, собравшиеся на свадьбу.
Индрапутра же поселился во дворце царевны, и научили его Сери Ратна Гемала Нехран и Дэва Лела Менгерна всем заклятьям, кои были им ведомы, а также несравненной премудрости, к тому же одарили многоразличными талисманами. И стал Индрапутра еще искуснее в волшебстве.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой повествуется о том, как похитил Индрапутру злокозненный джинн Тамар Буга, как увидел Индрапутра в своих скитаниях алмазную гору, и золотую, и серебряную, и железную, и еще гору из драгоценного сплава меди и золота, как разрешил он тяжбу царевичей духов Герданы Килата и Дикара Агуса с царевной Сегандой Чахаей Ирам и как превратил отражение Сеганды Чахаи Ирам в прекрасную девушку, точь-в-точь схожую с царевной
Тот, кому ведома сия повесть, рассказывает, будто однажды отправились Дэва Лела Менгерна и Индрапутра на охоту, провели в лесах весь день до захода солнца, но не встретилось им никакой дичи. Сказал Дэва Лела Менгерна, обратясь к Индрапутре: «Подожди меня здесь, о брат мой, я отлучусь по нужде». И Дэва Лела Менгерна удалился, Индрапутра же остался ждать его под раскидистым деревом. Он спешился, привязал коня к дереву и, приторочив к седлу свое оружие, уснул под тем деревом, сжимая в руке меч.
Теперь расскажем о джинне Тамар Буге, который, узнав о том, что его сын пал от руки Индрапутры, пришел в страшный гнев и отправился разыскивать обидчика, скитаясь из страны к страну и из края в край и не находя его. Наконец прознал он о том, что Индрапутра поселился у Дэвы Лелы Менгерны, и явился в его земли, где узрел Индрапутру, спящего под густолиственным деревом. И помыслил Тамар Буга в сердце своем: «Верно, не кто иной, как Индрапутра, сей человек».
Между тем Дэва Лела Менгерна приметил Тамар Бугу и уже хотел на него броситься, однако злокозненный джинн схватил Индрапутру и взлетел с ним в поднебесье, вознамерившись низвергнуть юношу с высоты в Кульзумское море.[22] И почувствовал Индрапутра, что хлад объемлет тело его, и, открыв глаза, увидел, что его уносит в поднебесье джинн. Индрапутра выхватил меч из ножен и ударил тем мечом Тамар Бугу. Вмиг оба они рухнули на землю.
Спросил Тамар Буга: «О юноша, как имя твое?» Ответствовал Индрапутра: «Меня зовут Индрапутрой, ты же, о похититель, назови теперь свое имя». Молвил Тамар Буга: «Ежели ты вправду мужчина, ударь меня еще раз мечом». Ответствовал Индрапутра: «О коварный небожитель, обычай не дозволяет дважды поражать оружием одно существо». Взревел тогда Тамар Буга страшным голосом и упал замертво.
Индрапутра огляделся окрест и, узрев бескрайние луга и высокие горы, на которых не произрастало ни дерева, ни травинки, весьма подивился: «Что это за земли? Никогда прежде я о них не слыхал». И, предавшись на волю Всевышнего, Индрапутра углубился в необъятные просторы, восходя на холмы, минуя леса и пересекая луга. Множество разных чудес повидал он на своем пути и пришел наконец к реке, широкой, но неглубокой, чьи воды едва достигали колен Индрапутры.
Несказанно сладостны были те воды у истоков реки, в глубинах же их струились масляные потоки. Когда повеял легкий ветерок, речная гладь взволновалась и зазвучала подобно оркестру, на поверхности показались крабы, хлопавшие клешнями, перекликавшиеся друг с другом устрицы и улитки, выставившие рожки из своих раковин.
Молвили устрицы, обратясь к Индрапутре: «Привет тебе, о Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы. Давно тоскуем мы в ожидании твоего прихода — и вот наконец свиделись». И воскликнул в ответ Индрапутра: «Что за диво! Устрицы приветствуют меня!» Он взял устриц в руки, и они тотчас обратились в кушанье, сваренное с великим искусством. Индрапутра утолил голод и бросил пустые раковины обратно в реку. Но, едва коснувшись воды, раковины ожили, превратясь в тысячи новых устриц, которые принялись, смеясь, резвиться в волнах.
Индрапутра направился к истоку реки, отведал ее сладостной воды, и, когда склонился над водной гладью, из глубины появился белый лотос дивной красоты и молвил: «Привет тебе, о Индрапутра, сын махарджи Бикрамы Буспы, давно тоскуем мы все в ожидании твоего прихода — и вот наконец свиделись». Индрапутра сорвал цветок, который у него в руках превратился в благоуханную розовую воду, и снова подивился.
Тогда явился перед ним алый лотос, несказанно прекрасный, и молвил: «Привет тебе, о Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы, давно томлюсь я, ожидая твоего прихода,— и вот наконец мы свиделись». Индрапутра сорвал тот цветок, украсил им волосы, а цветок превратился в благовонный нард.
Вслед за тем поднялся из вод синий лотос дивной красоты и молвил, склонясь перед Индрапутрой: «Привет тебе, о Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы, давно томлюсь я, ожидая твоего прихода, — и вот наконец мы свиделись». Дивясь, Индрапутра сорвал синий цветок, который в руках у него превратился в золотой сгусток млечного сока, источающий чудесный аромат.
Всплыв на поверхность, перед Индрапутрой предстал желтый лотос и молвил: «Привет тебе, о Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы. Давно тоскую я в ожидании твоего прихода, ныне же дождался». Весьма подивился Индрапутра словам цветка и сорвал его.
После отправился Индрапутра вниз по течению реки, и, покуда он шел, налетел легкий ветерок, взволновав воды, зазвеневшие, подобно тихой музыке, из глубин всплыли рыбы, резвясь и распевая пантуны и селоки, и крабы, возглашавшие шаиры. Молвили рыбы и крабы: «Привет тебе, о Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы, давно тоскуем мы в ожидании твоего прихода, ныне же наконец свиделись». Подивился Индрапутра речным тварям, которые его приветствовали, взял их в руки, и они тотчас обратились в кушанье, сваренное с великим искусством. Индрапутра отведал то кушанье и бросил в реку кости, которые, едва коснувшись воды, вновь стали рыбами и крабами и принялись, смеясь, резвиться в волнах.
Отдохнув на берегу, пошел Индрапутра дальше, в глубь волшебной страны, восходя на горы и минуя луга, повидал немало чудес на своем пути и достиг широких равнин, на коих произрастали деревья и цветы несказанно прекрасные. Молвили цветы, обратясь к Индрапутре: «Привет тебе, о Индрапутра, сын махараджи Бикрамы Буспы. Давно тоскуем мы в ожидании твоего прихода, ныне же наконец свиделись». Подивился Индрапутра тем цветам, приветствовавшим его, и, сорвав один из них, воткнул в складки чалмы, и тотчас же цветок превратился в драгоценное украшение из желтого хрусталя.
