Belle Aurora - Captive

— Ты напортачил, брат. — Я поднимаю взгляд, и вижу, что дверь в мой офис загорожена двумястами фунтами тупости (прим. ред. примерно 90 кг). — Тебе не следовало поднимать на нее руку.

Я знаю это. Мне не следовало. Я облажался. Сильно. Когда у вас нет полного доверия с подзащитным, у вас будут проблемы. Время идет. Больше не в состоянии молчать, я печатаю без остановки на своем ноутбуке и говорю ему рассеянно:

— Я уже извинился.

Рок отталкивается от дверного проема и садится в кресло напротив меня.

— Ты не видел ее этим утром, чувак. Она думает об этом. Переживает слишком сильно. Почему бы не дать ей поговорить с ее отцом только на минутку? Или с ее сестрой? Бл*дь, да хотя бы с ее матерью! Просто дай ей хоть что-то. — Я пристально смотрю на моего друга, когда он молит. — Хоть что-то, чувак. Она разваливается на части.

У Рока есть сестры и, будучи итальянцем, он чересчур опекал их. Он ненавидит видеть, как женщине больно. Вы бы никогда об этом не подумали, глядя на него, но этот парень не умеет скрывать своих чувств. Мы познакомились в день моего первого задания. Это было и его первое задание тоже. Когда он мне представился, я подумал, что он будет бесполезным. Не может такого быть, чтобы парень, который улыбается и шутит так много, как он, будет полезным союзником на поле боя.

Насколько же я ошибался?

Не прошло и пятнадцати минут, как на нас напали, и другие члены нашего подразделения умирали один за другим. На долю секунды я запаниковал и опустил свое оружие, чтобы посмотреть на разрушение, окружающее меня. К моменту, когда я осознал, что кто-то был за моей спиной — было уже слишком поздно. Я поднял руки вверх, сдаваясь, в то время как парня вырубили.

Рок.

Никогда не видел кого-то, кто делает полноценный разворот на сто восемьдесят градусов, как он. Я клянусь — у него расщепление личности. Он может быть тебе лучшим другом, худшим врагом, философом и юмористом в одном лице.

Рок призывает:

— Ну, давай же, мужик. Это же просто звонок.

Печатая без остановки, я холодно бросаю ему?

— Этого не произойдет.

Качая своей головой, очевидно, разочаровавшись во мне, он встает и покидает мой офис. Как только он выходит, я откидываюсь на кресле и вздыхаю.

Мне никогда не следовало браться за эту работу.

6 глава

Несчастная

Лили

Три дня. Прошло три дня со времени моей попытки побега, и я начинаю чувствовать себя как зверь в клетке. Ну, это неправда. В любом случае не совсем правда.

Я чувствую себя как этот белый, светящийся пришелец из фильма «Кокон: Возвращение», которого забрали в лабораторию на берегу океана и проводят на нем опыты, но из-за того, что его забрали так далеко от того, что для него норма, его здоровье начинает ухудшаться, и он теряет свой свет.

Да уж. Это довольно точное объяснение.

Я — Антарон, который потерял свой свет.

Я не в состоянии съесть больше горстки еды каждый день. Я подавлена и знаю это. Это как будто переезжаешь из одной тюрьмы в другую. Вернее тебя переносят. Я чувствую себя слабой. И одинокой. Я сама не своя. Быть беспомощной — это дерьмовое ощущение. Самые пустяковые вещи становятся подавляющими.

Нокс приходит в мою комнату каждую ночь, ставит кресло-качалку в дверях и смотрит, как я сплю. Будто бы я опять попытаюсь сбежать. У меня даже нет сил, чтобы попытаться.

Я настолько сильно устала.

Рок и Бу по очереди пытаются заставить меня поесть. Я вижу, что они переживают. Мне бы хотелось, чтобы мне было дело до того, чтобы их осчастливить. По крайней мере, они относятся ко мне как к человеку. Не так как Нокс. Он относится ко мне как к заключенной.

Трудно не смеяться в присутствии Рока. Он такой клоун. У него всегда есть шутка, чтобы рассказать или сделать что-то настолько сильно смехотворное, что ты ничего не можешь с собой поделать, кроме как посмеяться над ним. Прошлой ночью он пытался высушить свои носки в микроволновке.

Да уж.

Тогда Бу на него накричала. Она сказала ему, что духовка подошла бы лучше.

Да уж.

Даже не знаю, с кем я живу.

Они не совсем плохие люди. Сейчас, когда я перестала бояться их, вижу, что они не так и плохи. Хотя они непреклонны. С той ночи, когда я пыталась сбежать, и у нас с Бу состоялся маленький разговор о том, что нет лучше человека, чем Нокс, чтобы защищать меня, я разрываюсь.

Моя голова говорит мне не доверять им, но сердце умоляет рискнуть. У меня не было друзей на протяжении долгого времени. А зависание с Роком и Бу... это почти как дружба.

Нокс скрывается в тени на заднем плане. Призрачное проявление очевидной защиты. Бу и Рок выводят меня из моей комнаты в гостиную, чтобы посмотреть с ними телевизор. И там всегда он, сидит за барной стойкой, печатая без остановки на своем ноутбуке, поглядывая на нас, когда он думает, что никто не смотрит.

Но я смотрю. Всегда смотрю.

В чем его проблема?

Бу и Рок разговаривают, хорошо, они спорят, а я слушаю, пока Нокс разглядывает нас через нахмуренные брови. Они всегда пытаются включить меня в свой разговор... хорошо, спор, но все эти дни мне было мало что сказать.

Нокс натолкнулся на меня вчера, и я пошатнулась, он поддерживал меня за бедра своими большими руками. Я тихо пробормотала:

— Мне очень жаль, я тебя не видела.

И он посмотрел на меня так, будто бы я утратила свой чертов разум. Иногда я думаю, что это может быть правдой.

Схожу с ума, а именно очень медленно.

И вот я здесь, лежу в постели в два часа дня, пытаясь еще больше не потерять и так уже потерянный рассудок. Даже чтение уже не помогает.

У меня постоянно сжимается живот, мое тело неподвижно, в голове стучит, зубы стиснуты. Напряженность натянула меня сильнее, чем струну.

Стук в дверь выдергивает меня из мыслей в моей голове. Быстро поднимаю голову, она кружится, и я кладу руку себе на лоб, чтобы прийти в норму. Немного встряхивая головой, я вижу, как Бу стоит с обеспокоенным выражением лица.

— Ты в порядке, Диди?

— Все хорошо, спасибо. Просто немножко устала, — я быстро отвечаю.

— Плохо спишь?

Сон? Что это? Проводя рукой по запутанным волосам, я говорю:

— О, нет. Не так чтобы очень. Что такое?

Бу протягивает тарелку со сложенными на ней сэндвичами, чипсами и фруктами. Выглядит восхитительно, но мой желудок сразу сжимается. Похоже, это будет очередная впустую потраченная еда.

Притворно улыбаясь, я говорю ей:

— Спасибо тебе. Выглядит замечательно.

Я не хочу быть злой с Бу, она единственная кто была добра ко мне, и хотя я возмущена тем, что меня здесь держат, она не заслуживает моей стервозности. Поднимаясь, я с улыбкой беру тарелку и кладу ее на тумбочку. Ее лицо хмурится, когда она спрашивает:

— Ты не голодна? Ты мало ела последние несколько дней. Возможно, еда поможет от твоей усталости.

Все еще растягиваясь в притворной улыбке, я лгу:

— Да, конечно. Я скоро поем. Еще раз спасибо.

Открывая книгу, я не поднимаю взгляд снова. Я слышу, как она уходит, и мое тело немного расслабляется. Не проходит и пяти минут как в дверях появляется сердитый Нокс.

Обходя тумбочку, он берет тарелку и сует ее мне под нос.

— Ешь.

Я мысленно вздыхаю. Я не хочу сейчас иметь с ним дело. Беря тарелку, вежливо произношу:

— Спасибо, но я не слишком голодна сейчас и поем позже.

— Чушь собачья.

Моя голова поднимается.

— Прошу прощения?

Он наклоняется ближе ко мне

— Я сказал «чушь собачья».

Не будучи уверенной что ответить, я опускаю голову назад к своей книге и притворяюсь, что читаю. Нокс продолжает:

— Я понимаю, что ты не слишком голодна. Это логично. Вообще-то это вполне нормально в данной ситуации. Но я называю чушью собачьей изменение в поведении. Что это еще за «спасибо» и «пожалуйста»? Это не та вспыльчивая девушка, которую я встретил неделю назад и уж точно не девушка, за которой я вел слежку. Что с ней произошло?

Мое тело еще больше напрягается. Нокс наклоняется и тихо спрашивает:

— Куда она делась, Лили?

Неожиданно разозлившись, я шепчу сквозь стиснутые губы:

— Ты сломил ее, Нокс. Теперь ты счастлив?

Моя злость увядает и сменяется унижением, когда он отвечает:

— Черта с два, она была долбаным приколистом. Эта ее жалкая версия меня злит. Мне не нравится эта Лили, верни старую. Ну, ты поняла? Сильную Лили.

Роняя книгу, я сильно сжимаю кулаки.

Нокс замечает это и говорит:

— Вот же она. Теперь только нужно разобраться, как заставить ее остаться с нами, потому что, — он насмехается, — вежливая Лили бесит. Она из тех, кто хочет плакаться в жилетку. Она из тех, кто отказывается есть или злиться, или присоединиться к нам здесь в реальном мире.

Как раз тогда, когда я думаю, что не могу стать еще злее, мне доказывают, что я ошиблась, когда его губы касаются моего уха и он шепчет:

— Она — жалкая.

Всё происходит как в замедленной съемке.