Черный квадрат. Супрематизм. Мир как беспредметность - Казимир Северинович Малевич
Но, с другой стороны, полагаю, что все соотношения между противоречии – простая видимость того, что каждое из противоречий обособлено и насильно подчинено системе личной индивидуальной. На самом деле каждое противоречие в своем взаимном отношении доказывает то, что оно элемент целого яичного, иначе оно никогда бы не связалось и не построилось в систему, что оно имеет в себе чистые технические свойства сцепления. Последнее доказывает, что личность как целое во множестве существует и что видимый коллектив и должен представить собой личное целое единичное индивидуальное.
Итак, индивидуальная сущность идет неустанно по представляемым системам, ищет в них такие совершенства, чтобы через них сорганизовать все свое личное распыленное начало. Существо культуры в этом, и в этом вся практичность и весь обман для тех, которые через действительную истину не пошли в ее существо. Поэтому каждая ее <культуры> система является двойственной. Животная предметная, т. е. полезная, состоит из двуплана – животного и нового будущего человеческого, пытающегося через животный план или предмет соблазнить выгодностью блага животное, чтобы оно в погоне за благом принесло с собой и ее <культуры> существо нового начала, т. е. начала человеческого. Если бы этому животному была раскрыта истина, объявлена беспредметность, то животное не пошло бы. Но тем самым она <культура> строит и укрепляет предметную «действительность», удовлетворяясь, может быть, только тем. что, уводя все дальше и дальше за собой предметные блага как призрак, уводит животный план в беспредметное.
53. То, что мы называем жизнью, я называю (языком общежития) действием предметных совершенств индивидуальных единиц, которые и составлять должны единую сущность, составлять собой единицу как всемирную личность.
Жизнь как действие предметов представляет и ответы; следовательно, жизнь можно определить словом «ответ» на вопрос разрешенных причин и интересов предметных отношений.
Множественность причин доказывает несовершенное состояние предметного практического сознания, в силу чего возникает и множество предметов. Для сокращения множества предметное сознание практическое избрало себе один закон или путь – экономичность, который и заставляет работать над созданием таких предметов, которые разрешили бы множество вопросов. Так, например, если бы природа строила предметный мир, то человека возможно было бы посчитать за совершенный предмет, отвечающий на многие вопросы, – он может построить множество аппаратов. Природа достигла такого орудия в человеке, которое способно сделать другие орудия, преодолевающие разные вопросы.
Тоже и человек стремится достигнуть таких предметов, разрешающих множество вопросов. В этом сущность и синтез всей техники. Другими словами говоря, человек стремится к тому, чтобы изобресть таковой аппарат, который бы преодолел воздух, воду, огонь и безвоздушна. Гидроплан, опускающийся на воду и поднимающийся в воздух, – маленькое указание этих признаков. Конечно, все эти признаки сохраняют в себе большую тайну своей сстины и потому должны носить паспорт предметного совершенства, скрывая свою нелегальную в конечности беспредметность, свою супрематическую мысль.
Экономический путь принят как верный, незыблемый «научно обоснованный исторический и всякий другой закон», могущий привести жизнь к совершенству победам всех вопросов. И потому всякое совершенство строится на этом «обоснованном законе». Если рассмотреть «практичность», «экономичность», то, действительно, они ведут к сведению многосуммия в односуммие; они должны двигаться к двум полюсам совершенства, заключающегося не только лишь в изобретении единого совершенного предмета, который будет в одно и то же время и сеялкой, и жатвенницей, и мельницей, и печкой (будет отвечать сразу на четыре вопроса), но они должны идти и к сокращению вопросов. Последнее будет немного труднее, но закон экономический, практический со всей своей логикой, должен быть логичен и здрав.
Теперь допускаю (хотя это допущение немного смутит практичное сознание, базирующееся на «полезно целесообразных», «наглядных» и «научно обоснованных» законах), что совершенство всей технической сущности достигнет предела в совершенном абсолютном – достигнет синтеза синтезов. Все практические цели исчезнут, ибо цель будет достигнута. И это совершенство должно повиснуть в пустыне как конечное (либо двигаясь в бесконечном) – как совершенная цель, у которой уже не будет никаких целей, т. е. наступит полная беспредметность.
Другое предположение того, что, достигнув абсолюта, форма входит в недвижение, освобождается от последнего, т. е. движения, от причины всякого изменения, освобождается от движения к жизни и движения к смерти.
Следовательно, все совершенства предметного практического сознания человека будут тогда, когда будет побежден вопрос жизни и смерти движений, когда человек выведет себя в образ ответа, и этот ответ будет новым началом бессмертным.
Глава 2
Михайлу Осиповичу Гершензону
1. Началом и причиной того, что называем в общежитии жизнью, считаю возбуждение, проявляющееся во всевозможных формах как чистое, неосознанное, необъяснимое, никогда ничем не доказанное, что действительно оно существует, нет в нем числа, точности, времени, пространства, абсолютного и относительного состояния.
Второй ступенью жизни считаю мысль, в которой возбуждение принимает видимое состояние реального в себе, не выходя за пределы внутреннего. Мысль – это процесс или состояние возбуждения, представляющееся в виде реального и натурального действия. Мысль потому не есть нечто такое, через что возможно размыслить проявление, т. е. понять, познать, осознать, знать, доказать, обосновать. Нет, мысль – только один из процессов действия непознаваемого возбуждения. Ничто поэтому на меня не влияет и «ничто» как бытие не определяет мое сознание, ибо такового во мне не существует. Возбуждение как единое состояние взаимодействия явлений существует без всяких атрибутов, в жизни называемых общежитейским языком.
Все то, что через мысль как средство раз-мыслия, рас-крывающее действительное, умеющее раз-делить действительное от недействительного и, таким образом, показать человеку тот или иной предмет в его точности и действительности – абсурд есть. На самом деле видим всегда то, что не можем никогда познать и видеть действительно. И то, что проявляется человеком или в мире вообще, несмотря на все его «наглядные», «научные» и «другие» обоснования, остается недоказанным, ибо все проявления – результат непознаваемого, ничем не оправдываемого возбуждения.
2. Беспричинное возбуждение Вселенной, как и всякого другого проявления во всех ее распылениях, не имеет закона или его причины. И только когда возбуждение распыляется на состояние реального и натурального, появляется первый закон причин,
