Перекресток судьбы. Пустышка. Книга четвертая - Юрий Николаевич Москаленко
— Сафроновы… — вздыхаю я.
Вот, теперь чувствую, и понадобятся мне доказательства моей невиновности.
— Отца зовут, Михаил Валерьевич. Жену, Вероника Евгеньевна. Отец местный промышленник. Перерабатывающий заводик у него в губернии. И лесом ещё занимается. А вот жена, домохозяйка и по совместительству содержит косметические салоны в городе. Красивая стерва, даже по нашим канонам эленте. Ушастые её точно бы утвердили на должность матери, для улучшения генофонда нации. Я тебе рассказывал.
Угукаю, в ответ.
— И чего эта парочка от нашей директрисы хотят? — спрашиваю я.
— Так не знаю точно. — отвечает Боря — В кабинете директора камеры нет. А с секретарём о цели посещения, эта парочка не распространялась. Но коль тебя вызвали, то вариантов не много.
Это точно…
Молча иду, вслед за девушкой. Фон не убавлял, так что метр держу строго, чтобы не давить на психику нашему секретарю.
Вот и кабинет, вернее, приёмная.
— Подожди тут. — говорит мне Светлана — Я уточню, можно тебе заходить или нет.
Вильнула попкой. Приоткрыла дверь в кабинет кабинета.
А ни чё так она, со спины. Так задумался, пока шёл, что и не обращал своего внимания, на хорошенькую женскую фигуру.
Неужели испугался?
Нет, раньше, год назад, точно бы в штаны наложил, только от самого факта вызова в кабинет директора. А сейчас… так, лёгкий мандраж испытываю.
— Проходи. — открывает передо мной дверь на распашку, Света.
— Спасибо, Светочка. — проходя мимо, тихим голосом говорю я, но так, чтобы все присутствующие в кабинете это услышали.
Света, удивлено, молча, тянет губами букву «О». Инна Николаевна, наш директор, по фамилии Моисеева, приподняла правую бровь на своём красивом лице. Красиво и эффектно получилось. Явно на показ работает, опытный педагог. И не такого насмотрелась, за все годы учительствования…
— Здравствуйте! — здороваюсь со всеми сразу. — Моё почтение, Инна Николаевна. Вызывали?
Лишним, выразить почтение директору, никогда не бывает.
— Здравствуй, Серёжа. Не удивлён, что вызвала тебя к себе⁇ — пытается она на меня давить.
И если бы ещё весной у неё это, уж точно, получилось, то вот теперь…
— Если честно, очень… но по другой причине, Инна Николаевна.
Отвечаю я.
— И по какой же⁇ — уже по-настоящему удивлена директриса, и моему ответу, и моему спокойствию.
— Так позориться перед ребятами, рассказывая о чём-то, маме с папой⁇ — перевожу свой взгляд на чету Сафроновых. — Это навсегда свой имидж, заработанный годами в школе, в унитаз спустить своими же руками. Теперь, только школу менять. Засмеют. Главное, правильно всё подать ребятам.
Женщина… красивая, надо сказать женщина, дёрнулась как от пощёчины. Глаза вспыхнули огнём, ведь понятно, что одарённая.
Как бы сейчас мне от неё не прилетело.
Но мужчина явно опытен, и в общении со своей женой тоже. Он просто успокаивающе похлопал ладошкой по руке супруги, при этом, не говоря ни слова. И, о Чудо, я остался цел и невредим. Дама, резко успокоилась и при этом, и звука не проронила.
— То есть, ты хочешь сказать, Сергей, что всё, что произошло с вами… — пауза, заминка… — в мужском туалете, не стало достоянием гласности⁇ — с улыбкой на устах, задаёт он вопрос, тихим таким, вкрадчивым голосом.
— Только то, что было до этого момента. — возвращаю я ему улыбку.
Оценивающий взгляд на меня…
С ног до головы осмотрел, причём, явно мой костюм его мало волнует. Он словно суть человека чувствует. Опыт! Непривычно…
— Тогда, это многое меняет.
Но я уже закусил удила…
— Что меняет-то⁇ — и поворачиваюсь к директору — Можно присесть, уважаемая Инна Николаевна? И ещё вопрос… у вас случайно, в кабинете, нет сканера⁇
Директриса, кивком указывает на стул за моей спиной, и сама задаёт уже другой вопрос…
— Зачем тебе именно сейчас понадобился сканер⁇
— Надо один документик отсканировать, как доказательную базу. — отвечаю я, а сам перевожу взгляд на Сафронова старшего.
Тот напрягся…
— Можно глянуть, что за документ? — протягивает руку в мою сторону, директриса.
Я же, думаю…
— При всём уважении, Инна Николаевна, если вы его прочитаете, то у меня уже тогда не будет другого выхода, как идти до конца. То есть, обратиться к профессиональным юристам, таким, например, как Вержбицкие.
Маман Дениса, резко дёрнулась.
— А вот Михаил Валерьевич может ознакомиться. — передаю я бумажку, отцу Дениса. — Надеюсь, почерк вам знакомый…
Читает.
А чего, так резко взбледнули-то причём оба родителя??? Явно, обо мне, уже навели хоть какие-то справки…
А рука-то подрагивает у дяди Михаила…
Директор тоже удивлена, реакцией родителей своего, одного из лучших учеников школы. Я же, молчу и пока ничего не комментирую. Но выдерживать паузу, чувствую, не надо…
— Интересный слог, не находите, Михаил Валерьевич. — говорю я, не желая сарказма в голосе.
Боря уже достал досье на промышленника и его семью
Уж имя и отчество родителей найти, труда не составило. Хотя нас никто не удосужился познакомить.
Хм… прокашлялся мужчина.
— Это ещё больше меняет дело. — говорит он.
— Купить не хотите этот документ⁇ — задаю я им двоим, вопрос, под ошарашенное выражение лица директора.
Мама Дениса бледная, как мел… Многое понимает, к каким последствиям может привести эта записка, и плевать, что она написана, по сути, ребёнком. За ребёнка отвечают всегда его родители. А в записке ведь Денис и по решению императрицы прошёлся, по поводу присвоения графского титула нашей семье. А это уже как повод для того, чтобы его в том туалете и прибить наглухо. И ничего бы мне за это не было… Я в своём праве аристократа. Защищаю честь и достоинство семьи и клана.
Дядя облизывает пересохшие губы. Волнуется.
— Надеюсь, твои родители не узнают об этом инциденте? Не буду говорить, что маленьком, тем более, он таким не является. И, кстати, что-то подобное и предполагал, а потому я здесь сейчас нахожусь, так как хорошо знаю своего сына.
Я лишь ухмыляюсь. Хорошая попытка, стрелки на себя перевести, выводя из-под удара, сына.
Ну и пусть, не буду акцентировать на этом, ненужное никому внимание.
— Я никому не звонил и не собираюсь, уважаемый Михаил Валерьевич. Но ваш сын, явно пошёл в вас. Ведь он перенял от своего отца повышенное чувство прекрасного… — киваю головой я, на его супругу, под удивлёнными взглядами, как директрисы, так и родителей моего одноклассника. — Он тоже сильно ценит женскую красоту. Моё почтение, уважаемая Вероника Евгеньевна. Он просто сын своих родителей. Тем более, нашёл столь же красивую девушку, очень похожую внешне, на свою маму. А мальчики всегда, я слышал, выбирают себе спутниц, таких, как их мамы…
Всё… оттаяла снежная королева. Румянец появился на щеках супруги, господина Сафронова старшего.
— Вы, Ваша милость, не назвали цену вопроса… — говорит отец Дениса.
«Ваша милость»? Однако! Зачёт мужчине. Умеет он решать вопросы. Приятно.
Ну, тогда и мы не будем, так уж сильно, наглеть…
— Вам, проказы вашего сына обойдутся в кругленькую сумму. Можете, кстати, вычитать у него неустойку, из его карманных денег. А так… вот моя карта… — и достаю свою золотую банковскую карту.
Уже привык, какое удивление у знающих людей, вызывает её наличие у меня.
— Можете сфотографировать её номер. — продолжаю я выдвигать свои требования. — Двадцать пять тысяч рублей на неё. Жду поступление в течение часа. Такая же сумма должна упасть на счёт уважаемой Инны Николаевны. — киваю в сторону директора школы — Нам же не нужны недоразумения? И на счёт школы вы, я думаю, хотите пожертвовать, не менее ста пятидесяти тысяч. Я угадал???
Вот только отторжения в глазах, моим требованиям, у родителей одноклассника, я почему-то не увидел. Скорее облегчение, что так дёшево обошлась им шалость, их отпрыска.
— Подобные траты, для Сафронова, это мелочи, а вот то, что не получилось не нужного им шума в СМИ, насчёт их отпрыска, это дорогого стоит. — слышу я голос Бори. — Но пока ты говорил с дядей Мишей, я следил за мимикой лица вашей директрисы. Вот весело было за ней наблюдать. Удивление, страх, изумление и веселье. Всё было. И благодарность, когда ты и про неё, при раздаче, не забыл.
— Деньги у тебя на карточке будут через пару минут. — говорит Михаил Валерьевич. — Я эту бумажку могу забрать с собой?
Показывает он писульку сына.
— Конечно! Она уже ваша. Ведь вы эту прозу уже оплатили⁇ — усмехаюсь я.
— Уже… —
