Ксанка - Строгие правила
– Мам, а мы сегодня в палке были. – Ваня подбежал и обнял меня за ноги.
– И что же вы в парке по такому дождю делали?
Я продолжала стоять на месте, пока Женя медленно шел к крыльцу. Обычно он привозил Ваню и сразу уезжал. Что же заставило его изменить своим правилам? И вот он стоит в нескольких шагах от меня, притягательный и сексуальный как никогда: низко посаженные темно-синие джинсы и серая толстовка смотрятся на нем просто идеально. На голове бейсболка. Хм... Непривычно. Последний раз я видела его в таком виде, наверное, когда еще в школе училась. Какой же он красивый...
– Мы на автодломе катались, а потом к папе в офис заезжали. Мам, мороженое есть?
– Есть, конечно. Только давай сначала наверх, переоденься, поешь, а потом мороженое. Хорошо?
– Как скажешь. – Ваня тяжело вздохнул и повернулся к отцу. – Пап, ты уже уезжаешь?
– Нет, сынок, мне еще с твоей мамой надо поговорить. – Женя улыбнулся Ване и стал медленно подниматься по ступеням, не отрывая взгляда от моих голых ног в коротких джинсовых шортах.
Мне почему-то стало очень неловко. Я попыталась оттянуть шорты вниз и тут же отдернула руки, сообразив, как глупо это выглядит.
Женя поднял глаза, и я словно утонула в них. Ему тоже плохо! Я вдруг так остро почувствовала, что его тоже съедают тоска и одиночество. И от этого мне стало еще хуже.
– Нам надо поговорить, – спокойно произнес Женя, подойдя ко мне вплотную. Ваня стоял между нами и переводил взгляд с меня на него.
– Пойдем в дом. – Я постаралась ответить ему как можно беспечнее, но в голосе все равно проскользнула дрожь. Развернулась и, не выпуская из рук Ванину ладонь, пошла к двери. Спиной почувствовала, как обжигающий Женин взгляд прошелся по моему телу, и в который раз пожалела, что никак не могу отучиться носить дома короткие шорты. Хотя бы когда сюда приезжает он.
– Беги, милый, переоденься.
– Я быстло!
Ваня побежал по ступенькам наверх, а я направилась на кухню. Женя пошел за мной.
– Чай или кофе? – смущенно обернулась и застыла.
Как же я соскучилась! С каждым днем мне было все тяжелее смотреть в Женины глаза и принимать тот факт, что мы отныне чужие друг другу, а Ваня – единственная связующая нас нить. Впервые за этот месяц мы оказались наедине, в замкнутом пространстве, и это так давит на нервы, электризует воздух, мешает дышать.
– Спасибо. Я по делу. – Женя шагнул ко мне и протянул какой-то файл, взглядом скользнув по моему оголенному плечу. Я нервно поправила футболку, хотя ее фасон не предусматривал, чтобы прикрытыми были оба плеча. Но под пристальным взглядом Колосова мне стало некомфортно. Женя смотрел на меня, а у меня под кожей пробегал холодок, ладони кололо от непреодолимого желания броситься к нему в объятия и расцеловать все его лицо, поцеловать его страстно... глубоко... Боже! Эти губы... Я схожу с ума... Опомнившись, посмотрела Жене в глаза и готова была провалиться сквозь землю. Он уже несколько секунд стоит с протянутой рукой, а я пялюсь на него, подыхая от переизбытка чувств. Но даже это меня не остановило. Его взгляд возбудил меня настолько, что я почувствовала влагу между ног.
Господи! Я помешанная! Невозможно смотреть на него и не хотеть. Как же мне жить дальше? Я даже на секунду не могу представить себя с кем-то другим. Только его руки хочу чувствовать на своем теле, только его губы – на своих губах...
Черт! Да что со мной происходит? Я никогда не была помешана на сексе, а сейчас стою и мечтаю изнасиловать этого мужчину. Никогда, Строгая? Ха-ха! Уже смешно. Черт!
– Алин, – строго произнес Женя, видимо, теряя терпение под моим похотливым взглядом.
Ох... Как стыдно!
Я довольно резко шагнула к нему и взяла у него из рук бумагу.
– Мне нужна твоя подпись. Там в правом нижнем углу, – хрипло произнес Женя и откашлялся. Я по-прежнему не отрывала от него взгляд. Мне казалось, что мир вокруг стал уменьшаться, притягивая нас все ближе друг к другу. Хочу его! Хочу всегда быть только с ним! Почему же я пять лет назад этого не поняла?
– Эм... – До меня, наконец, дошло, что я довольно долго молча смотрю на Женю. – А что это?
Я перевернула листок бумаги, больше похожий на какое-то свидетельство, и стала вчитываться в длинный заголовок.
– Согласие на вывоз несовершеннолетнего ребенка за пределы Рос... – начала читать я вслух, и в глазах потемнело. К горлу подкатил тошнотворный ком. Меня сейчас вывернет. И это я не фигурально выражаюсь!
Прикрыв рот рукой, я пробежала взглядом по бумаге и оцепенела.
– Зачем тебе это? – сдавленно прошептала я.
– Мы с Ваней едем в отпуск. У тебя есть какие-то возражения? – Он вопросительно изогнул бровь, давая тем самым понять, что я не имею права возражать. А я имела на это право? Конечно, нет. Это естественное желание мужчины, любящего своего сына и мечтающего проводить с ним больше времени. Только вот сердце в груди учащенно заколотилось от мысли, что Женя увезет Ваню и я не смогу его видеть каждый день. Стало невыносимо душно. Под этим тяжелым взглядом зеленых глаз не получалось дышать.
– А как же я без него? – выпалила в отчаянии.
– Ну, может, так же, как и я без него четыре года? Только ты знаешь, что у тебя есть сын и что скоро ты с ним увидишься, – холодно произнес Женя и наклонил голову набок. Не отводит взгляд. Считает себя хозяином положения. Считает, что я не имею права предъявлять какие-либо претензии. Черт! Он абсолютно прав. Не имею. И он как никто другой заслужил отпуск, который проведет вместе с сыном и... без меня. На глаза навернулись слезы.
– Я уже извинилась за это.
Отвернувшись от Жени, подошла к столу. Все-таки включила чайник. Хотя вряд ли я сейчас смогу даже глоток чая сделать. Воды бы холодной. Со льдом. Или лимонад. Кислый до ломоты в зубах.
– Извинилась? Ну тогда все о’кей. Тогда все за*бись у нас, да? – мрачно усмехнулся Женя, а у меня дрожь пробежала по телу от этого его «у нас». Сколько он будет еще меня мучить?
– Ты меня ненавидишь и никогда не простишь, да?
Он просто стоял и молчал.
– Куда поедете? Надолго? – попыталась я сменить больную для меня тему, отлично понимая, что не стоит Женю провоцировать. Тем более если он уже перешел на так редко вырывающийся из его уст мат. Видно, на пределе.
– На Кипр. На три недели.
– Ваня только стал привыкать к ребятам в группе...
– Значит, все-таки претензии имеются.
– Нет! Жень, – я тяжело вздохнула и потупила взгляд, – мне будет очень тяжело без него.
– Я хочу провести время с сыном. Два месяца ты ведь как-то жила без него. Даже ни разу не упомянула о нем. Потерпишь и три недели.
– Не сравнивай!
– Почему же?
– Тогда у меня был ты! – выкрикнула я и прикусила язык. Черт! Я совсем не это хотела сказать. Вернее, это крутилось в голове, но озвучивать свои мысли я не собиралась! Господи! Ну что за дура!
– Был! – отрезал Женя и плотно сжал губы. Желваки нервно дрогнули на его скулах.
Он снял бейсболку, провел ладонью по волосам и бросил на меня взгляд исподлобья:
– Подпишешь нормально или в суд пойдем?
Я буквально задохнулась, когда до моего сознания долетел смысл вопроса.
– Ты хочешь меня потащить в суд?
– Не хочу. Потому и пришел с мирными намерениями. Но ради сына пойду и на это. Алина, не усложняй. Подпиши согласие и все. Если бы я хотел с тобой конфликтовать, давно бы подал иск.
Несколько долгих секунд я смотрела на Женю, не веря в происходящее. Еще месяц назад я таяла от его взгляда, упивалась минутами счастья, а сейчас мы абсолютно чужие люди, которым и сказать-то друг другу нечего. Вернее, есть что сказать. Только нынче это неактуально и неуместно. И Жене, как я понимаю, абсолютно не нужно.
Он достал из кармана толстовки ручку и протянул мне. Я положила листок на стол и, еще раз пробежавшись взглядом по тексту, не спеша вывела подпись.
– А откуда у тебя мои паспортные данные?
Женя усмехнулся.
– Снял копию, когда твоя сумка нашлась.
Я отдала Жене согласие и отступила назад, боясь просто не справиться с непреодолимым желанием броситься в его объятия.
– Когда улетаете?
– В следующую субботу вечером.
– Ты уже и билет купил, что ли? То есть сначала купил билет, а потом поставил меня перед фактом?
– Ваня сказал, что хочет ехать со мной. Поэтому я ни минуты не думал.
«Ни минуты не думал»... Обо мне?
Господи, как же все сложно. Почему так хочется выть и биться головой об стену? Почему хочется, как в детстве, закрыться в своей комнате и утонуть в слезах?
– Ладно, мне пора. Ты завтра в ресторан едешь?
В ресторан? Я, честно говоря, уже и забыла, что у Свиридовых завтра годовщина.
– Да, конечно.
– Тебя забрать? Я на машине буду.
– Нет, спасибо. У нас с Милой кое-какие дела с утра.
Женя кивнул и развернулся к выходу. Я побрела за ним и с замиранием сердца следила за тем, как он покидает мой дом, мою жизнь...
Наши встречи стали походить на встречи в тюрьме: строго отведенное время, невозможность прикоснуться, смотришь на любимого, как будто через мутное стекло, и не понимаешь за что тебе такое наказание. Нет, понимание, конечно, есть, но от этого легче не становится.
