Оксана Гринберга - Чужой мир - мои правила. Дилогия
- Я очень ценю, - многозначительно ответил он, заглядывая в вырез моего платья. Ай, да черт с ним, пусть пялится! Есть хотелось до ужаса.
Нисса протянула нам с Бэком деревянные ложки. Разломала серый хлеб, положив его на глиняную тарелку в центре стола.
- Давайте уже поедим! - сказала она. Затем добавила: - Во славу богини Бригиты! Сегодня - ее день!..
Мы принялись за суп, который оказался невероятно вкусным. Я съела две тарелки, прежде чем во мне проснулась совесть, попросив не наглеть и остановиться. Муж очень ценил изысканную французскую еду, частенько водил в дорогие рестораны. Но куриный суп с каштанами, приготовленный мамой Ниссой, на мой взгляд (вернее, вкус), затмевал изыски мастеров ‘высокой кухни’. Хотя, может, я просто ужасно проголодалась.
После ужина женщина разлила молоко в глиняные кружки.
- Спасибо, - икнул Бэк. - Очень вкусно!
Я собрала грязную посуду, прополоскала в большом корыте, затем вытерла куском ткани, который больше остальных походил на полотенце. Когда я гостила у бабушки Нюры в деревне, мы тоже таскали воду, но не из реки, а из колонки. Затем грели ее в ведрах на кухонной плите, чтобы позже вымыть посуду или искупаться. В этом мире, пожалуй, ванная, полная горячей воды будет являться ко мне лишь в мечтах.
Мама Нисса наблюдала за мной с улыбкой. Наверное, я что-то не то делаю. Бэк тоже времени не терял, его взгляд шарил по моей фигуре, останавливаясь на наиболее выпуклых местах, которых, впрочем, было не так уж и много. Ну, не выросло… Но, все равно, неприятно!
- Вот что, девочки! - произнес он. - Вы пока собирайтесь, а я еще немного прогуляюсь.
Закончив хозяйственные дела, я села на лавку, чувствуя, как клонит в сон после сытного ужина. Мама Нисса расчесывала светлые с заметной сединой волосы, заплетая косы.
- А… ну как праздник Святой Бригитты прошел? - неопределенно спросила я, чтобы разогнать повисшую тишину. - Были ли люди достаточно щедры?
- Сегодня хорошо подавали, - ответила Нисса. - Пойдем, я покажу, что удалось собрать.
Она выловила со дна корзины полотняный мешочек, обвязанный кожаным ремешком. Развязав, высыпала на монеты на стол. Я, под ее одобрительным взглядом, стала разбирать деньги этого мира. В основном, монеты были круглые, темно-коричневого цвета. Бронза? Медь? Но попадались разрезанные, а, может, разрубленные острым мечом половины и четвертинки.
На каждой из монет был оттеснен профиль худого сердитого мужчины в высоком остроконечном шлеме.
- Вот это - фартинги, - мама Нисса села рядом, взяла в руки четвертинку монеты. - Меньше уже не бывает… В последнее время их часто подают. Война пришла в Мунстер, у людей мало денег. Вот это - халфинги, - она показала на половинку монеты. - Целая монета называется пенни.
- А это - Гургаст Худой? - спросила я, рассматривая голову мужчины на монетах.
- Правильно, - похвалила Нисса. - Наш король, да продлят Боги его дни!
Затем она подошла к сундуку, и решительно отодвинула его в сторону.
- Подойди сюда, деточка. Посмотри, здесь у меня тайник, - женщина нагнулась и вынула нижний камень из кладки стены. Засунула руку и вытащила… знакомый мешочек. Тот самый, подаренный темноволосым воином в крепости. Заботливо хранимый мною в чашечке бюстгальтера.
- Здесь все, что осталось от твоих денег, - мама Нисса высыпала содержимое на стол. Круглые темно-серые монеты были меньше размером, чем их собратья, но, при этом, выглядели солиднее.
- Это серебряные пенни. Их осталось девять штук, хотя было двадцать. Одиннадцать забрал друид, что лечил тебя.
- А двадцать - это много? - люблю задавать глупые вопросы.
- Много, - кивнула мама Нисса. - Месячный заработок воина в гарнизоне. Мне Бэк рассказывал, у него там брат служит.
Она внимательно смотрела на меня.
- Я не воровала, он сам подарил!
В голове заметались мысли, ища выход наружу. Неужели черноволосый отдал мне месячное жалование? Просто так, пожалев неизвестную девушку с улицы, вернее из пустыни? Спросив лишь имя и посоветовав найти караванщиков? Стало не по себе. Слезы, верные подруги, карабкались по горлу наверх, к глазам, готовые угодливо пролиться наружу…
- Давай обратно положим, - произнесла мама Нисса, сгребая монеты со стола. - У меня еще есть, завтра они нам понадобятся…
Я кивала, не слушая, что она говорит, стараясь не расплакаться. Мама Нисса хлопотала по дому, двигала сундук, затем достала для себя темно-коричневое платье. Я сидела и качала головой, словно китайский болванчик, думая о темноволосом воине. Мысли метались, переплетаясь в косы, похожие на вышитые серебряными нитями узоры на вороте моего платья. Воин, деньги, дракон, пустыня… Он отдал свое жалование мне! Деньги, пустыня… Меня спас дракон?.. Почему ты пожалел меня, воин?
- Его звали Райвен Маккалахер, - прошептала я тихо, чтобы Нисса не услышала.
Вскоре вернулся Бэк. Мама Нисса хлопотала около стола, складывая в ту же самую корзину продукты: половину оставшейся курицы, сыр, горшок с молоком, хлеб. Туда же пристроила большой нож. Я хотела спросить, зачем нужна сырая курица, но силы меня покинули. Похоже, волнения полностью исчерпали запас бодрости, который появился после дневного сна с Мерой. Дико захотелось спать.
- Посмотри на девочку, - произнес Бэк. - Она же еле сидит! Сейчас с лавки свалится.
- Нет, со мной все в порядке, - пролепетала я. - Хочу посмотреть на праздник Имболк!
- Могу тебя отнести, - весело произнес Бэк.
- Сама пойду! - хотя, насчет этого были определенные сомнения.
Мама Нисса накинула мне на плечи шерстяной плащ прямоугольной формы, застегнув его круглой железной пряжкой. Поставила две зажженные свечи в высокие горшки, объяснив, что на улице ветрено, а глиняные стенки не дадут пламени погаснуть. Бэк подхватил корзину, и мы вышли из дома.
На улице давно стемнело. Впереди, в просветах между темнеющими стенами домов, мелькали огни - от факелов, а, может, свечей. Я слышала голоса, кто-то напевал, люди громко переговаривались, смеялись. Кажется, все шли по направлению к реке. Нас обогнали двое мужчин с факелами, обдав запахом немытых тел. Раздались приветствия. Я тоже пробормотала что-то вроде: ‘Доброго вам праздника!’. Затем прислонилась к каменной изгороди, поняв, что дальше идти не cмогу.
- Вы дальше без меня, - выдохнула я, заметив озабоченные лица мамы Ниссы и Бэка. - Сейчас немного постою, и догоню вас!
- Все, домой пора, - сказал мужчина. - Успеешь еще попраздновать! Я тебя отведу.
Он поставил корзину, которую держал в руках, на изгородь и взял горшок со свечей из рук мамы Ниссы.
- Подожди меня, скоро вернусь.
Я оторвалась от каменной кладки. Бэк решительно обнял меня за талию, но ему явно не хватало роста, поэтому рука скользнула на мое бедро.
- Эй, не надо меня держать, сама дойду!
Отстранившись от него, я потащилась по направлению к дому. Бэк освещал дорогу. Наконец мы дошли. Он поставил свечу на стол, молча смотрел, как я села на пол около тлеющего очага на место, которое вот уже несколько ночей служило мне постелью.
- Помочь раздеться? - спросил он, присев рядом на корточки рядом. Совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Как бы он не стал распускать свои руки…
- Послушай, нам надо поговорить, - решилась я. - Если бы не мама Нисса, меня не было бы в живых. Я ей очень благодарна. Ты - ее хороший друг, и мне хотелось бы, чтобы у нас с тобой было полное взаимопонимание…
- Я бы тоже очень хотел, - ответил он. Крайне двусмысленно, надо признать.
- Между нами никогда и ничего не будет, - произнесла я, покачав головой. Хотела заглянуть ему в глаза, но было слишком темно. - Прости, Бэк! Я могу предложить только дружбу.
- Это потому, что я - урод? - насмешливо спросил он.
- Нет, - вновь покачала головой. - Потому, что я замужем!
Он хмыкнул, затем натянул мне на ноги одеяло.
- Спи уже!
Я легла на пол и закрыла глаза, решив послушаться совета. Издалека донесся тихий голос:
- Ну, и где у нас муж?
Он ушел раньше, чем я придумала, что ответить. Я лежала, чувствуя, как медленно погружаюсь в сон . Силы кончились еще по дороге к реке. Надо было бы платье снять да еще нож взять, но для этого придется подниматься… В общем, нечеловеческий подвиг! Кое-как развязала пояс, накрыла одеялом голову и провалилась в мир сновидений.
Мама Нисса вернулась на рассвете. Первые лучи солнца уже пробирались в жилище, перекрашивая ночную мглу в молочно-серый цвет наступающего утра. Я проснулась, когда она отодвинула полог на входе, заходя в дом. Молча следила за женщиной сквозь полу-прикрытые ресницы. Нисса поставила корзину на стол, расплела косы, разделась, оставшись лишь в длинной, до колена, сорочке. А у меня не хватило сил даже снять новое платье! От этой мысли стало стыдно, словно я проснулась после ночной дискотеки, забыв с вечера смыть косметику.
- С добрым утром! - поздоровалась я.
- Ой, неужели тебя разбудила?
- Нет-нет! Я тут платье забыла снять, - пришлось покаяться.
