Нулевая Зона 3% - Артем Уколов
Рей был на самом пороге — нового мира, где он «всё понимал», и где, — всё, его прошлое — с каждой — секундой, как «фальшивая маска» — слетала с него, обнажая его новое — и столь могучее — «лицо» — в котором он чувствовал, не боль — и отчаяние а истинную силу, и то что — он больше не — чей то — «раб» и что только он — является здесь — «хозяином».
Но, впереди, его ждало — нечто — большее, и Рей — знал об этом, словно эта «информация», была «вшита» в самое — «ядро» — его сознания, и где — отныне — «играл» уже — по своим правилам. Он ощутил знакомый зов, но на этот раз он был как натянутая струна, что вибрировала не от отчаяния и ненависти, а от такой долгожданной свободы. И именно тогда — его разум в диком восторге — от новых открытий — принял — единственно — правильное — для него — «решение». И всё, к чему он так «долго стремился» — стало «исполнятся», на «самом деле»! И всё — за что — он — когда-то так упорно — боролся и страдал, отныне, станет — его — истинным «знамением» где он — как «никогда прежде» ощутит — «весь тот проклятый вкус — „его свободы“, от которого — "все» будут — уже — «навечно» — страдать — глядя — на его — такое нелепое — и столь проклятое «торжество».
Глава 49
«Перерождение»
Рей прорвался сквозь пелену «новых ощущений» и внезапно, он перестал «бежать», он — оказался — как в тихом «болоте» где всё вокруг — замерло, а время замедлило свой «вечный бег». Он опять — вновь — «ощутил» — как в «миг — до "безумия», ему всё стало «понятно» где, в центре этой «тишины» он чётко видел «себя» — со всей его дикой силой и со всей его яростью. Его ноги снова твёрдо уперлись в «землю», но не в «знакомую», а в какую то новую и такую не понятную — которая ждала что б — наконец — он в себя — поверил, и признался себе — чего же он на самом деле — хочет. И как обычно — это место вызывало у него какую-то странную смесь тоски и предвкушения — дикого азарта — от того — что его ждёт в самом конце пути. Он всё так же чувствовал себя — «не живым» а каким то «призраком» — но эта «отстранённость» почему то его больше не тяготила. И он больше не ощущал, ни «тяжести прошлого» не и бессмысленного будущего, а только ясность, что наполнила — все «клетки его тела» — где теперь он, знал свой путь и где ничто и никто не должен его больше — «остановить». «Хм… ну что ж — посмотрим» — прохрипел он, потирая свои руки, что вновь начали извергать — ядовитый пар.
Он медленно и осторожно, сделал шаг вперёд, ощущая как меняется — «воздух вокруг», он стал словно — тягучим и вязким — «сиропом», и где то — он это уже — «видел» но не в той — искажённой реальности — в которой все пытались, сделать из него — свою «марионетку» а — в его «родной» и такой «далёкой», «земле», что всё еще была «там», за пределами этого «проклятого места», и к которому его так отчаянно звала — его собственная — «истина». И все ощущения что были в его теле с новой и уже «совсем» — ему знакомой «необузданной силой», становились всё острее, как — лезвия — отточенные из «самой стали», и теперь он знал, что «эта тьма», — перестала — быть его «мучением» а превратилась — в дикую и такую — жадную до власти — силу — которую он, как истинный «творец», теперь — «готов» был подчинить — своей «воле».
Он больше не собирался — прозябать — «заложником» чьих то, фальшивых — и тупых «фантазий», и как старая, и вырванная «страница», из убогой, и никчёмной «сказки» где — от начала, до самого конца, он был лишь «звеном» — той безумной и пошлой «цепи», что «тупо тянуло» его — всё время — ко «дну». Он всё чаще и сильнее стал понимать, что нету — тех, на «верху» кто так страшно и сильно — вгонял в него — все — прошлые терзания — их «ничтожество» он — так чётко видел и, теперь знал, — как с ним — поступить и какие им приготовить — жуткие «угощения», которые они — все — в итоге — по праву заслужили, своими столь глупыми — и позорными — играми и навязанной им — фальшивой и столь — «жалкой правдой», которая должна наконец-то — прийти к своему — логическому «завершению».
Всё что «окружало его» стало искажаться и изменять формы, приобретая очертания, того знакомого места — где всё начиналось и где, словно маски он увидел все «отголоски», всего того, убогого фарса в который он когда то — был — «втянут», понимая — «весь трагизм» — всего «происходящего», в его «жизни». И от этого его глаза наполнила — такая «жгучая» и ни чем — непоколебимая «ненависть», где все его прежние терзания — вырвались из-под контроля — и образовались в жуткий и такой неумолимый — «вихорь безумия» — и его «глаза» — в эту секунду — наполнил — жуткий багровый
