Ирина Коваленко - Жизнь продолжается
- Вам нравятся цветы? - Услышала она позади себя и оглянулась. Перед ней стояла невысокая, полноватая женщина с простым, но довольно добрым лицом и зачесанными назад обесцвеченными волосами. Она улыбнулась и подошла к Маше поближе.
- Вы русская, не так ли? Нора сообщила мне, что пришла иностранка, и я сразу поняла, что вы русская. Зачем вы хотели меня видеть? - Теперь на её добродушном лице промелькнула заметная тревога.
- Я Мария, - поспешила представиться девушка, - Мария Горностай.
- Горностай? Редкая фамилия! И очень красивая. А я Алевтина Фернандес. Но вы можете называть меня просто Аллой. Присаживайтесь, Мария.
- Спасибо, - девушка присела на край широкого дивана, стоявшего посреди гостиной, - я знакома с вашим сыном, Давидом...
- С Давидом? - Алла уже почти не скрывала своего волнения. - Он мне говорил, что познакомился с какой-то девушкой, но я не знала, что речь идёт о русской девушке...
- А вы что-то имеете против русских? - Сама того не желая, Маша неожиданно перешла в наступление. Алла молчала. Поняв, что совершенно неправильно начала беседу, Маша тут же извинилась.
- Я ничего не имею против русских, - Алла опять натянула на лицо доброжелательную улыбку, однако судя по тому, как она теребила в руках свой крестик, было понятно, что она заметно нервничает, - я и сама русская, как вы уже поняли. Хотя, прожив столько лет здесь, в Кампо-Алегре, я практически перестала ощущать себя русской. Даже католичество приняла. И это при том, что я никогда не была верующей, когда жила в России, то даже Пасху не отмечала, ни во что не верила... А здесь оказалась, пошла в церковь и как-то сразу прониклась. Поняла, что мне нужна вера. Ладно... Извините, Мария, просто воспоминания нахлынули. Давно я с бывшими соотечественниками не общалась!
- Ничего, я вас понимаю. Я бы, наверное, также вела себя на вашем месте...
- Вы дружите с Давидом? - Алла первая решила перейти к волнующей их обеих теме.
- Дружим это громко сказано! Мы всего два дня знакомы!
- Он вам нравится? - Алла внимательно посмотрела на девушку, но той удалось вовремя взять себя в руки и не показать перед женщиной своего смущения.
- Мы не так хорошо знакомы, но... Он очень приятный человек и... Мне приятно здесь, за границей общаться с человеком, который так хорошо знает русский! И... - Маша помолчала, обдумывая то, что она решила сказать сидевшей напротив неё женщине, - Алла, ваш сын очень похож на одного человека...
- На Ивана Милериса? - Губы Аллы тронула лёгкая улыбка, - Мы знаем об этом.
- Он не просто похож на Ивана, он - его точная копия! И дело не только во внешности. Он поёт точно также, как пел Иван, этот голос я узнаю из миллионов других голосов. Вы понимаете, на какие мысли это наводит, Алла?
- На какие? - Женщина заметно напряглась, - Говорите, девушка, какие у вас мысли насчёт сходства Давида и...
- Что они родственники. Причём близкие родственники. Только так можно объяснить подобное сходство.
- Простите, но это невозможно, Мария. Я родилась на юге России и выросла в детском доме. Своих родителей я не знаю, но я уверена, что моя семья никак не связана с родными Милериса. Его семья была из Прибалтики, если я не путаю...
- Да, мать Ивана родилась в Литве, но она наполовину русская. А отец - сириец, который вернулся на Родину ещё до рождения Ивана.
- Тогда... Какая может быть между нами родственная связь, Мария? Мой муж - латиноамериканец, и он точно не имеет никакого отношения к родителям Милериса, поверьте!
Маша подошла к журнальному столику, на котором, в красивых деревянных рамках, стояли фотографии семьи Фернандес. Взгляд девушки упал на снимок мужчины, который на одной из фотографий обнимал Аллу. Здесь женщина была значительно моложе. Маша всмотрелась в их лица. Молодая Алла была почти такой же, как сейчас - полноватая, круглолицая, с лицом простой русской женщины. Её внешность трудно было назвать красивой или даже привлекательной, однако из неё исходило тепло и доброта, что очень хорошо передавали её улыбка и глаза. Маша перевела взгляд на мужчину и про себя удивилась, обнаружив, что отец Давида был очень похож на индейца - широкое лицо с заметными скулами, немного приплюснутый нос, монголоидный разрез карих глаз, ярко очерченные губы, а также тёмная, почти оливковая кожа и жёсткие иссиня-чёрные волосы.
- Он не похож ни на вас, ни на вашего мужа, Алла, - Маша опять перевела взгляд на мать Давида, - я знаю, что это не моё дело, понимаю, что... Что вы имеете полное право не отвечать на мой вопрос, но всё же я хочу спросить у вас прямо то, что меня так волнует. Давид сын Ивана Милериса?
- Сын? - Лицо женщины замерло и стало похоже на маску, - Давид сын Ивана Милериса? Так вот значит... - Она зашептала что-то одними губами, и Маша поняла, что мать Давида молится. Подождав пока женщина закончит молитву, Маша подошла к ней поближе и сказала:
- Иван был кумиров миллионов. Прошло больше двадцати лет после его смерти, но его не забывают. На его могиле постоянно лежат свежие букеты, а в Интернете его песни и выступления обсуждают так, как будто они были сделаны сейчас, а не тридцать лет назад! Ивана называют королём российской эстрады, а многие открыто пишут о том, что мечтают о его возвращении, которое, увы и увы, невозможно...
- Зачем вы мне всё это говорите? - Резко оборвала её женщина, - Мой сын не Иван Милерис! И он не имеет отношения к его творчеству и его поклонникам!
- Но он похож на него! И у него такой же голос, какой был у Ивана! А таких голосов больше нет! Тембр Ивана был уникален, поэтому его и не могут забыть, поэтому и нет в мире ни одного певца, который мог бы занять его место...
- Чего вы хотите услышать от меня, Мария? - Алла опять оборвала рассуждения своей гостьи, - Вы считаете, что я... Что у меня были отношения с этим певцом, а потом...
- Это логично, Алла. Я не знаю, как так получилось, но Давид сын Ивана, ибо ТАКОЕ сходство никак не может быть простым совпадением. Если бы они были похожи только внешне, то да, я бы могла сказать, что они двойники, это действительно могло быть, но у них совершенно одинаковые голоса! А если учесть уникальность тембра Милериса...
Девушка замолчала, искоса наблюдая за реакцией Аллы. Та явно что-то обдумывала, молча глядя в одну точку. Маша задумалась. Наверное, зря она всё это затеяла! Эта женщина не признается совершенно постороннему человеку в том, что изменила мужу да ещё и родила от него сына. Если, конечно, Давид вообще её сын... Эта мысль пришла в голову девушке очень неожиданно, и от этого Маша вдруг совсем под другим углом посмотрела на ситуацию. Конечно! Давид может быть вовсе не родным сыном Аллы, он может быть сыном её подруги, например, которая в своё время могла где-то пересечься с Милерисом. И забеременела от него. А дальше... Алла неожиданно оборвала размышления Маши о том, как маленький Давид мог оказаться в этой семье.
- Мария, я отвечу на ваш вопрос, но при условии, что вы всё сохраните в тайне. Я же вижу, что вы не равнодушны к Давиду, и поэтому вас так интересует его происхождение. Так вот, Машенька, вы правы. Совершенно правы. Давид - сын Ивана Миллериса. Я изменила своему мужу с Иваном и родила сына. Муж ни о чём не догадывается. Он считает, что Иван похож на своего прадеда, чистокровного испанца из Андалусии. Про Ивана он ничего не знает. И никогда не узнает. И Давид тоже не должен ничего знать. Пожалуйста, сохраните это в тайне, хотя бы... Хотя бы ради спокойствия Давида!
Выслушав её признание, Маша молча прошлась по гостиной. Вся её версия о подруге Аллы рассыпалась в один миг, словно карточный домик. Выходит, что её первоначальный вариант не был ошибкой! Алла - мать Давида, и она родила его от Ивана Милериса. Маша молча смотрела на стоявшую рядом женщину. Выходит, что она была близка с Иваном и, возможно, любила его. А что сам Иван? Иван любил эту женщину? Или это была короткая связь на одну ночь? От волнения у Маши закружилась голова и она, еле держась на ногах, подошла к Алле и негромко сказала, глядя ей прямо в глаза:
- Многие поклонники Ивана мечтают о его возвращении. И ещё они мечтают, чтобы у Ивана остались дети, его плоть и кровь, которые бы унаследовали его красоту и его талант. Его неповторимый голос! Давид всё это унаследовал. Он мог бы ЗАМЕНИТЬ Ивана для его поклонников, для тех, кто любит его и ждёт его возвращения...
- Умершие не возвращаются! - Алла была близка к истерике, - И не надо впутывать сюда моего сына! Давид считает, что его отец - Рафаэль, они очень любят друг друга, и если мой сын узнает, что его столько лет обманывали... Я не представляю, что будет с Давидом.
- Он ни о чём не узнает. Я даю слово, Алла. Да, я бы хотела сказать правду. И не только Давиду, но и всем поклонникам Ивана Милериса, но я не сделаю этого. Это не моя тайна и не мне её открывать. Если вы захотите, вы сами всё расскажите Давиду...
Дальше она не могла говорить. Неожиданно девушка почувствовала, что она задыхается в этом старинном мрачном доме, и если она сейчас же не уйдёт отсюда, не убежит в сию минуту, не окажется на солнце и свежем воздухе, она просто потеряет сознание.
