Хроническое искусство. Влияние болезней на великие картины - Татьяна Кирсанова

тромбозам глубоких вен и ТЭЛА. Но есть одно но! Исследователи жизни Кало утверждают о наличии положительной реакции Вассермана (RW), узнав о которой, она устроила очередной скандал Диего – при этом клинических признаков сифилиса у Фриды не было. По-видимому, это все же была ложноположительная серологическая реакция на сифилис, которая регистрируется при разных вирусных и бактериальных инфекциях, травмах и… антифосфолипидном синдроме (АФС). Все эти состояния объединяет то, что при них в крови образуются неспецифичные (созданные для борьбы с разными угрозами) белки – иммуноглобулины, они же антитела, получившие название «реагины». То есть специфической инфекции в организме нет и не было, а серологические реакции дают положительный результат. В начале 1950-х годов было установлено, что наиболее часто хроническая биологическая ложноположительная RW выявляется при аутоиммунных заболеваниях, особенно при системной красной волчанке (СКВ), при которой частота ее обнаружения достигает 30 %. АФС, часто осложняющий течение СКВ, был официально описан значительно позже – в 1983 году. Кстати, в первые критерии диагностики АФС входили и трофические язвы. Далее критерии были несколько изменены, однако последовательные ранние потери беременности с неустановленной причиной или одна потеря на сроке более 10 недель, а также тромбозы сосудов при наличии персистенции антифосфолипидных антител в них так и остались. Таким образом, Фрида страдала еще и АФС.

«Я смеюсь над смертью, чтобы она не отняла то лучшее, что есть во мне…»

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Herrera H. Frida: a biography of Frida Kahlo. New York: Harper Row; 1983.

2. Tibol R. Frida Kahlo: una vida abierta. Mexico City: Universidad Nacional Autónoma de México; 1998.

3. Zamora M. Frida Kahlo: the brush of anguish. San Francisco: Chronicle Books; 1990.

4. Monsiváis C. Vazquez-Bayod R. Frida Kahlo: una vida, una obra. Mexico City: Conaculta; 1992.

5. Del Conde T. Frida Kahlo: la pintora y el mito. Mexico City: Universidad Nacional Autónoma de México; 1992.

6. Wolfe F, Smythe HA, Yunus MB, Bennett RM, Bombardier C, Goldenberg DL, et al. The American College of Rheumatology 1990 criteria for the classification of fibromyalgia: report of the multicenter criteria committee. Arthritis Rheum 1990;33:160–72.

7. Martı́nez-Lavı́n M, Hermosillo AG, Rosas M, Soto M-E. Circadian studies of autonomic nervous balance in patients with fibromyalgia: a heart rate variability analysis. Arthritis Rheum 1998;41: 1966–71.

8. Buskila D, Neumann L, Vaisberg G, Alkalay D, Wolfe F. Increased rate of fibromyalgia following cervical spine injury: a controlled study of 161 cases of traumatic injury. Arthritis Rheum 1997;40:446–52.

9. Freeman P. Frida Kahlo: Diario: autorretrato ı́ntimo. Mexico City: La Vaca Independiente; 1995.

Пауль Клее, автопортрет

Пауль Клее. Автопортрет. Галерея Альбертина, Вена

Это автопортрет Пауля Клее, одного из крупнейших представителей европейского авангарда.

История болезни Пауля Клее начинается в 1935 году, когда он пожаловался на одышку и затрудненное дыхание. Приглашенный доктор заподозрил дебют заболевания сердца, вероятно, миокардит, и предписал пациенту избегать физических нагрузок. Кроме того, он назначил художнику лекарство под названием теоминал – смесь теобромина и люминала. В то время этот препарат считался стимулятором кровоснабжения со снотворными и успокоительными свойствами. Однако довольно быстро у пациента появилась генерализованная кожная сыпь, которая вначале была расценена как аллергия на препарат, однако после отмены теоминала сыпь только прогрессировала. Тогда была предположена корь – заболевание, которое у взрослого человека может вызвать серьезные осложнения. Однако позже и от этого диагноза отказались. В октябре 1936 года жена Клее Лили писала в замешательстве своему другу: «Теперь врачи заявляют, что это была не корь! Но что же это тогда было?» По словам его сына, сыпь никогда полностью не проходила, и «корь» Клее сопровождалась последовательным вовлечением внутренних органов: очень быстро ему стало трудно глотать, и в конце концов Пауль мог принимать только жидкую пищу. Стеснительный Клее просил оставлять его на время приема пищи в одиночестве; известно, что длительность приема пищи постепенно увеличивалась. Его сын Феликс позже писал об этом: «У моего отца возникало затруднение при еде, потому что огрубевшие стенки его пищевода больше не позволяли проводить в желудок твердую пищу. Хотя его состояние периодически улучшалось, мой отец пять лет с начала болезни и до самой смерти невыразимо страдал… Пищевод не пропускал в желудок даже рисовое зернышко».

Пауль Клее испытывал прогрессирующее затрудненное дыхание и скованность во всех суставах. В своих письмах он описал наличие в мелких и средних суставах болей такой силы, что ему было сложно держать кисть. Примерно в это же время он был вынужден бросить играть на скрипке. В апреле 1936 года рентгенографическое исследование выявило у художника двустороннюю пневмонию.

Пауль посетил множество врачей, однако диагноз так и не был установлен. Швейцарский дерматолог и исследователь болезни Клее Ганс Зутер предположил, что в Берне изменения кожного покрова все же сочли признаками начинающейся системной склеродермии – аутоиммунного заболевания с характерным поражением кожи, сосудов, опорно-двигательного аппарата и внутренних органов (легкие, сердце, пищеварительный тракт, почки), в основе которого лежит нарушение микроциркуляции, воспаление и генерализованный фиброз. Зутер полагает, что врачи предпочли скрыть диагноз от Клее и его близких именно в силу его серьезности и отсутствия подходов к лечению. Подавляющие иммунитет глюкокортикостероиды (ГКС), необходимые в лечении системной склеродермии, вошли в клиническую практику значительно позже: в 1948 году американский ревматолог Хенч и биохимик Кендалл получили Нобелевскую премию за открытие противовоспалительных свойств ГКС, тогда как впервые гормон надпочечников кортизон был выделен Кендаллом в 1934 году (совместно с Мэйсоном и Мейерсом – тогда он был назван «соединение E»), а кортизол («соединение F») – в 1936 году. Известно, что в феврале 1937 года Клее была сделана инъекция против «гормональных нарушений». Что за препарат вводился, остается только гадать. Это точно не могли быть ГКС, т. к. выделение кортикостероидов из надпочечников телят было очень трудоемким процессом и было осуществлено лишь в 1941 году. Вероятно, это была смесь терпихина и олобинтина – обычных в то время препаратов для лечения склеродермии. Они представляют собой смесь оливкового и терпентинового масел (последнее считалось возбуждающим средством, стимулирующим работу иммунной системы). В современном представлении стимуляция иммунитета, наоборот, вредна при таких болезнях. По той же причине было совершенно бессмысленно назначать Клее большое количество витамина С.

После этой инъекции Клее весь день промучился от сильного жара – drug fever. В 1938 году доктор Шорер объявил больному его диагноз: вазомоторный невроз. Вероятно, за этим термином скрывается феномен Рейно, который свойственен многим ревматологическим заболеваниям, в том числе и склеродермии, и представляет собой очень болезненный спазм сосудов пальцев рук и ног, приводящий к ишемии.

Фотографии Клее, сделанные в его последние годы, свидетельствуют о наличии склеродактилии, «склеродермической маски» – лицо потеряло всякую выразительность, губы сузились, а нос заострился – и