Детективное агентство "Штык" 2 - Самат Айдосович Сейтимбетов
— Ахмат у нас дитя улиц и помоек, знаете, такой ободранный кот из рассказов Прежних?
— Не знаю, - ответил цверг.
— Значит, узнаете, - хмыкнул Кабанкин.
Ахмат уверенно продвигался к "снижению страданий", то есть добивался благосклонности эльфиек. Разделить свои страдания с лесом, в каком-то смысле.
— Барьеры, - вскинула голову Листва, шумно втягивая воздух.
— Да, метресс, - согласился Авалин, поднимаясь.
В руке его появился жезл, светящийся от магии, словно прямиком из фильмов Прежних, где вещи светились от радиации.
— Ключ-пропуск, конечно, конечно, все это одна и та же схема, - забормотала Олеся, возвращаясь к своим съедобным листкам. - Вы знаете, что она уязвима при ударе по опорным точкам?
— Да, метресс, - согласился Авалин.
Эльфы появились на палубе, барьеры и туман расступились и взоры Кабанкина предстал остров, словно опять же из фильмов и рекламы Прежних. Тропический рай, с чистым воздухом, безоблачным небом, водой, прозрачной настолько, что видно было на десятки метров вглубь. Счастливые, беззаботные деревья и эльфы, смех, щебет птиц, всплеск воды.
Кабанкин посмотрел удивленно, Ахмат, уже сидевший на руках у Амарель, жадно.
— Не все здесь эльфы, - тихо сказал Авалин, - есть и мы, цверги, и те, кто обратился к лесу, и дети моря.
Они промчались над прозрачными водами огромной бухты и тихо, нежно приземлились на особый причал, созданный для приема именно летающих кораблей.
— Это все магия природы, - небрежно сказала Листва, глядя на причал. - Разве вы не ощущаете, какой тут воздух?
Кабанкин ощущал, несколько раз во время лечения Олеся окунала его в нечто подобное, настоящий суп магии природы, в котором было тяжело даже дышать. По крайней мере поначалу. Магия природы меняла живых вокруг? Вспомнился вдруг Тарк Вандах и его сельская община, и Кабанкин потер задумчиво подбородок.
— Прошу вас, - рядом с Листвой появился Идаэль, - следуйте за мной.
Они сошли с корабля, и Олеся пояснила, что причал тут живой, сплелся именно так под воздействием магии природы. Мол, изменится корабль, изменится и причал. Магия природы тут была повсюду, она опьяняла, укутывала теплой и душной волной, и все росло, как в тропическом лесу. Сам Кабанкин там, конечно не бывал, но подобные уцелевшие записи Прежних видели, пожалуй все - их показывали в школах, как пример того, ЧТО было у Прежних, природа, леса, живые птицы, звери и насекомые, и как они все это погубили.
Аллоя, вцепившись ему в руку, бешено вертела головой по сторонам.
— Мне нужно будет задать ряд вопросов о кораблях, их строительстве и живых вокруг, - сказал Кабанкин.
Они прошли мимо двух наполовину готовых кораблей, нескольких эльфов, словно укоренившихся на пляже, десятка цвергов, затеявших борьбу в воде, и добрались до нужного места. Никаких оградок или заборок, просто корабль, рядом с которым сидел печальный эльф, что-то колдуя. Несколько живых, наверное, из числа тех, кого упоминал Авалин ранее, возились с мачтой, раскрашивали ее, словно делали массаж и уговаривали вести себя хорошо. Да, сходство с Вандахом было просто поразительным.
Идаэль смотрел на него так, словно не видел Кабанкина.
— Они могут прозвучать оскорбительно, - добавил Иван, - но если вы хотите, чтобы мы провели расследование и нашли причину, почему корабль не летает, то вопросы необходимы.
— Может быть, расспросить помощников, - предложила Аллоя, словно прячась за Кабанкиным.
— Что знает один, то знают все, - надменно провозгласил Идаэль. - Спрашивай!
— Расскажите, как было дело, вы строили корабль, как обычно, так?
— Постройка летучего корабля — это священный процесс, которому мастер - корабел отдает себя всего, сживается с ним и срастается, - певучим и занудным голосом завел речи Идаэль.
Не хватало только помахивания руками - ветками и шелеста листьев, впрочем, вскоре дошло и до них.
— Дух его переходит в корабль и движет им, помогает управлять и откликается на призывы других детей леса!
Глаза Олеси словно вспыхнули, она вскочила и завертела посохом "мельницу", направляя потоки магии, удушливый теплый ветер, прямо на корабль. Помощники, красившие там мачту, рассыпались горохом и попрятались, но молча, не смея прерывать речи Идаэля, который крайне занудно продолжал вещать что-то вроде "часть команды, часть корабля". Кабанкин слушал, не понимая, пока не прозвучала заключительная часть выступления.
— Мастер Ороэль отдал себя кораблю, но тот так и не взлетел. Корабль не слышит наших призывов и не откликается, и мы не знаем, почему. Поэтому мы вспомнили о дочери Леса, Листве, и пригласили ее, чтобы разобраться.
— И нас пригласили? - уточнил Иван, переводя взгляд с Идаэля на корабль и обратно.
Но эльф не понял подтекста "зачем пригласили остальных, кроме Олеси", ответил с простотой сына леса.
— Вас тоже пригласили, неслыханное дело, но и нелетучих кораблей у нас никогда не было!
— В процессе создания корабля были какие-то помехи, кто-то выступал против? У мастера Ороэля были ссоры с кем-то из других эльфов?
— Нет, - ответил Идаэль, сухо и сдержанно, но ощущалось, что он возмущен до глубины корней.
— Как вообще происходит создание корабля?
Последовал длинный занудный рассказ, за время которого Олеся еще два раза пробовала колдовать над кораблем, успела начертить под ним фигуру и что-то долго изучала в ней. Ахмат просветил корабль сканером, слетал и искупался, как и Аллоя, и они успели с кем-то там даже познакомиться, если не подружиться.
Вкратце же суть сводилась к следующему. Корабелом мог стать любой из эльфов, ощутивший к тому призвание. Немаловажный фактор, с учетом того, что операция выходила одноразовой, так как после создания корабел падал бревном на песок - собственно, Ороэля так и нашли. Нахождение бревна знаменовало окончание строительства и корабль должен был взлететь.
Но не взлетел.
В процессе корабел ходил и отбирал деревья, бревна прошлых корабелов, как правило, шли в нижнюю часть корабля или его нос. Корабел, разумеется, колдовал, хотя для эльфов все это происходило как-то иначе, Кабанкин не уловил тонкостей, только понял, что магия природы для них естественна, как дыхание. Поэтому корабел, с его точки зрения, не колдовал, а создавал корабль, выбирал то дерево, которое хотело быть его частью и хотело летать.
Разумеется, никакой вражды ни с кем у него не было, цверги и помощники из числа живых выполняли подсобные операции, но никто из них и помыслить не мог поднять руку на одного
