Змеиная вода - Карина Демина
[2] В нашем мире существует курорт, основанный Марией Кюри, в Яхимове, известном своими рудниками и шахтами. Там были открыты многие свойства радиации. И создана лечебница. Она действует по сей день, используя термальные воды с естественной радиацией.
[3] Речь идёт о приспособлении «Радиоэндокринатор», который врачи рекомендовали для усиления потенции и улучшения качества спермы. Представлял собой радиоактивную пластину, которую следовало носить в кармане брюк.
[4] В нашей реальности увлеченность радиацией пошла на спад после взрыва ядерных бомб. Тогда-то и началось серьёзное изучение влияния радиации на организм человека, в том числе заговорили и о лучевой болезни. Впрочем, отдельные радиоактивные продукты просуществовали до конца 60-х (а по некоторым данным, и того больше).
[5] В то время ещё не дошли до мысли о том, что радиоактивные отходы нужно утилизировать специальными методами.
Глава 39 Змеиное племя
Глава 39 Змеиное племя
Змея змею не кусает.
Народна поговорка
Машину вёл Каблуков. Сам сел за руль, сказав:
- Мама… с ней будет сложнее.
И я поверила.
Оно и вправду будет сложнее, поскольку госпожа Каблукова на свете живёт давно и врёт, как дышит. И наверняка придумала свою историю.
Скажем, про ошибочно купленные травы.
Или…
Не важно.
- Единственное, я так и не понял, убила ли Ниночка Надежду или… просто… получилось так? - Каблуков заговорил, выбравшись за город. Вчерашнее тепло сгинуло, будто его и не было. Небо затянулось свинцовой серостью. Да и ветер, пробиравшийся в приоткрытое окно, продувал насквозь.
С ответом Бекшеев не спешил, впрочем, как и я.
Да и что отвечать?
Что лекарства Ниночка заменяла? Что, возможно, изначально и вправду говорила себе, что это на время, что лишь затем, чтобы помолвку расторгнуть, что… но потом?
Кто в конечном счете виноват?
Мария Федоровна ли с её цинизмом?
Анатолий, который никак не решался поговорить?
Надежда, тоже медлившая? Она-то чего ждала? Не того ли, чтобы срок её беременности стал таков, чтобы и речи не могло идти о прерывании её? Кого она боялась? Анатолия? Марию Федоровну? Одинцова? А Ниночка, уверившись, что эта вот беременность окончательно привяжет любимого к Надежде, не выдержала?
Я почти уверена, что знаю, как это было.
Ссора.
И уход Надежды. Она и вправду отправилась рисовать. И паренек тот из селян видел, что она рисует. Это успокаивало. Возможно, позволяло разобраться с мыслями и сомнениями.
Потом…
Потом появилась Ниночка. Принесла чай в знак примирения. И они обе пили… почему нет? У самой Ниночки сердце здоровое. Ей бы не повредили те травы.
Не сильно.
Можно же и не пить так-то. Чуть пригубить за разговором.
Гадюка… откуда появилась? И не принесла ли её Ниночка?
Скажем, позаимствовала идею…
Перышко ведь было.
И артефакт исчез. Тот, который мог бы спасти. Надежда его забыла? Или кто-то просто вынул его из корзинки… кто-то, кто стоял и смотрел, как Надежда умирает?
А потом задержался, чтобы вплести в волосы пёрышко.
То белое пёрышко, которое я увидела на снимке.
И оно ведь не случайность. Оно говорит, что Ниночка шла убивать. И убила. И сделала так, что никто-то не догадался о её присутствии…
Но скажет ли Бекшеев?
- Боюсь, - князь вздохнул и посмотрел на меня виновато. – Это… сложно выяснить. Разве что найти хорошего менталиста, который проведёт глубокое сканирование. Но…
Таких мало.
Да и сам процесс болезненный, травматичный. И Одинцов не согласится. Да и… на каких основаниях*
- Знаете… я вот никого не убивал, но почему-то чувствую себя виноватым, - признался Каблуков. – Будто то, что я делал…
Или не делал?
- …и как я скажу маме, что…
Никак.
Мария Федоровна Каблукова ждала нас в гостиной.
Пустой дом.
И гулкая тишина.
Запах увядающих роз, блеклые лепестки которых засыпали и столик, и пол. Диванчик. И женщина в чёрном вдовьем наряде. Она полулежала и на первый взгляд казалась спящей.
- Мама? – Каблуков остановился. – Мама…
- Назад, - Бекшеев выставил трость. – Боюсь, мы несколько опоздали… позвоните в госпиталь, пусть пришлют машину.
Не за кем.
Женщина была мертва и довольно давно. Я чувствовала запах, слабый, едва уловимый, но всё же вполне себе ясный запах разлагающейся плоти.
- Змея, - Тихоня сидел в соседнем кресле, закинув ногу за ногу. – Большая…
Он поднял черное жирное тело, позволяя оценить и размер, и толщину. Змея шевелилась, и чешуя её тускло поблёскивала. Тихоня держал гадюку под головой, не позволяя её укусить.
- Если не нужна, то я её выпущу.
- Мама… она… откуда… - Анатолий побледнел и отшатнулся. Показалось даже, что он сбежит. И вправду змей боится. Но нет, заставил себя смотреть. Неотрывно. И на белой, покрытой каплями пота шее, вздулись синие вены.
Как бы удар не приключился.
Хватит с нас покойников.
- В корзинку сунула, с яблоками… вон, - Тихоня кивнул, указывая на плетеную корзинку, что стояла у диванчика. Та опрокинулась, и глянцевые нарядные яблоки покатились по полу. – Честно говоря, я сперва и не понял…
- Рассказывай.
Тихоня перехватил змею под брюхо и щелкнул её по голове.
- Тихо сиди… чего рассказывать. Вчера вон с вокзала сорвался, как сказали… сюда, значит. Фрол Яковлевич еще на подъезде высадил. Я и пешком пошёл, чтоб внимания не привлекать. Подхожу, а дом тёмный… такой вот, прям жуть пробрала. Веришь?
- Мама… - Каблуков обошёл Бекшеева. Каждый шаг давался с трудом, и взгляда от змеи он не отрывал, но шёл. – Мама, зачем… мама…
- Ни одного светлого пятнышка. И Девочка беспокоится вся…
- Где она?
- В сад выпустил. Чего ей тут маяться… ну мы и сунулись. Дверь открыл, а тут… свечи вон горят…
Свечи тоже были, чуть дальше, в старых канделябрах возвышались восковыми палками.
- И эта лежит… я к ней, а смотрю, что-то черное шевелится… ну и гадюку споймал. Глянул, что дамочка уже мертвая… хотел позвонить, а линия обрезана. Вот и решил, что
