Последний цеппелин-3 "Сила на силу". Книга первая. - Борис Борисович Батыршин
- Отпустите ребят, Ганс. – скомандовал фон Зеггерс. – Фельтке ослабил хватку, Сёмка с Витькой ужиками выкрутились из железных тисков и принялись растирать ладошками пострадавшие органы.
- Чего они натворили-то? – продолжал допытываться воздухоплаватель.
- Да мы ничего такого!... Он, как увидел – и сразу давай ухи крутить!... Карабин, вон, отобрал, а ведь нам его выдали под расписку!.. наперебой кинулись объяснять «задержанные».
- А ну, тихо! – гаркнул фон Зеггерс, и мальчишки послушно умолкли. Только Сёмка что-то недовольно бурчал под нос, злобно косясь на обидчика. – Я жду, Фельтке, докладывайте!
- А чего докладывать, герр гауптман? – старший механик пожал плечами. – Выбрались из какого-то лаза, все в пыли, перепуганные, нож у них инрийский – а ведь настрого приказано все находки сдавать под опись! Ну, я им говорю – давайте, выворачивайте карманы, а они: нам срочно к начальству надо, к самому профессору, потому как такое видели…» Ну, я вдаваться не стал, не моё это дело, и отвёл к вам. А что за уши – так это чтоб не сбежали, потому как больно шустрые!
- Ясно. – под тяжёлым взглядом воздухоплавателя мальчишки утихли окончательно и даже предприняли попытку встать по стойке смирно. – Ну что ж, хотели говорить с начальством? Вот вам начальство, в полном составе. Излагайте, только поскорее. И учтите, окажется какая-нибудь ерунда – Фельтке вам покажется доброй няней после того, что я с вами сотворю!
Сёмка с Витькой испуганно втянули головы в плечи – обещание прозвучало зловеще. Но – не молчать же, когда на тебя с ожиданием смотрит всё руководство экспедиции?
- Мы… это… там тоннель был, а в конце дверь, каменная! – решился Сёмка. – Мы её открыли ручкой ножа, там узор такой появился, когда на него инрийским фонариком посветили, а за дверью ещё тоннель, в зал. А в том зале…
И умолк - не хватило воздуха. Эстафету тут же подхватил осмелевший Витька.
- Да, большой такой зал, и потолки сводчатые, высоченные, не допрыгнешь! В зале колонны, много, угловатые такие, и кверху расширяются… - он жестом изобразил предмет своего рассказа.
- А дальше, в середине зала – свет! – Сёмка, воспользовавшись паузой, перехватил инициативу. – Я говорю Витьке: прикрывай меня с карабином, а сам пополз от колонны к колонне, чтоб незаметно было…
- И всё ты брешешь! – возмутился Витька. – Это я пополз, а ты хотел патрон в карабин загнать, но испугался, что звук будет слышен, и не стал! Так и сидел с незаряженным!
- Это я-то брешу? – Сёмка повернулся к оппоненту и замахнулся, целя тому в ухо. – А ну, повтори!..
- Ма-алчать! – гаркнул фон Зеггерс и спорщики послушно утихли. – Ты… - его палец упёрся Сёмке в грудь.
- Маат-доброволец Семён Куроедов! – отрапортовал мальчик, снова вытягиваясь по стойке смирно. - Хорошо, матрос. – фон Зеггерс слегка сбавил тон. Докладывайте, только внятно и чётко.
- Так я ж и говорю! – зачастил Сёмка. – Там, за колоннами, были двое. Одна синерожая, страшная такая, глаза, как уголья – она посреди зала, на каменной такой платформе всякие штуки раскладывала, вроде этой, только другие.
Палец мальчишки уткнулся в орбиталь. Фламберг от такой непочтительности к уникальному прибору скривился, но смолчал.
- А второго мы узнали! – не выдержал Витька. – Это наш, пилот, тот, что пропал, когда разведку делал!
- Я кому приказал докладывать? – осведомился воздухоплаватель, и Витька, осознав чудовищность своего промаха, умолк. – Продолжайте, маат!
- Витька верно говорит. – пришёл на помощь другу Сёмка. Это он его узнал – англичанин, пилот, который лейтенант. Только он лежал на камне и стонал – видать совсем ему было плохо, и нога замотанная от колена, повязка все в крови. А этой, синерожей, нипочём, что человек страдает – склонилась к нему, резанула по запястью и кровь сцедила в плошку.
- Всю кровь? – деловито осведомился Фламберг. – Он что, умер?
- Не, живой. – Сёмка мотнул головой. – Она ему потом платок швырнула, так он к ране его прижал и зубами принялся узел затягивать. А синерожая к своим штучкам подошла и стала на них кровь лить тонкой струйкой. И запела что-то на своём, инрийском – да так жутко, что у меня всё внутрях заледенело! Штучки засветились, вокруг них появились вихри какого-то серого дыма, только дым тот ещё и светился – и потянулись вверх, к потолку. А потом как грохнет!..
- Что именно грохнуло? – спросил Фламберг. – Где?
- Не знаю. - Мальчик развёл руками. - Я, как загрохотало, назад кинулся, упал и головой о колонну приложился, меня он вытаскивал…
- Точно! – подтвердил Витька, дождавшись на этот раз кивка фон Зеггерса. - Подхватил под микитки и поволок в коридор, где дверь. Всё боялся, что та, с красными глазами, за нами кинется, но обошлось. Но дверь я всё же запер, только он – мальчик показал на Фельтке, нож отобрал!
Фламберг посмотрел на механика. Тот вытащил из-за пояса инрийский кинжал и передал его магистру.
- Что ж, господа… Фламберг повертел оружие в руках. – Так, говоришь, их там двое было?
- Вроде…. Мальчик замялся… - Да, кажись, только двое, герр магистр!
Заминка, однако, не укрылась от Фламберга.
- А если хорошенько вспомнить?
- Даже и не знаю. – признался Витька. Я, когда Сёмку волок, вроде видел вдали, за колоннами, ещё одного... тоже синерожий, только старик, лицо всё в морщинах!
- И глаза тоже красные?
- Не разглядел я! Он боком сидел, и мелькнул только раз, я потом подумал – обознался, или статуй какой. Он же не шевелился, герр Фламберг, вот нисколечко!
- Не шевелился, значит… - Фламберг в сомнении покачал головой. - Что ж, может и так. Когда, говоришь, это всё случилось?
- Ну… - мальчик задумался. - Пока Сёмка в себя приходил, пока я дверь обратно запирал, пока по коридору бежали – ну, может, с четверть часа прошло, прежде чем нас дяденька Фельтке… виноват, герр старший механик сгрябчил. Часов-то у меня нет, точно
