Дум Андрей - Гримерка Буратино
У РДК уже собралась большая толпа, в которой успешно растворились офицеры Ястребова. Жители станицы, человек триста, в праздничной, яркой у женщин, одеждах, разбившись по кучкам, оживлённо делились впечатлениями.
— Это, что я последний об отряде узнал? Ну, кумушки… И атаман вышел из машины.
— Господа офицеры, становись в две шеренги! Офицеры построились. Станичники жадно стали ждать представление. Их взгляды и офицеров и машину обжигали. Шатров толкнул приветственную речь, потом местный батюшка, потом воинский начальник Евсиков. Трезвый, как и Шатров. Офицеры были всем этим прилично ошарашены, а мы мирно сидели в «Ниссане», дожидаясь конца «партсобрания», как выразился Борисов.
— Смотри, Борн, а в ДК кто-то есть! Вон личико видишь? И, правда, на втором этаже, там, где находился танцзал, виднелось женское лицо.
— Это что ещё одна проблема? — только и успел сказать. Потом меня вытащили на всеобщее обозрение, атаман решил сразу поставить все точки над «и» в споре с Ястребовым. Есаул, похожий на актёра Сергея Стрельникова (Чапай), спор сразу проиграл, офицеры, покинув строй, взяли нас в плотное кольцо. Посыпалось столько вопросов, что не успевал отвечать. Меня вертели, щупали материал БЖ и униформы, смотрели «Узи», пистолет, джип. Вели себя совсем как дети. — Хороши детки, Первая Мировая, потом Гражданская война, наверное, воюют лет пять-шесть уже. И глаза. Какие они жёсткие. Шатров, снисходительно улыбаясь, стоял на порожках РДК. К нему протиснулся конный гонец и, свесившись с седла, что-то прошептал на ухо. Снисходительность у атамана сразу испарилась, лицо пошло пятнами, стало удивлённо-озадаченное. Офицеры сразу сообразили, что ещё что-то случилось. И меня турзучить перестали. Атаман, надолго задумался, смешно жуя нижнюю губу, потом, спешил нарочного, с седла выдал свежую новость дня:
— Господа-станичники, — голос у атамана набрался силы, — прошу тишины. Тишина наступила мгновенно. — Да Шатров — оратор!
— Господа, как только что мне сообщили — на станцию Каменская, прибыл поезд с Его Императорским Величеством Николаем II. С семьёй, Свитой и кордебалетом Мариинского театра, — произнёс с патетикой в голосе. Что тут началось! В воздух полетели фуражки. Офицеры — многие на коленях — запели «Боже, царя, храни». Крики «уря» станичников. Оргия верноподданнических чувств, ей богу. Я чуть не оглох. Атаман еле-еле успокоил всех. Потом станичное начальство повело обустраивать воинство есаула в казарму, стоящую напротив ДК. А мы, самостоятельно, пошли решать проблему с новым персонажем, увиденным в окне танцзала. Ага, сами, Шатров возник сразу, как только нам открыли дверь. Встречала нас Аэлита Панкова, двадцатитрехлетняя руководительница кружка аэробики, которая из 2 декабря 2015 года попала на…
— … карнавал, правда, мальчики?
— Ага, самбо белого мотылька! Плюс Николай II с семейкой а, тебе, Аэлита, в кордебалет надо. Панкова довольно спокойно восприняла весть о том, что её занесло в 1912 год. — Или склад характера авантюрный, или перенос с сюрпризом для всех. Или для меня. Фигурка, конечно, точёная, темно-синие топик и шорты сидят идеально. И карие глазки блестят так липуче, что так и хочется посоветовать: — Аэлита, не приставай! Вечером разберёмся. Сочная сексуальность Аэлиты так взбудоражила Шатрова, что он забыл осмотреть ДК, и передал ей домик с сайдингом. Пришлось её везти к этому дому, три минуты пешком, она даже не переоделась. Домик Аэлите понравился, и она его обошла, таская нас за собой, паровозиком. Взгляды Борисова и Шатрова, так и прилипли к шортикам Аэлиты с надписью «Touch me», я их еле оторвал от этого дела. Атаман успокоился лишь тогда, когда у Аэлиты был недельный запас продуктов от соседей. Оплатил атаман.
— А теперь, э, Аэлита, прошу извинить, э, служба-с. Расшаркивался минут пять атаман. Смотреть на это было презанятно. А Аэлита глазки всем нам строила. Поехали в правление округа. Там атамана дожидались два курьера с известиями о находке людей и техники.
— Господин атаман, какие-то азиатские купцы с верблюдáми и поклажей! Второму, казаку Тихону Молчунову, атаман приказал подождать.
— Обождёт. И тихоня, и молчун. Будет же, больше знаками изъяснятся, чем словами. Пытка его расспрашивать, господа! — рассуждал, когда ехали к купцам, Шатров.
Приехали и увидели около ж/д переезда двадцать верблюдов, купца, его охрану и погонщиков в окружении пяти вооружённых казаков. Купец, открыв рот, боязливо смотрел на джип, охрана вообще собиралась бежать, куда глаза глядят. Атаман, напыжившись, вылез из машины.
— Борн, пошли с «азиатом» говорить.
— Не, они блохастые!
— Кто?
— Эти! Шатров, от смеха буквально рухнул снова на сидение. Смеялся и Николаич. Казаки, сторожившие «купцов», недоумевающее смотрели на подрагивающий от хохота джип.
— Идите, атаман, а то сейчас, купца «кондратий» схватит. Остался у джипа. Атаман и Борисов, расспросили купца быстро.
— Салам, почтенный!
— Салам!
— Мы, рус казак!
— Акиф — ходжа, алверци, гашкули, джир — джир — джир, кашкай, джир — джир… Теперь уже смеялся я. Шатров и Николаич, вернулись к джипу.
— Ты, чё, Борн? Диковинку услышал? Я им показал надпись — «Qashqai» — на дверце багажника.
— Этот купец с юга, он — перс, из кашкайцев.
— Даа. Закинуло сердешного. И нерастаможенный, мля.
— А знаете, господа… И минут пятнадцать рассказывал Борисову и атаману о премудростях «мытного ремесла» и таможенной службы. — Во, как умею!?
— Однако, Борн. Кулешов, а давай «купцов» к Парамонову. У него ж жена персиянка. Э, скажи, я приказал. Старший из казаков молча, козырнул. Вернулись к правлению, Молчунов нас уже заждался, пригласили его в джип. Казак бочком уселся сзади и сел на самый краешек сидения, хотя был одет в чистое.
— Ну, что ты там нашёл? Молчунов что-то стал мычать пересохшим от волнения ртом.
— Экий ты братец неловкий, — атаман огорчался прямо на глазах. Молчунов прокашлялся.
— Значится, колёса у его, и эта… Дальше шли размахивание руками и догадываетесь сами, что же нашёл казак.
— Значит, будем разбираться на месте. Выехали за станицу. Там, где у нас были очистные сооружения, стоял ЗИЛ-130 — ассенизатор. Я опять стал смеяться.
— Борн, ты чего такой с утра весёлый? — Николаевич с завистью смотрел на меня.
— А давайте из него броневик сделаем! Имени Николая ll.
— Из гамновоза, броневик? Ну, ты загнул!
— Эта машина из выгребных ям «добро» вывозит? Атаман потом уже припомнил нам вольное толкование названия броневика.
— Ага! Жидкое!
— А что, можно попробовать, в депо железные листы есть. Клепать только долго.
— Жаль, у меня нет запаса электродов, а тоб я его сварил! Атаман с Молчунов даже рты открыли от услышанного. Правда, атаман сразу вспомнил о сварочных электродах фирмы ESAB.
— Шведы суда научились сваривать, и швы крепче листов получаются. «ЗИЛ» Николаич отогнал в депо, оставил на улице проветриваться. В джипе, Шатров нас просветил полученными от Ястребова данными, что в его отряде было 251 человек. Но три четверти, почему-то, до Ясной не добрались. — Только все офицеры отряда. Довезли довольного Шатрова до правления и поехали домой.
После раннего ужина, зашёл в первый раз во флигель. — Брр, неуютно, как то. Огляделся. Был он больше, повыше и после капремонта. В зале, одна стена была полностью занята книгами на полках. Борисов, на диване, читал «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова.
— Ага, хозяин пожаловал. Изменённый, мля, — увидев меня сходу, выдал. Я себя ещё больше почувствовал неуютно. — Ты гляди, какие глаза у Борисова подозрительные!
— Смотрю я на тебя, Борн, и удивляюсь, лет десять ты уже работаешь на почте, а как бирюк-одиночка всё. Или якаешь, или в молчанку играешь. А не, играл. Сейчас ты, прямо орёл стал, анекдоты травишь, советы дельные даёшь.
— Кому?
— Да, всем, мля. А кто такой Штирлиц? Вопрос меня смутил, и, как-то нелепо он прозвучал.
— Советский разведчик, к фашистам был заслан, — Борисов лупнул глазами, а я продолжил: — Главный герой в романах Юлиана Семенова.
— Ты, Борн, что-то путаешь. Семенов о штандартенфюрере Штиглице писал. Роман — «Восемнадцать мгновений весны», вот. Мне крыть было нечем. — А анекдоты о Штиглице прикольные. А я вот о Бендере решил почитать перед сном. Борисов похлопал по книге. В голове у меня, что-то стало крутиться, но на ум не пришло. Как вуаль накинули. Странности были, а вот какие, большой вопрос.
— Борн, ты забери вон ту стопку. Там дневники твоего отца. На столе лежали большие общие тетради. Я ещё взял две энциклопедии по истории и пошёл к себе, спать.
Глава 10
— Вот и перспективы появились. Хозяин компьютера потёр довольно руки и закрыл 1 С Предприятие 8х. Отключил комп и улёгся спать в своём кабинете. Закрыл глаза, побежала какая-то серая муть с зелёной полоской, а в лицо ударил яркий солнечный свет. Человек поморгал глазами, посмотрел, прикрыв козырьком ладони глаза, на напольные часы фирмы Columbus: — 00–35. И перевернулся на другой бок, пытаясь заснуть. Прошло полчаса, час, два. Солнце светило основательно. Не спалось. Мужчина невозмутимо поднялся и пошёл на двор, залитый полуденным солнцем. Около калитки стояли три человека в форме, с бляхами на груди и с саблями. Со славянскими лицами и усами. Хозяин оглядел их, а потом новоиспеченные окрестности.
