Белль Аврора - Неукротимый
Поместив руку под мое тело, он подтягивает меня выше, и теснее прижимается ко мне. От его тела исходит тепло, его запах окутывает меня, и все, о чем я могу думать — это о том, как сильно я хочу его.
В этом мужчине есть что-то животное. Что-то, частью чего мне хочется быть. Что-то, в чём хочется принять участие. У него сильная натура.
Опустив голову ко мне поближе, он прижимается своей щекой к моей и требует:
— Лекси, мне нужно, чтобы ты сказала, кому принадлежит это тело сегодня ночью.
Моя голова кружится от возбуждения.
— Тебе, Твитч. Оно твоё, — тут же отвечаю я.
Его низкий рык одобрения заставляет моё сердце трепетать.
Он решил поиграть со мной.
— Ты уверена? Я не думаю, что сегодня ночью ты полностью принадлежишь мне. Я чувствую, что ты сдерживаешься. Есть ещё какая-то часть тебя, которую ты пытаешься удержать. И мне это не нравится.
Тревога встряхивает мои внутренности. Я не думаю, что я сдерживаюсь. Нет. Я уверена, что я не сдерживаюсь. Но я недостаточно быстро отвечаю, поэтому он повторяет свой вопрос:
— Это тело сегодня ночью принадлежит мне?
— Да, — отвечаю я, даже не раздумывая.
— Моё и я могу делать с ним всё, что захочу?
— Да, — отвечаю я уже тише.
Он тяжело дышит мне в ухо, и я ещё никогда не была такой влажной. Есть ли что-то более сексуальное, чем звуки, которые издаёт мужчина во время секса?
Двигаясь своим телом в медленном ритме, прижавшись к моему, я ощущаю его член, скользящий вверх и вниз между моими ягодицами и это, заставляет меня почувствовать головокружение. В тот момент, когда я задаюсь вопросом, собирается ли он, наконец, меня трахнуть, он шепчет мне на ухо:
— Черт побери, ты мокрая. Когда в последний раз у тебя был секс?
Мои щёки вспыхивают, и я шепчу:
— Около восьми месяцев назад.
Прикусив мое ухо, он скользит рукой вниз по моему животу к моему бугорку, и накрывает его.
— После сегодняшней ночи, ты не будешь больше никого хотеть, кроме меня.
Это именно то, чего я боюсь.
Его рука покидает мое самое интимное место и накрывает мою грудь.
— Не двигайся, — сжав ее, приказывает он. — Я хочу посмотреть на тебя.
Затем он отстраняется и отодвигается от меня.
И вот она я: лицом вниз, задом кверху, потерявшая всю свою скромность. Я чувствую себя, как лошадь, выставленная на продажу, и кусая губы, молю Господа, чтобы ему нравилось то, что он видит.
Проходит мгновение. Затем ещё одно. Моё сердце бьётся так громко, и я думаю, что он слышит его ритм.
Он не произносит ни слова, и я начинаю чувствовать унижение.
Ему не нравится то, что он видит. Но я все еще не двигаюсь. Делаю то, что мне сказали. Как выставочный пони. Мое сердце останавливается.
Но затем оно снова принимается стучать, когда его руки мягко опускаются мне на спину. Он опускает их ниже к моим бедрам, затем еще ниже к моему открытому заду.
— Безупречна, — шепчет он, раздвигая мне ягодицы.
И тепло растекается по всему моему телу, от кожи головы до пальцев ног.
Спасибо, Господи.
Когда его большие пальцы движутся к центру моей попы, я напрягаюсь.
О, пожалуйста, Боже. Нет. Только не туда.
Кончик его большого пальца нежно скользит по моему бутону, и я не могу больше себя сдерживать. Крепко хватаюсь за простыни, все мое тело натянуто, и я хочу закричать, чтобы он остановился. Но нет, я не делаю этого.
Его рука останавливается. Абсолютная тишина. Неловкая.
Потом Твитч, который всегда все замечает, говорит:
— Ты не хочешь этого? — большой палец его руки медленно движется вниз, и это мгновение кажется мне целой вечностью: — Я думал, что мы заключили сделку. Что это тело сегодня ночью принадлежит мне.
Я не знаю, что на это ответить. Остановив свой большой палец именно там, где я боюсь больше всего, он заявляет:
— Это тело моё, и я буду делать с ним всё, что захочу. И если ты будешь послушной, я позволю тебе кончить. Но если ты не будешь слушаться, я оставлю тебя ни с чем. Я тебя предупредил и теперь знаю, что ты будешь хорошей девочкой, потому что ты определённо не хочешь разочаровать меня. Да, Лекси?
Мысль о том, что я могу разочаровать Твитча, заставляет всё внутри меня перевернуться...
— Да, Твитч.
Его большой палец сильнее трет возбужденную плоть. Склонившись надо мной, он плюет прямо на мой задний проход, и я напрягаюсь, когда теплая влага медленно стекает вниз по ложбинке между моих раздвинутых ягодиц. Мой разум кричит на меня, когда Твитч проталкивает кончик большого пальца в мой задний проход на полдюйма. Он не пытается вводить его глубже. И я догадываюсь, что он делает. Я поняла это.
Так Твитч утверждает свою власть. Так Твитч показывает мне, кто здесь босс.
И даже несмотря на то, что мысль о его члене внутри моего заднего прохода заставляет меня съежиться, мне все равно нравится та власть, которую он устанавливает. Он возбуждает меня так, что я почти забываю, где находится его палец. Он продолжает медленно, мучительно штурмовать меня, и я чувствую, что становлюсь еще более влажной. Мысль о его члене, проникающем в меня сзади, вызывает у меня отвращение, но его доминирование возбуждает так сильно, что я почти хочу этого. Вот как я представляла это в моей голове.
Непристойно и решительно, и адски вульгарно.
Не так часто удается воплотить свои фантазии в жизнь. Хотя эта фантазия... Она пугает меня до смерти. Мне даже начинает казаться, что я скоро проснусь, и пойму, что это был всего лишь сон.
Сосредоточившись полностью на своем дыхании, я даже и не замечаю движения Твитча, пока он не прикасается кончиком своего члена моего правильного входа. Тепло, исходящее от него, заставляет меня с шумом выдохнуть.
О, я так этого хочу!
Он убирает свой большой палец из моего заднего прохода, и я с облегчением вздыхаю.
— Хорошая девочка, — наклоняясь ко мне, шепчет он.
Направляя свой член руками, он водит головкой вверх и вниз по моим половым губам, вбирая в себя мое возбуждение. Он не говорит ни единого слова, перед тем, как ввести в меня свой член. Я чувствую шарики его пирсинга, и это дарит мне неповторимые ощущения, которые я никогда раньше не испытывала. Я на подсознательном уровне знаю, что у него на члене есть пирсинг, но это не вызывает во мне отвращения или неприятия.
Он продвигается в меня глубже, и я ловлю ртом воздух. Ощущать его толщину — позволяет мне чувствовать себя заполненной так, как никогда прежде. Я чувствую, как будто потерянная часть меня наконец вернулась на место.
Опасная мысль. Мысль, которую на самом деле мне вовсе не хотелось обдумывать.
Мои глаза закрыты, и я издаю тихий стон, когда его рука снова обхватывает мою талию и он мягко тянет меня назад, а сам делает движение вперёд. Какое странное ощущение! Шарики его пирсинга задевают нечто, что находится глубоко внутри меня и всё мое тело вздрагивает. Пальцы ног сжимаются, я комкаю простыни и издаю громкий стон. Я взвизгиваю, когда Твитч щиплет меня за попу и отвечает на мой немой вопрос:
— Это твоя точка G, детка.
Я думаю, что только неэгоистичный мужчина делает пирсинг на своем члене только для того, чтобы доставлять женщинам удовольствие.
Он глубоко входит в меня и ждёт, пока я привыкну к его толщине, и затем тихо приказывает:
— Убери руки за спину, Лекси.
После приятных ощущений от прикосновения к моей точке G, я, глазом не моргнув, выполняю его просьбу. Я размещаю свои руки сзади на пояснице, и он удерживает их своей огромной ладонью. Он чересчур сильно входит в меня, и укол боли растекается где-то глубоко внутри меня. Он замирает, немного выходит, а потом начинает раскачиваться во мне.
О. Мой. Бог.
Мой рот раскрыт, дыхание становится ещё глубже, и я закатываю глаза.
Он хорош. Действительно хорош.
Наклоняясь немного влево, с каждым своим толчком, он попадает в одну и ту же точку внутри меня снова и снова. И внезапно мое тело вспыхивает, моя киска начинает сжиматься, и я начинаю двигаться ему навстречу.
Затем он выходит.
Какого гребаного черта, Твитч?
На моем лице написано недоумение и повернувшись, я вижу Твитча сидящего на пятках, его губы плотно сжаты в разочаровании.
— Что за черт? Почему ты остановился? — гневно спрашиваю я.
Он подается вперёд, так близко, что его нос почти коснулся моего; его глаза впиваются в мои.
— Не ты руководишь здесь, — объясняет он. — Ты не кончишь без моего позволения. Я отвечаю за твой оргазм, не ты. Ты поняла меня, детка?
Я на самом деле не понимаю, но хочу, чтобы эта глупая беседа закончилась, и чтобы он снова начинил меня, как индейку на День Благодарения. Я киваю, и он спрашивает:
— Тогда почему ты задвигалась навстречу мне и попыталась все взять под контроль?
Чувствуя себя, как ребёнок, которого отчитали, я корчу недовольную гримасу.
— Я этого даже не заметила. Это всё ново для меня, Твитч. Я привыкла принимать участие. Прости.
