Вик Разрушитель 7 - Валерий Михайлович Гуминский
Я пожал плечами и мысленно улыбнулся. Папаня тот ещё параноик, но в этот раз он действовал правильно. Поэтому отщелкнув миниатюрную камеру от монитора, я навёл её на себя и медленно покрутился, показывая обстановку кабинета без всяких злодеев. Только тогда отец успокоился.
— Па, я не могу сейчас сказать, каким образом смог вернуться, но мне помог Ярик. Ты о нём знаешь.
— Опять эти добрые Назаровы? — Глава Рода усмехнулся, быстро придя в себя. — У тебя невероятные покровители. И что самое интересное, не любящие светиться на людях, зато появляющиеся там, где у тебя проблемы, с поразительной периодичностью. Не буду спрашивать, какой чёрт занес твоего Ярика на Аляску, сам расскажешь, если захочешь. Я очень рад, что ты вернулся. Сразу на сердце полегчало. С вами всё в порядке?
— Вискарь погиб, защищая меня, а Шторм сейчас лечится от тяжелого ранения в гостях у стражей. На нас напали люди Арабеллы, схватили в плен, пришлось немного повоевать.
— Чёрт… — отец выглядел растерянным от вала информации. — Что там у вас произошло? Судя по твоим словам, эвакуация пошла наперекосяк?
— Именно. История долгая, тебе надо срочно прилететь в Москву. Арабелла сейчас у меня в гостях, но под наблюдением. Пап, она знает про артефакт и догадывается, для каких целей нам нужен. Это серьёзно. Я уже собирался её ликвидировать, чтобы информация не попала Меллонам, но так получилось, что теперь она у меня дома. Появились варианты, как стать властелинами мира.
— Молодец, сын, растёшь на глазах, — кивнул отец и взгляд его потеплел. — А при чём здесь Меллоны?
— Она проговорилась, что Энтони Меллон уговорил её к сотрудничеству, и я подумал, риск для нас очень большой. Стингрей будет шантажировать Источником, поэтому надо перетягивать эту девицу на свою сторону.
— Может, устроить ей аварию? — хмыкнул отец.
— Здесь, в России? — я рассмеялся. — А потом вопросы возникнут, какого чёрта она в Москве делала? И как вообще туда попала, если ни на один самолёт не садилась.
— Ладно, ладно, я пошутил, — князь махнул рукой, но я-то чувствовал через экран, что в голове у него мысли крутятся именно такие. — Раз ты решил с этой бесноватой отношения наладить, так и быть, встречусь с ней и поговорю.
Он полистал блокнот, лежащий возле него и продолжил:
— Прилечу только послезавтра. Ты пока гостей займи, чтобы не скучали и глупостями не занимались. Из усадьбы не выпускай одних, а то живо в посольство рванут.
— Хорошо. Как дела с Камнем?
— Тоже приключения на ровном месте получились, — отец довольно улыбнулся, отчего я сделал вывод о благоприятном завершении дела. — Не смог Странник выйти на маячок, промахнулся на шестьдесят километров. Выкинуло нас в чистом поле, пришлось применять всякие магические ухищрения, чтобы выявить место выхода. Потом подогнали технику, загрузили находку на машину и привезли в поместье. Четыре дня ушло на эту возню. Сейчас Камень находится во временном сарае рядом с Алтарём. Странник с Трофимом исследуют его, но пока привязку не проводили. Думаю, без тебя не обойтись.
— Скоро учёба начинается, времени совсем нет, — я покачал головой. — Может, на зимней вакации?
— Да я не тороплю, — покладисто ответил отец. — Сейчас магам работы хватает, целыми днями возле Братика ползают. Это они так артефакт назвали. Смешно, да? Короче, пусть исследуют его, чтобы к твоему приезду что-то узнали.
— Тогда зимой, — облегчённо вздыхаю я. — Но со Стингрей тебе нужно срочно переговорить. Эта дамочка свои мысли в голове прочно держит, опасная штучка. Неизвестно, что выкинет в следующий момент.
— Динамит под жопой, — грубо но точно выразился князь Мамонов.
— А я о чём.
— Ладно, буду готовиться к переговорам с американкой. Ты отдыхай, я дядьке Сергею позвоню, чтобы он за тобой приглядывал.
— Шторма будешь вытаскивать?
— Вытащим, не переживай. Пусть пока там обычаи аборигенов перенимает, — хохотнул князь. — Ну всё, бывай. Хоть есть чем твою мать обрадовать.
— Привет ей передавай. Она не родила?
— Нет, две-три недели ещё ходить. Всё, сын. Конец связи.
Он отключился первым. Наверное, побежал маме докладывать, что сынок вернулся. Я усмехнулся и тоже выключил аппаратуру. Не хотелось сейчас ничем заниматься. Не отпускала меня Аляска; перед глазами всё время стояли бескрайние просторы, холмы, извилистые как движение змеи реки, снежно-сахарные вершины далёких гор, изумительная синева чистейших озёр. Как-то всё это не вязалось с возвращением в суматошный мир людей.
В дверь кабинета постучали.
— Заходите! — крикнул я.
Ярик собственной персоной решил проведать меня. Он похмыкал, разглядывая обстановку кабинета, и одобрительно кивнул. Упав на мягкий диванчик, Назаров понимающе спросил:
— Ломка? У меня тоже так бывало, когда я возвращался домой из диких миров. Вроде бы недолго побудешь там, а всё равно эмоции, впечатления переполняют.
— Как тебя Никита Анатольевич отпускает? — удивился я, покручивая между пальцев карандаш. — Без подготовки, охраны. Не боится?
— Батя никогда не показывает своих страхов за детей, — кивнул Ярик, соглашаясь со мной. — Мама — та беспокоится, поэтому я редко ухожу в иную Явь на несколько дней. Обычно часов двенадцать мне хватает понять, куда занесло. В других случаях показательно готовлюсь как в экспедицию к пигмеям.
— А зачем ты так часто ходишь между мирами?
— Как зачем? — удивился Ярик. — Интересно же! Ну ладно, слукавил. Не только интерес и шпионские задания… Тебе же известно, что одарённый должен поддерживать и повышать уровень своей Силы. Для этого он тренируется на полигонах, бьётся на дуэлях, иногда на смертельных. Ты становишься сильнее только рядом с сильным. Это аксиома. Я Ходок, и мой рост связан с постоянными перемещениями по мирам.
— Слуги тебе помогают?
— Раньше, пока был слаб, помогали держать трассу, чтобы не сбился с маршрута. Теперь они ходят со мной в качестве силовой поддержки, вроде телохранителей. Да и не надо им постоянно маячить за спиной. Достаточно позвать — они рядом. В Инферно нет многомерности. Оно одно для всех обитателей нижнего яруса.
— Теперь ясно, почему ты такой спокойный.
— Да ладно, спокойный! — рассмеялся Назаров и закинул ногу на ногу. — Когда я отвечаю за тех, кого вожу с собой, то трясусь от страха. Это же у всех людей проявляется беспокойство за ближних, но только не за
