Дворянская кровь - Василий Седой

Сделал для себя неоднозначный вывод: компания у нас подобралась очень разношерстная, но интересная и, в какой-то мере, даже прикольная. Пусть пока импульс отношениям задавала одна дама, но её энергии хватает на всех. Думаю, недалек тот час, когда включится бабуля. А там глядишь и мы с братишкой очнемся от деревенской жизни.

Второй день катаемся по центральной части города и моё первоначальное мнение о нем начинает потихоньку меняться в лучшую сторону.

Когда увидел его в день приезда, в голове была одна мысль — жуткое захолустье. А, как иначе можно было подумать, видя перед собой узкие кривые улочки, обильно засыпанные снегом? Гнетущее впечатление производили и приземистые деревянные дома с маленькими окнами и потемневшими от времени стенами.

Сейчас, когда ездим по центральной части, впечатление диаметрально противоположное. Обилие церквей, красивые особняки, улыбки на лицах прохожих создают благостное настроение и потихоньку меняют представление о городе.

Понятно, что не мегаполис будущего, но и не захолустье, как показалось поначалу. Просто тихий провинциальный городок, в котором, по мере его изучения, появляется желание остаться.

В учебные заведения мы сегодня так и не попали. Много времени потратили на портных с сапожником, где помимо примерок, переоделись в нормальную повседневную одежду. Потом, во время обеда в подобии кафе, где продавалась просто изумительная выпечка, встретили знакомых Зинаиды Николаевны, с которыми она зацепилась языками. На этом все дела закончились, и началась полнейшая дичь.

Спутница за пару минут рассказала подругам нашу историю. После нас погребли под женскими охами с ахами, а потом утомили предложениями о помощи в решении тех или иных вопросов. Чувствовал себя сиротой казанским, попавшим под каток доброты и ласки. Не передаваемые ощущения.

Я, довольно-таки циничный человек начал верить в человеческую доброту, слушая этих женщин. Продолжалось это все достаточно долго, вырваться из мягких женских рук нам удалось только ближе к вечеру.

К приходу Кондратия Николаевича мы успели немного прийти в себя и подготовиться к разговору. По крайней мере, мне удалось немного подумать и наметить подобие плана на дальнейшую жизнь.

Не стану рассказывать, что надумал. Оказалось, не актуально по нескольким причинам, но о них чуть позже. За ужином, о делах не говорили. Не принято здесь решать какие-либо вопросы во время еды. Тем не менее, о сделанном нами за прошедшие два дня отчитались по полной программе.

После ужина и состоялся разговор, расставивший все на свои места, и показавший, что не все так просто в этой жизни.

Кондратий Николаевич начал рассказ без подготовки. По его словам, до сегодняшнего дня все у нас шло нормально. Изменилась ситуация с приездом в город нашего, так сказать, братца, который, наплевав на все договорённости с приставом, сразу подал в дворянское собрание прошение о назначении его нашим опекуном.

Аргументация у него железобетонная. Мы — кровные родственники, и он желает лично поучаствовать в нашей с братом судьбе. Понятно, что ни о какой покупке принадлежащего бабушке участка земли теперь и слышать не хочет.

На мой вопрос приставу, понимает ли он, что, в случае такой опеки, долго мы не поживём, тот только кивнул согласно головой и сказал:

— Дворянскому собранию придется согласиться с этим прошением. Не можем мы доказать, что он повёл себя неблагородно, предвзято в отношении нас. В данном случае, что-то решить может только государь, и то небыстро. Вот такие вот дела случились. И что с этим делать, ума не приложу. Пока, обдумывая выход из положения, в голову приходит только одно: грохнуть этого урода каким-либо образом. Другого варианта не вижу.

Кстати сказать, никогда не был душегубом. Но вот сейчас мысль очень понравилась.

Как будто зная, о чем я подумал, пристав произнес, внимательно глядя мне в глаза:

— Не вздумай наделать глупостей. Безвыходных ситуаций не бывает. Придумаем что-нибудь.

Я про себя подумал:

— Ага, прямо верю. Не маленький, вижу, что не находит выхода наш благодетель и этими словами больше себя успокаивает.

Случайно встретился взглядом с глазами братишки и даже вздрогнул от увиденной в их глубине полной безнадеги.

В этот момент я понял: нужно будет убить ради счастья близких мне людей, — не задумываясь, это сделаю. Сам сдохну, но издеваться над ними больше не позволю. Непроизвольно вырвалась фраза:

— Мы ему поперек горла встанем.

Дальше разговор продолжать не получилось, к нам приехали гости.

Глава 4

На улице поднялся шум, и через небольшой промежуток времени в комнату вбежала служанка:

— Прибыл с визитом Фёдор Петрович Жилин.

Услышав это, бабуля почему-то побледнела, как полотно. А пристав слегка улыбнулся.

Я прикинул:

— Это кто же к нам пожаловал, что у народа на него такая реакция? Спросить не успел. Открылась дверь, и в неё шагнул могучий старик, одетый дорого и богато. Он неторопливо оглянулся:

— Мир вашему дому. Простите меня за вторжение. Не смог утерпеть и соблюсти все нормы приличия. С дороги сразу к вам.

Потом повернулся к бабуле:

— Здравствуй, дочь.

Сказать, что я выпал в осадок, ничего не сказать. Напрочь. В голове крутилась мысль:

— Какая-то Санта-Барбара.

Дед тем временем продолжил выступление, теперь он обратился уже к приставу:

— Примешь гостя, Кондратий Николаевич?

— С радостью, Фёдор Петрович.

Тут включилась и Зинаида Николаевна, которая в свойственно ей манере протараторила:

— Проходите, присаживайтесь, сейчас стол накроем. Я пойду распоряжусь и людей ваших устроим…

Дед прервал это словоизвержение одним движением руки:

— Не надо суетиться. Я уже отужинал, пока выяснял, где кого разыскивать. Чая будет достаточно. За людей не переживайте, они переночуют в трактире.

Хозяйка дома только кивнула и выразительно посмотрела на служанку, которая тут же унеслась.

Дед, не торопясь, подошел к превратившейся в статую бабуле, аккуратно её обнял и произнес:

— Неужели ты думаешь, что из-за совершенной глупости я тебя меньше стал любить?

Из бабули будто стержень вытянули. Она обмякла и беззвучно заплакала, прижавшись к деду, как маленький ребёнок к матери.

Все наблюдали эту картину, реагируя на неё по-разному.

Зинаида Николаевна начала всхлипывать, Кондратий Николаевич по-доброму улыбался. У Виталия глаза тоже оказались на мокром месте. Слишком для него много оказалось впечатлений в этот вечер.

Я, напряженно думал:

— Как могло получиться, что все происходит практически одновременно? То годами тишина, а тут вдруг всё завертелось, да с такой