Черный квадрат. Супрематизм. Мир как беспредметность - Казимир Северинович Малевич
Таким образом, прошлые формы могут переходить в разные экономические сдвиги государственной жизни, ибо оно одно, государство и религия, какие бы ни были у них разницы между их предками. В таком же отношении стоит и все искусство. Зависимость его от религии и государства одна – государству и религии нужны художники, ибо всегда у них есть боги, которых нужно и писать, и высекать в камне. А у богов есть свое учение, которое необходимо иллюстрировать и показать преимущество Бога одного государства перед другим.
С двух точек зрения государство и религия смотрели на искусство, но точки зрения на них искусства не было, беспредметный супрематизм устанавливает ее.
39. Исторический путь искусства мне доказал, что сущность искусства была порабощена последними и что только в двадцатом веке сущности его удалось выйти к беспредметному и таким образом освободиться от последних.
В данный момент на этой точке нового реализма искусства стоит супрематизм как самоидея истинной формы человечества в достижении им действительного и истинного пути, который не приведет его ни к каким благам, как только сущности беспредметного действия, – оно будет бытием. Разделится тогда человек на две культуры производства, на практическую-целеполезную, утилитарную – и беспредметную. Сознание его будет переходить к практическому как необходимости своей вечной нужды, меняя форму через беспредметность. Практическим харчевым будет себя бичевать и изнурять во имя свободы. Производство как беспредметность не может быть таким, ибо оно беспредметно, в нем истинное бытие, нет ни нужды, ни пользы, смысл цели пользы истины в нем. Ничего из человеческой культуры не достигло, может быть, этой странной культуры, но искусство достигло, и в этом, что оно достигло полной беспредметности – классично его достижение (теперь оно первое место с точки зрения его <слв. нрзбр.> установки). Все другие технические и религиозные движения – та же нужда и необходимость своего обеспечения. Но последние обеспечения должны сгореть в супрематическом реализме белого мира.
40. Вся техническая харчевая культура нужды и необходимости подчинила каждого человека, заставила его участвовать в труде и через труд удовлетворить нужду. Хочет побороть эту необходимость человек, но вынужден трудиться и добывать себе пищу. В этом случае он равен животному, все животные заняты тем же.
Но не все люди занимаются искусством, тоже и животные. Исключения заняты последним; часть исключений увлекает общество, в другом случае сами исключения находятся в услужении последнего.
Ни общество, ни государство, ни религия не занимаются искусством. Наоборот, они поработили его для своих нужд и необходимости, чем и сделали искусство как бы производным своей идеи. Сделали его чисто животным, ибо идея последних – животное совершенство как техника харчевых удобств. Когда же самоидея искусства станет сознанием каждого, тогда каждый выйдет за пределы животного. Признак такого искусства – беспредметность, которая вышла в супрематическую систему.
Белый супрематический мир мыслит в себе чистого человека, или все человечество занято строительством этой системы супрематического искусства. Каждый таковой человек будет называться белым как чистый смысл. Супрематизм как система не будет средством, выявляющим идею и идеологию ни государства, ни религии, но их духовного, ибо она будет первенствующей идеей белого человечества.
Сознание белого человечества беспредметно, ему уже не нужно будет говорить обещания, быть его проводником в какие-то идеалистические или предметные блага; не будет перед ним никаких делений, ни эстетичного, ни мистичного, ни разных физических или нефизических различий. В нем будет единство ощущения, единство реального, оно будет классично в своем ощущении мира как возбуждения.
Все различия и вся сутолока цветного возбуждения, а также черного поглотится белым. Возникнет большой спор между цветными возбуждениями, но исследования движений по центрам развития человека докажет, что все его усилия идут к белому.
41. Супрематическое сознание по отношению к миру проявлений или всей природе является возбуждением, и потому все состояния, называемые материалами, вовсе не существуют. То, что называется материалом, не существует во всех проявлениях, не существует потому, что каждый организм или кристалл суть силы движения возбуждений, и лишь тогда они обращаются в материал, когда сознание общежития воплощает их в новую стройность. Но и в этом случае они должны восприниматься как известное состояние силы или плотности, произошедшей от движения.
В новом сознании плотности могут меняться, т. е. состояние их движения будет либо большим, либо меньшим – плотность разных состояний. В техническом их построении следовало бы привести все так называемые материалы в одну таблицу сил разных движений. Последняя таблица установила правильное осознание в человеке сил, но не материалов, оперирование с силами, но не материалами (материалы как нечто мертвое статическое). Последние силовые термины были ближе техническому сознанию, которое в конце концов оперирует с ними и переводит все материалы на силы.
Приведенные в известное построение материалы техники перестают быть материалами – остаются силами. Таким образом, сложенный автомобиль есть не сложение материалов, а сложение сил, итог которых и определяется лошадиной силой. Но вернее было сложить все сложенные силы или сложить сумму всех движений сил и получить сумму силы или движения машины. Всякое техническое построение и состоит из собрания известной суммы движений того, что называем материалами, и потому всякая машина – определенная сумма, но не название, как в общежитии принято определять силы названиями вещей.
Новая техника должна уничтожить вещи и все названия, оставить лишь суммы движений, это будет вернее и ближе к действительности, нежели когда определяют технические построения сил несуразными именами.
42. Технический мир проявляет себя через разность отношений плотностей или движений. Супрематизм же по отношению к последнему разнится тем, что его сооружение не предметно, не составляется из разностей отношений, в его сооружении нет разниц сил, а одно состояние. В нем существует предел, в котором воплотились все разные отношения в единое сознание формы. Материалы исчезли в движении, цвет тоже – все пришло к белому как классичной экономии или высокому геометризму сознания.
Таким образом, супрематизм есть единоформие, т. е. тем, в чем предполагаю единство. Все пришло к единому белому. Все спектры всего стали в одном сознании, в одном возбуждении и движении. В белом наступает момент, когда сознание человека во всех своих движениях через использование всех средств или сил в природе придет
