Баргузинский треугольник. Тайна погибшей экспедиции - Александр Зубенко
Наверное, тот крик мы и слышали с профессором, подумал в это время Семён. А гусеница – точно наш ночной гость из оврага.
Рассказ Ивана становился всё более сбивчивым. Далее путешественники поняли только то, что проводник схватил своего брата и потащил назад, когда тот уже был без сознания. Единственное, что он помнил, это как гусеница, перестав крутиться и извиваться, внезапно замерла, затем конвульсивно вытянулась во всю длину, сморщилась, и через секунду, брызнув во все стороны ледяной жёлтой кислотой, рассыпалась на сотни замёрзших фрагментов, как осколки разбитого изваяния.
Как он тянул брата, проводник не помнил. Пришёл в себя уже на самодельных хвойных настилах и понял, что их спасли. Выходит, что они предположительно кинулись спасать Санька, а сами попали в ледяную ловушку.
Он перевёл дыхание и посмотрел на свои перебинтованные пальцы.
Профессор и сам был сбит с толку.
- Вот что, - решил он вслух. – Давайте сворачивать лагерь, и пойдём к лётчику. Семён, отметь на карте расположение этих кругов – сдаётся мне, что мы их больше не увидим, они растворятся в пространстве так же, как и появились.
- Как, не увидим? – удивилась Люда. – Мы же сейчас будем их проходить на пути к лесу.
- На пути… - повторил профессор. – Однако если моя догадка и теория верна, то сейчас их там уже нет. Позже объясню, когда лётчика похороним. Как раз в том лесу и переночуем перед тем, как отправиться в ту сторону долины, где мы ещё не искали Сашу. Будем искать, и продвигаться к побережью озера. Как не крути, а от намеченного ранее маршрута нам теперь отклоняться не следует. - Секунду подумал, и добавил: - Особенно, теперь.
Уцелевшую палатку и оборудование пересмотрели, половину отложили как неподходящую далее в походе, взяв только самое необходимое, что отныне могли нести на своих плечах в рюкзаках и сумках. В сумки сложили провизию: кофе, сушёную картошку, тушёнку, консервы, брикеты бульонов и концентрированных супов, копчёное сало в диковинных вакуумных упаковках – видимо из тайных запасников КГБ – всё, что было пригодно после урагана, включая галеты, крупы и макароны. Сигареты и табак тоже уложили в сумки. Отложили и многое не взяли из посуды, оставив лишь одну сковородку, два общих котелка для супов и кипячения воды, миски, кружки, ложки, два примуса на сухом спирте и термосы. Медикаменты собрали все. Многое из вещей и одежды пришлось оставить. Взяли дождевики, по одному свитеру, сапоги, москитные сетки, сменное бельё и всё, что смогли надеть на себя: апрельская погода Байкала ещё была свежа и особой теплотой не баловала. В рюкзаки же сложили верёвки, фонари, ракетницы, спасательные жилеты (об озере никто не забывал с начала формирования экспедиции), инструменты и прочее. Всю мелочёвку рассовали по карманам и прицепили к ремням: ножи, патроны, респираторы, скобы на обувь, походные фляги,- в том числе и со спиртом; даже навесные гамаки перекинули через плечо как скатки шинели во время войны. Вроде всё. Пора.
И, покинув лагерь, все пятеро гуськом двинулись нагруженные вперёд, кругам, к лесу – в неизвестность.
Лес жил своей обычной жизнью. Проходя через него, путешественники увидели издалека промелькнувшую байкальскую рысь, преследующую какую- то добычу. Вскоре вышли к камышам, где они вчера оставили тело, и оно, к удивлению профессора находилось на месте. Трупоеды и хищники не успели добраться до трупа, он так и лежал, каким его оставили прошлым днём участники похода. Здесь ничего не изменилось.
- Значит, червоточина ещё не закрылась, - предположил профессор. Во время остановки у кругов, он как мог, объяснил девушке предмет их с Семёном догадок, и она, несомненно, кое-что поняла в физических явлениях природы, – а больше, собственно, и не требовалось. Разожгли костёр и ожидали. Если профессор прав, то портал времени должен был раскрыться раньше.
- Может и ночевать придётся, - задумчиво проговорил начальник, посасывая трубку. – Я хочу своими глазами увидеть перемещение тела в параллельное измерение, а если получится, даже сфотографировать.
Семён при этом показал в руке готовый к съёмке фотоаппарат. Все задумчиво смотрели на огонь: костёр развели подальше от тела, чтобы червоточина, появись она внезапно, не смогла захватить их с собой. Хотя, кто его знает, каков будет её радиус действия: может десять метров, а может и все сто. Однако, в любом случае они рисковали, находясь в этом лесу рядом с неизвестным мёртвым пилотом.
К вечеру решено было остаться на ночёвку, а утром, если ничего не произойдёт, закопать лётчика и двигаться дальше на поиски Саши вглубь ущелий к берегу Байкала. Разговоры, догадки и предположения крутились главным образом вокруг трёх тем: пилота, Саши, и червоточины, способной менять пространства по своему усмотрению. Впервые эту догадку выдвинул Семён, и они с профессором долго обсуждали, каким таким неизвестным им способом портал времени меняет пространства как ему захочется. Так же пересматривали и планы на будущее, внося корректировки во вновь составляемый маршрут продвижения вдоль озера.
Люда кое-что простирнула в ручье, развесила на ближайшие ветки сушиться, затем сделала перевязки проводнику и профессору. Губа строгал палки для ночного капкана – надеялись поймать зайца или небольшого кабанчика, коих вокруг водилось в изобилии, но все далеко, в лесу или в долине. Семён подсел к своему начальнику, который издалека задумчиво смотрел на тело лётчика и посасывал дымящуюся трубку.
А потом это произошло…
********
Сначала дунуло порывом ветра – неуклюжим, вялым и щекочущим, словно природа решила «прощупать» ситуацию. Следом за ветерком, похожим на комнатный сквозняк, зашелестели листья и тревожно забегали белки на чуть качнувшихся ветках ближайших деревьев. И тут же громыхнул разряд электрических возмущений, переплетённых с магнитным импульсом: волосы моментально у всех встали дыбом, по коже прошли слабые волны статического напряжения. Раздался треск; откуда-то сверху на поляну, где лежало тело лётчика, в буквальном смысле слова, свалился кусок расплавленной плазмы, озаряя всё кругом неоновым светом, от которого рябило в глазах как после сварки. За ним второй, третий. Не долетая до поверхности почвы, эти сгустки плазмоидов окружили тело пилота и зависли в метре от земли. Все невольно подняли головы кверху и уставились на колоссальное зрелище, развернувшееся перед их глазами прямо над верхушками деревьев.
Циклопическая воронка, словно чёрная дыра из космоса, с глухим гудением разорвала коническую сферу купола и, подобно гигантскому пылесосу, с огромной
