Единственный цветок в этой говноклумбе 6 - Holname
— Какая же она потрясающая! — Девушка, приложив руки к щекам, смущенно ив то же время возбуждённо затопала ногами. — Всякий раз, когда думаю, что она может на меня разозлиться, так тепло на душе становится. Интересно, если я нападу на нее среди ночи, как долго она будет меня пытать?
Дрэго смотрел на эту картину еще более шокированным взглядом. Будучи знакомым с Аской хуже всего, он впервые видел ее с подобной стороны. Шейн же, заметив удивленную реакцию товарища, хлопнул его по плечу и понимающе ответил:
— Просто игнорируй. Она помешанная.
* * *
Смотря через окно на проплывавшие мимо пейзажи, очень скоро Шейн заметил очертания города, к которому они продвигались. Множество домов с вершины хребта казались совсем крохотными. Город Изея располагался будто в котловане: его окружало сразу несколько высоких холмов, которые накрывали все это место тенью практически большую часть дня.
Добраться до самого города было не так уж и легко — дороги казались слишком извилистыми и неровными, то и дело стоило смотреть себе под ноги, что уж было говорить о продвижении кареты. Однако эта точка на карте была крайней на границе между королевством Селестина и Женвиоль. Именно отсюда можно было продвигаться дальше.
В какой-то момент все же добравшись до самого въезда в город, карета затормозила. Прозвучали: ржание лошадей, тихий стук камней под колесами, а следом и голоса приближавшихся людей.
Шейн вышел из кареты первым, а следом за ним гордо и уверенно стали выходить и все остальные присутствующие. Первым, что они увидели, было заходящее за холмами закатное солнце. Зрелище было невероятно красивым: яркие лучи растягивались вдоль горизонта, освещая небо теплыми красками и бросая радужные блики на любые светоотражающие поверхности.
Следом, все же оторвав взгляд от солнца, Шейн заметил и приближавшихся к ним людей. Все они носили точно такую же черно-красную военную форму, а возглавлял эту группу никто иной, как Кеннет Дориан.
— Надеюсь, — заговорил мужчина, останавливаясь в паре шагов от прибывших, — вы добрались без лишних проблем.
Аска, выглянувшая из-за спин детей Дорианов, приветливо улыбнулась и ответила:
— Как Вы и сказали, господин Кеннет, все прошло гладко.
При виде этого лица Кеннет недовольно поморщился. И пусть он не сказал ни слова Аске, по его реакции сразу стало понятно, насколько он недолюбливал эту девушку.
— Перед отбытием у вас еще есть время отдохнуть, — снова заговорил Кеннет. — Мы арендовали все гостиницы в городе, но места для вас остались только в той, которая находится рядом с городской площадью. Можете умыться, переодеться и готовиться к дальнейшей дороге.
— Хорошо, — ответила Моржана, быстро махнув рукой.
Джулиана и Дрэго сразу же пошли следом за ней, и вместе с ними также хотел пойти Шейн, но внезапно отец окликнул его:
— Шейн, задержись, пожалуйста.
Парень настороженно замер и оглянулся. Посмотрев на Кеннета, Шейн невольно насторожился. Он уже даже не помнил, когда именно они встречались в последний раз и о чем тогда они говорили.
Заметив, что Кеннет намеренно решил отойти в сторону, Шейн прошел следом за ним, и лишь когда они оказались на достаточном расстоянии от посторонних, отец семейства заговорил:
— Я слышал о том, что произошло.
— Было бы удивительно, если бы не слышал.
— О чем ты думал? — Кеннет повернулся лицом к сыну и хмуро посмотрел в его глаза. — Ты хоть представляешь какому риску подвергаешь себя и всех остальных?
— А что мне нужно было делать? — Шейн иронично улыбался, даже не понимая, как стоило реагировать на эти слова. — Бросить своего товарища там? Или самому выдать его?
— Проигнорировать. Это был бы самый простой выход из ситуации.
— Я не ищу самых простых выходов из ситуации, Кеннет.
И Шейн и Кеннет замолчали. Озлобленно смотря друг на друга, они просто пытались понять, что каждый имел ввиду. Казалось, будто они говорили о разных вещих.
— Ты специально проводишь между нами черту? — непонимающе спрашивал Кеннет. — Хочешь показать, что ненавидишь меня?
— А мне есть за что тебя любить?
— Ты даже свою мать называешь «матушкой», хотя она сделала тебе зла намного больше.
— Но она же в этой ситуации протянула мне руку помощи и помогла скрыть тело. — Хмурясь, Шейн подошел к отцу практически вплотную. Теперь, когда Шейн стал старше, у них был практически одинаковый рост и они могли спокойно смотреть друг другу в глаза. — Да, наказала. Да, это было больно. Но она не указывала мне на то, как я должен был поступить. Она просто приняла этот факт и начала искать выходы из ситуации.
Кеннет прикусил язык. Такой ответ задевал куда сильнее, чем он себе это представлял.
— Думаю, — продолжал говорить Шейн, все же отступив назад, — я называл бы тебя отцом, если бы ты принимал большее участие в воспитании своих детей. Особенно сыновей.
Развернувшись, Шейн уверенно двинулся в сторону города. Кеннет остался позади него, и он даже не набрался смелости на то, чтобы обернуться следом за сыном. Вместо этого, прокручивая в голове его последние слова, он размышлял:
«Лексиан повесился, Юстас превратился в монстра и чуть не был убит, а Шейн… Шейн просто постоянно подвергает себя риску. Еще есть младенец, но его я даже сыном не могу назвать. Шанна как-то сама воспитывает его, поэтому… да… кажется, я действительно больше никак не принимаю участие в воспитании своих детей».
* * *
Внезапно зазвучал настойчивый стук. Услышав его, еще даже не успевший переодеться Шейн, быстро подошел к двери, отворил ее и замер. На пороге стояла Джулиана — уже одетая в чистое обмундирование, собранная и готовая к выходу. Казалось, в этой ситуации ее не смущало ни то, что она заявилась посреди ночи, ни то, что ее встречал полуголый Шейн.
— Поговорим? — спокойно спросила сестра.
Шейн выдохнул. Отступив назад, он жестом пригласил девушку пройти в комнату, закрыл за ней дверь и плавно двинулся в сторону шкафа с одеждой. В комнате было достаточно темно, и лишь свеча на столе позволяла хоть как-то видеть в подобном полумраке.
Джулиана сразу прошла к кровати покорно села на самый ее край, пока Шейн, все еще мокрый после умывания, начал обтирать себя полотенцем и переодеваться в чистую одежду. Он даже не пытался скрывать свое обнажённое тело — для этого просто
