Дем Михайлов - Изгой 6
- Вы привели за собой шурдов… - медленно произнес я, бросая короткий взгляд на Рикара.
- Сколько их? – рыкнул здоровяк, игнорируя Тиберия и обращаясь напрямую к седобородому – Далеко?
- Несколько десятков – устало ответил тот – Пара поводырей, с десяток пауков. Неотступно идут по нашим следам словно охотничьи псы. Мы не хотели беды вашему дому! Так уж вышло…
- Об этом надо было сказать раньше! – рявкнул здоровяк.
- Так уж вышло… – повторил я – Верно, так уж вышло. Рикар! Готовь оборону! Вы все – на платформу. Отсюда надо убираться. Быстрее! Быстрее я сказал! Не собираюсь я откусывать ваши головы и выжирать ваши внутренности! Займитесь ими – велел я уже своим воинам, после чего круто развернулся к ниргалам – На стену! Доспехи не трогать! Встать в ряды воинов на стене!
Интонации моего голоса не оставляли возможности возразить. Ниргалы послушно зашагали к платформе, хотя и с неохотой.
А я задрал голову вверх и встретился взглядом с огромной парой глаз.
- «Трехпалый… друг мой, помнишь наш уговор? Если твари у ворот…» - задал я мысленный ответ и тут же получил ответ.
- «Помню. Я спускаюсь…» - в рычащем «голосе» Трехпалого послышалась отчетливая и кровожадная радость. Его мысленный рык буквально испускал флюиды предвкушения.
Гигантский зверь отпрянул от края стены. Мелькнула огромная тень и вскоре сгарх в нетерпении переминался у подъемника, ожидая, когда его смогут спустить вниз.
По поведению Трехпалого поняв мой приказ, Рикар громко выругался. Здоровяк знал, что именно я замышляю и о чем именно уговаривался со снежным сгархом. И как всегда мой план ему абсолютно не нравился. Но поделать с этим ничего не мог.
Мой замысел сработал идеально.
Шурды трусливы. Фанатичны, жестоки, умны, но трусливы. И в расчетливости им не откажешь.
Поэтому я сразу понял, что несколько десятков темных гоблинов с подкреплением в виде костяных пауков никогда не рискнут атаковать хорошо защищенное поселение. Едва они завидят открывшуюся за поворотом ущелья стену, как тут же развернуться и поспешат прочь, поняв, что загоняемая добыча на этот раз ускользнула. Нет смысла бросаться на высоченную стену, поэтому шурды отступят и направятся к ближайшему поселению своих собратьев. Правда, темные гоблины еще не знали, что в округе больше нет ни одного шурдского гнездовища. Мы выжгли их. Теперь там лишь пустые зловонные норы, пропахшие запахом сгоревшей плоти. Но они этого не знают. Но и это неважно. Потому что я не собирался выпускать этих тварей из ущелья. Если они и уйдут, то только в виде вонючего дыма исходящего от их погребального костра.
Чуть поведя глазами, я взглянул перед собой, смотря сквозь смотровые бойницы шлема. Мимо меня тянулся жидкий отряд шурдов, окруженный костяными пауками. Большая часть гоблинов уже прошла мимо, направляясь прямо к нашему поселению.
Я продолжал терпеливо ждать, ничем не выдавая своего присутствия. А в моей ледяной голове, помимо холодной злости, нарастало удивление. Так гигантский человек смотрит на укусившего его крошечного ядовитого паука и все никак не может поверить, что это ничтожное создание убило его.
Вот и здесь то же самое. Исковерканные уродливые шурды, слабые по сравнению с человеком, уступающие ему во всем, были здесь полновластными хозяевами. Замотанные в грязные шкуры колченогие уродцы правили балом…
И это никак не укладывалось у меня в голове. Это попросту не могло быть. Сами по себе шурды просто ничтожества. Темная магия это лишь небольшое преимущество. Века назад Церковь смогла расправиться с целой религией темных некромантов, куда более могущественных, чем шурды. Куда более организованных. Куда более опытных. Куда лучше знающих тонкости темной магии. И все же шурды продолжали жить и здравствовать на огромных территориях, а могущественное королевство добровольно отказалось от своих прав на эти земли и отгородилось Пограничной Стеной. Что-то прогнило в славном королевстве…
Пробегающий мимо «свежий» костяной паук внезапно остановился и круто развернулся в мою сторону. Я не шевельнулся – шурды еще не обратили внимания на поведение паука и продолжали шагать, все дальше заходя в западню. Я молча смотрел в пылающие глазницы черепа – еще свежего, с обрывками плоти и потеками почерневшей крови. Возможно сейчас я смотрел в глазницы черепа еще недавно принадлежавшего тому самому Тибериану, боевому магу и правителю островного поселения.
Глаза паука полыхнули ярче, нижняя челюсть клыкастого черепа дернулась вниз, раздался леденящий душу визг. Все-таки нежить что-то учуяла… да и плевать.
«Пора» - мысленно «произнес» я, обращаясь к гигантской белоснежной спине, к которой я прильнул всем телом.
«Добыча!» - с веселой яростью пришла ответная мысль. Ни единой нотки страха. Лишь жадное нетерпение.
Огромное тело подо мной мягко шевельнулась и через мгновение, перед опешившими шурдами, из-под снежных наносов восстал разъяренный сгарх с черным всадником на спине. Огромный пласт снега спадал с нас комьями, открывая меня и зверя во всей «красе». Чудовищный зверь и не менее чудовищный всадник.
По бокам от нас столь же стремительно вздымались не меньшие по размерам снежные бугры – сородичи Трехпалого спешили принять участие в намечавшемся веселье. Дожидаться их я не стал.
Трехпалый рванулся вперед и не успел я моргнуть, первые два шурда оказались разорваны на кровавые клочья. И лишь в этот момент над ущельем разнесся тревожный крик одного из поводырей. Поздно, твари! Пути к бегству отрезаны – несущий меня сгарх в два прыжка занял позицию позади карательного отряда темных гоблинов. Мимо нас не прорваться. Мимо нас не пройти.
С жалобным хрустом под лапой Трехпалого смялся череп одного из костяных пауков. Дернувшись вбок, я неизящным кулем сверзился на землю, ибо не желал оставаться лишь зрителем в первых рядах кровавой бойни. Я просто изнемогал от желания принять непосредственное участие. Как и мои жадные до жизненной энергии щупальца, сразу же потянувшиеся к ближайшим противникам. Я не стал противиться и шагнул к врагам – к их вящему ужасу, стоило гоблинам увидеть веер щупалец и светящиеся в бойницах шлема глаза.
Удар! Один из шурдов инстинктивно хватается за вонзившееся в его тощее горло щупальце, но его руки-тростинки тут же бессильно падают, а затем и он сам рушится на землю. Мне в глаза бьет зеленый свет из глазниц верещащего паука, в голове шелестит потусторонний голос. Меня порабощающая магия пауков даже не замедлила. Лишь прибавила злости. От мощного пинка паука подбрасывает вверх, где он тут же попадает под раздачу щупалец буквально разорвавших его на части. На мои плечи посыпался дождь из сломанных костей. Мимо меня проносится громадная стремительная тень, в уши бьет надсадный хрип вырвавшийся из нескольких глоток. Один из сгархов буквально впечатал в землю сразу нескольких шурдов, раздавив их головы и грудные клетки, испятнав свой белоснежный мех кровавыми пятнами.
Крики, стоны и хрипы агонии на короткое время заполнили узкое ущелье. Совсем ненадолго. Я еще успел добить подранка шурда со сплющенным тазом, с воем пытающегося уползти прочь. А потом все закончилось. Столь же быстро, как и началось.
«Мало!» - буквально простонал Трехпалый, встряхивая головой. С его оскаленной пасти срывалась кровавая слюна и пена – «Мало!».
«Мало» - со столь же большим разочарованием согласился я.
Я толком не успел сосчитать шурдов и пауков пожаловавших к нам в гости. Но их было не больше двух десятков. Может на пару другую тварей больше. Где-то с десяток мерзких костяных пауков.
Против четырех сгархов, меня и десяти стрелков залегших в сугробах чуть дальше по ущелью, шурды не смогли поделать ровным счетом ничего. Вернее, кое-что они сделать все же сумели – они умерли.
«Нет!» - мысленно крикнул я одному из сгархов решившему поиграть с последним шурдом.
Прямо таки гигантский кот и уродливая мышка. От небрежных тычков когтистой лапы прижавшийся к скальной стене шурд с гребнем поводыря на сплющенной макушке орал и обливался кровью из многочисленных порезов. Сгархи это не милые и тупые зверушки. Они разумны и крайне злобны к своим врагам. Обожают вымещать ненависть и приносить врагам страдание. Осуждать их я не собирался – им было за что мстить.
«Надо убить!» - с яростью прошипел сгарх занося лапу для следующего удара.
- Надо – хрипло произнес я, снимая шлем – Чуть позже я отдам его тебе, мой снежный брат.
Сгарх неохотно отступил на шаг назад, продолжая нависать над уродцем словно бог возмездия.
Крови вокруг поводыря было столько, что сразу становилось ясно – он не жилец. Я поспешно зашагал к нему, по пути наступив на мертвую ладонь со скрюченными грязными пальцами. Она лишь хрустнула под моей подошвой, словно влажный сучок.
