Мурли - Анни Мария Гертруда Шмидт

Мурли сидела в уголке и печально смотрела на него.

— Это был тот же самый пес, — вздохнула она. — Его зовут Марс.

— Это не повод лазать по деревьям, — возразил Тиббе. — Что за кошачьи штучки! Вы должны отучиться от них.

— Как приятно, когда тебя спасает селедочник, — мечтательно протянула Мурли.

Тиббе вконец разозлился, но прежде чем он успел вспылить, она кротко заметила:

— По пути я собрала для вас кое-какие новости.

Она рассказала ему о планах расширения парфюмерной фабрики. Это немного успокоило Тиббе: у него вновь было о чем писать.

Привет от сестры

Когда следующей ночью Мурли выбралась на крышу, Помоечницы там не было. Вместо нее Мурли поджидала другая кошка. Это была Промокашка.

— Тебе привет, — сказала она. — Помоечница не может прийти.

— У нее родились котята?

— Штук семнадцать, мне кажется, — поморщилась Промокашка.

— Где же они все?

— Знаешь автостоянку за бензоколонкой? Нужно пробраться дворами к большому боярышнику, а там перелезть через изгородь. На автостоянке несколько заброшенных фургонов. В одном из них она и живет. Временно, конечно.

— Я сейчас же пойду к ней, — сказала Мурли.

— Дай сначала кусочек рыбки.

— Это не для тебя, я берегу рыбу для Помоечницы. И молоко для нее.

— Молока мне не надо. А если ты дашь мне кусочек рыбки, я расскажу тебе новость для газеты.

Мурли дала ей самый маленький кусочек.

— Александр Македонский начал новый поход, — изрекла Промокашка. — Об этом нужно немедленно сообщить в газете.

— Спасибо, — поблагодарила Мурли. Она поняла, что Промокашка опять сидела на уроке истории.

Темными дворами Мурли добралась до гаража, где днем ремонтировали машины. Гараж был закрыт, но бензозаправка работала: там горел свет, гремело маршами радио.

Судя по всему, Помоечница нашла то, что искала. Облегчающую роды музыку.

Стоянка за бензозаправкой была погружена во тьму. В полнейшей тишине дремали автомобили, позади них приткнулись фургоны.

Обычному человеку трудно было бы отыскать дорогу такой темной ночью, но Мурли, сохранившая все кошачьи свойства, ориентировалась в темноте так же, как при свете дня, поэтому она без труда нашла жилище Помоечницы.

Это был старый заброшенный фургон. Одно окно было выбито, занавеска полоскалась по ветру, дверные петли скрипели. Внутри, на старом одеяле, лежала Помоечница. Рядом с ней копошились котята.

— Целых шесть! — возопила она с обидой. — Представляешь? Вот ведь угораздило. И чем я заслужила такое? Вон взгляни. А ну-ка, вылезайте из-под меня, мелюзга! — прикрикнула она. — Смотри, теперь их лучше видно. Один рыжий. Точь-в-точь вылитый папаша, здешний кот Бензин. Все остальные такие же помоечники, как и я. А сейчас дай мне что-нибудь поесть, я просто умираю с голоду!

Мурли опустилась на колени рядом с ней и оглядела шестерых пищащих котят.

У них были маленькие хвостики, слепые глазки и крошечные коготки. С бензозаправки доносились звуки радио.

— Слышишь? — спросила Помоечница. — Правда здорово? Я тут с комфортом устроилась.

— А здесь не опасно? Чей это фургон?

— Ничей. Он уже много лет пустует. Сюда никто не приходит. Ты не встречалась с Бензином?

— Нет.

— Он еще ни разу не удосужился прийти взглянуть на своих деток, — сказала Помоечница. — Не то чтобы я об этом мечтала, но надо же и совесть иметь! Ладно, давай сюда рыбу. А молоко у тебя есть? В бутылке? Ты что, хочешь, чтобы я пила из бутылки?

— Не шуми, я взяла с собой миску.

Кошка накинулась на молоко, а Мурли тем временем огляделась по сторонам.

— Я бы не чувствовала себя здесь спокойно, — призналась она. — Стоянка — это всегда люди. Целый день полным-полно людей.

— Да тут тихий уголок, — чавкая, отозвалась Помоечница.

— Но твои дети были бы в большей безопасности на чердаке у господина Тиббе.

Помоечница поперхнулась от возмущения, а ее дети завалились набок и жалобно запищали.

— Да заткнитесь вы наконец! — гневно прикрикнула на них мамаша. — Сосут день и ночь напролет. А чуть тронь — вопят, будто их режут.

Внезапно ее глаза сверкнули в темноте недобрым желтым блеском.

— Если ты отнимешь у меня детей, — прошипела она, — я выцарапаю тебе глаза!

— Отниму? Естественно, я возьму тебя вместе с ними.

— Благодарю покорно. Мне и здесь хорошо.

— Позже, когда они подрастут, я постараюсь найти им хозяев.

— Нет нужды. Они сами себя пристроят. Пусть остаются такими же бродячими кошками, как я. Все лучше, чем с людьми. Я всегда говорю: есть две породы людей. Первая порода — негодяи.

Она замолчала, впившись в огромный кусок вареной рыбы. Мурли терпеливо ждала.

— А вторая порода? — спросила она.

— Вторую породу я забыла, — сказала Помоечница и страшно закашлялась. — Кх-кх-кх-кх! — надрывалась она.

Мурли похлопала ее по тощей спине. Помоечница выплюнула кость.

— Этого еще не хватало! — сказала она. — Подавиться какой-то поганой костью! В следующий раз лучше смотри, какую рыбу приносишь. У меня тут и так хлопот полон рот с этим детским садом. Но знаешь, что мне особенно нравится? То, что я живу рядом с дорогим районом. Вон оттуда, — она махнула лапой, — начинаются большие виллы.

— Большие виллы стерегут злые собаки, — заметила Мурли.

— Оно, конечно, так. Но чаще всего они сидят на цепи. А рыбки в прудах там такие же толстые, как и их хозяйки. В такую погоду все ворота и калитки почти всегда открыты. Туда только пробраться, и обязательно найдешь чем поживиться. Перебирайся к нам. Почему ты не хочешь? Места на всех хватит. Мы могли бы вместе охотиться. И я уверена — чтоб мне попасть на живодерку! — если ты слопаешь толстого дрозда, то очень скоро опять превратишься в нормальную кошку… черт возьми, как же это меня угораздило?

— Что случилось?

— Какая же я дура! — воскликнула Помоечница. — Я же забыла рассказать тебе новость… Материнская любовь мне совершенно заморочила

мозги.

— Одно другому не мешает,