Москит (том I) - Павел Николаевич Корнев
— Ага, Вяз сожрал. Но Дыба в накладе не остался, у армейцев нашим на два звания выше дают, прапорщиком будет, а то и цельным подпоручиком.
Я не утерпел и спросил:
— А что о Боре слышно?
— Ускоренные курсы закончил, получил старшего унтера железнодорожного корпуса. Вроде, командиром зенитного расчёта в бронепоезде назначили, но это не точно.
Я хмыкнул, заметил вернувшихся за стол барышень и сказал:
— Пойду за пивом схожу.
— Не, моя очередь, — возразил Василь.
Возражать и в голову не пришло, тем более что очередь была и в самом деле его. Но и проходить на террасу я не стал, поскольку на глаза вновь попались знакомые лица: на сей раз в горсад пожаловали монархисты.
— Просто вечер встреч какой-то! — проворчал я себе под нос и с места не сдвинулся.
Меня тоже заметили, а опускаться до постыдного бегства не хотелось. А то как бы кое-кто о себе лишнего не возомнил. И речь не о Юлии Сергеевне, вовсе нет. Недобро глянули, проходя мимо, Анатоль, Роман и Кеша.
Вот тоже странно, этому-то мальчику на побегушках я когда дорогу перейти успел?
Настя меня своим вниманием не удостоила вовсе, а Юлия хитро сверкнула васильковыми глазами, что-то шепнула подруге и свернула к уборной. Там она надолго не задержалась, а после за спутниками не пошла, направилась ко мне.
— Развлекаешься? — спросила барышня, поправив свисавшую с плеча на длинном ремешке сумочку с золочённым замочком.
— Да вот на танцы выбрались, — пояснил я, испытывая странную неловкость.
Юлия Сергеевна окинула пристальным взглядом террасу, заметила Лию и уточнила:
— Всё ещё крутишь роман со своей курносой малышкой?
Ответить не успел: от буфета подошёл с двумя кружками пива Василь, и случилась неловкая пауза. Застигнутая его появлением врасплох барышня принялась накручивать на палец цепочку с подвеской в виде золотой рыбки, и я поспешил сгладить неловкость момента.
— Юлия — это Василь. Василь — это Юлия.
— Очень приятно, — холодно улыбнулась госпожа Карпинская, развернулась и зашагала по аллее.
Василь присвистнул.
— Вот это штучка! — Он проницательно глянул на меня и вдруг уточнил: — Погоди, у тебя с ней что было?!
Я забрал одну из двух кружек, сделал длинный глоток холодного горьковатого пива и попросил:
— Только между нами.
— Ну ты даёшь! — поразился мой товарищ. — И ты её на Лию поменял? Обалдеть!
— А что не так с Лией? — нахмурился я.
— Да всё с ней так, — уверил меня Василь. — Но тут же совсем другой класс!
— Мне класс Юлии Сергеевны до одного места, знаешь ли. Мне с ней на светские рауты не ходить.
Василь оглянулся и посмотрел вслед дворяночке, затем приложился к запотевшей кружке, поскрёб затылок и признал:
— И в самом деле. Ладно, пойдём, а то нас потеряли уже.
Но нет, не потеряли. Когда подошли к столу, Лия взахлёб рассказывала Маше о своём замечательном наставнике и его индивидуальном подходе к обучению; меня из-за этого вновь покоробило. Быстренько ополовинил кружку и утянул барышню танцевать.
Пробыли мы в городском саду до позднего вечера. Дневная жара отступила, но свежести не прибавилось ни на грош, наоборот — навалилась духота, возникло ощущение приближающейся грозы.
— Ночью дождь будет, — заметила Лия, когда мы, распрощавшись с остальными, двинулись от горсада к студенческому городку.
На улицах в центре Новинска повсеместно горели электрические фонари, хватало и припозднившихся гуляк, благо комендантский час отменили ещё в последних числах июня. Частенько на глаза попадались пешие и мотоциклетные патрули комендатуры, а вот полицейских видно не было. Насколько знал, на попечении полицейского управления оставили в основном западные районы города.
Но хоть из-за ужесточения режима на улицах стало куда меньше всякого хулиганья, об осторожности я не забывал и внимательно поглядывал по сторонам, попутно играл с настройками заземления, то увеличивая дальность своего ясновиденья, то пытаясь сосредоточить его в определённом секторе и отсечь случайные помехи.
— Останешься на ночь? — спросил я Лию будто между прочим.
— Ага, — улыбнулась барышня, взяв меня за руку. — Только заведи будильник на пять утра — у нас завтра групповой выезд за город. Гера считает, что мы уже готовы в полную силу работать.
— Серьёзно? — удивился я.
— Ну, Петя! Мы два месяца взаимодействие отрабатывали! А на следующей неделе вообще куда-то под Зимск поедем.
— Это зачем ещё? — неприятно поразился я.
— Гера убеждён, что Новинск слишком близко к Эпицентру, тут условия тепличные. Попробуем вне научной территории поработать. Он пока в ректорате поездку продавливал, сколько нервов из-за нас потратил!
Гера, Гера, Гера…
Я вновь ощутил раздражение и не сдержался, буркнул:
— Да какие ещё тепличные условия? Что он вообще в этом понимает?!
— Петя, ну ты что? — воззрилась на меня Лия. — Знаешь, как его в ректорате ценят?
— Он не оператор, — привёл я последний аргумент.
— Он оператор, — огорошила меня неожиданным заявлением спутница. — Его даже на подстройку в Айлу отправляли. Там что-то не так прошло, и он способности потерял.
— Это он так говорит?
— Нет, это Федора Васильевна по секрету рассказала. И вообще, Петя, не будь букой!
Новость перевернула моё представление о наставнике с ног на голову, и ничего не оставалось, кроме как примирительно улыбнуться.
— Просто начинаю тебя к нему ревновать, — попытался перевести всё в шутку.
— Да какая может быть ревность! Мы с тобой просто дружим!
Увы и ах, но наши отношения иначе как просто дружбой Лия расценивать отказывалась категорически. Когда в последних числах июня допоздна засиделись на кухне, а проснулись наутро в одной кровати, расставание с девственностью она приняла как должное, а вот серьёзность моих намерений с тех самых пор попросту игнорировала.
Какое-то время шли молча, и раздражённое сопение Лии начало порядком действовать на нервы, я немного поколебался и всё же спросил:
— А с чего ты вообще Федору Васильевну на этот счёт расспрашивать взялась?
Лия замедлила шаг и остановилась на углу моего дома.
— Петя, ты и в самом деле ревнуешь?
Ну и что я тут мог сказать?
«Нет, не ревную» или «ревную, конечно»?
Так куда ни кинь, всюду клин! Не ревную, значит — безразлична? Вслух ничего такого Лия не скажет, но вдруг подумает? Ну а признание в ревности неминуемо обернётся если не ссорой, то долгими разговорами о собственническом инстинкте и месте женщин в современном обществе. Вот я и выдал, будто в прорубь нырнул:
— Выходи за меня!
У Лии разом глаза округлились.
— Что?!
— Выходи за меня замуж. Я тебя люблю…
— Нет! — отрезала барышня и уже мягче добавила: — Ты меня не любишь. Ты только так думаешь.
Я остановился и взял её за
