2.Леди любят артефакты 2 - Яра Горина
— Это не говорится прямо, но все же, следует признать, что у нас немагическое население негласно поражается в правах. Много ли вы знаете университетов для не магов? — Инграм, определенно, сел на любимого конька. — И правильно, их практически нет. Я не говорю об унизительных проверках способностей, которые нам с Мелли приходилось проходить из года в год до совершеннолетия. И каждый раз эти сочувственные взгляды…
— Я всегда хотела делать артефакты, которые будут доступны не магам. Сейчас их меньше, чем следовало. К примеру, целительские или защитные…
— Мелко мыслите, моя дорогая изобретательница, — перебил меня Джефри. — Все эти беды исчезнут сами собой, когда способности будут у каждого. Нужно думать о том, как наделить ими немагов.
— Не думаю, что это вообще возможно. В войну Орденов такие эксперименты порождали отвратительных созданий. Некоторые из них до сих пор живы, хотя многие считают их творениями хаоса.
— Бросьте, это же обычный снобизм чародеев, — с горячностью возражал Джефри. — Леди Блэквуд занималась такими экспериментами и делала большие успехи, надо сказать.
Я слушала, затаив дыхание. Так вот, о каких разработках шла речь в тех дневниках! Однако я не могла спросить конкретнее, чтобы не выдать свою осведомленность. Все же я читала их личную переписку.
— Но, кажется, я и так сболтнул лишнего, — попытался свернуть разговор Инграм. — Если бы об этом было широко известно, то пошли бы разговоры. В нашем обществе слишком много предрассудков, связанных с этой темой.
— Лорд Блэквуд, кажется, не из тех людей, что одержимы правилами. Он явно не мешал ее экспериментам, — возразила я.
Мне хотелось выяснить больше.
— О, вы просто слишком плохо его знаете, мисс Лавлейс. Их отношения были … сложными. Но я не думаю, что имею право говорить об этом.
Расспрашивать не имело смысла. К тому же, мы, похоже, оказались на месте. Вывеска ресторана «Бернардин», лишенная всяких магических фокусов, выделялась на общем фоне. Строгость линий разбавляли лишь живые цветы и тихая музыка, льющаяся из открытых дверей. Похоже, слоган очень хорошо отражал суть этого места: «здесь вы найдете волшебную кухню».
Все остальное же было подчеркнуто не волшебным. Не удивительно, что Джефри нравится это место.
Мы подошли ближе, и вдруг мой взгляд зацепился за знакомую фигуру. Я глядела в окно и видела рыжие волосы и неизменное черное платье вдовы Ричардс. У ее столика крутились официанты. И вот, стоило им отойти, как взору открылись ее спутники: лорд Блэквуд и уплетающая торт Беатрис. Локти она взгромоздила на стол, но парочка была так увлечена разговором, что не обращали на девочку никакого внимания. Настоящая семейная идиллия.
От этой картины мне почему-то стало не по себе.
— Что-то случилось? — поинтересовался лорд Инграм.
— Простите, но я не могу туда пойти.
Джефри непонимающе посмотрел на меня.
«Нужно срочно придумать отговорку, пока он не увидел Генри…»
— Видите ли… — я замялась. — У меня… У меня… неподходящий туалет.
— Платье как платье, — с недоумением осмотрел меня Джефри. — Светлое, легкое, простое, конечно, но вам невероятно идет.
— Нет-нет, в таком неприлично появляться в подобных местах.
— О, я так редко общаюсь с кем-то кроме своей сестры, что и забыл, как себя ведут приличные женщины, — с усмешкой выдал он.
— Бросьте, ваша сестра невероятно смелая! А я, увы, не такая.
— Леди Лавлейс, поверьте, вы лучше, чем о себе думаете. Если вы не готовы бросить вызов правилам этикета, начнем с малого. Хотите увидеть не туристический Бринвилль? Поверьте, его обитателям совершенно не важно, сочетается ли лента на вашей шляпке с цветом глаз. А кормят там не хуже, чем в «Бернардине». Порции, во всяком случае, больше и сытнее.
Я убеждала себя, что мое настроение испортилось исключительно от вида этой паучихи Ричардс. Желание тотчас вернуться в замок было сиюминутным. Оно вызвано лишь тем, что я очень не хотела с ней встречаться. Так нельзя. Портить себе выходной из-за вдовы точно не стоит. К тому же, я действительно слегка проголодалась, а чудесные запахи кулинарных изысков «Бернардина», только раззадорили аппетит. А Джефри смотрел на меня с такой надеждой, что я просто не могла ему отказать.
— Предложение звучит заманчиво, — вымученно улыбнулась я. — В путь?
Глава 4: Не такая
В небе взошла молодая луна. Ночь вступала в свои права. Об этом намекали и россыпь по-южному ярких звезд, и отрывистое ворчание совы где-то в глубине парка. Я возвращалась домой. Мое сердце было наполнено ужасом от осознания глубины собственного безрассудства. Невозможно было отрицать: обычная прогулка стала совсем неприличной. Ибо молодая леди не может без ущерба для репутации бродить по ночам, даже если ее спутник полон благородства и добродетели.
Стоило подумать о Джефри, как запястье мое, точно обожгло. Его поцелуй горел на коже, словно клеймо. Казалось, я до сих пор чувствовала его дыхание и тихий смех в темноте, когда он понял, как сильно смутил меня. Этот жест был до того неприличным и интимным, что сразу стало понятно: вряд ли после этой прогулки он будет по-прежнему считать меня благовоспитанной леди.
Возможно, я даже сказала бы ему об этом, если бы не та необъяснимая слабость, так внезапно навалившаяся на меня. При любом резком движение голова начинала кружиться, а сердце колотилось, точно бешенное. Во рту пересохло, и меня подташнивало то ли от голода, то ли от жажды. Нечто подобное я чувствовала, когда в детстве упала с лошади, рассекла плечо и потеряла довольно много крови. Но сейчас был явно не тот случай.
Я оперлась на стену, думая о том, как не хлопнуться в обморок прямо на пороге.
А ведь все так хорошо начиналось! Мы с Джефри вернулись к двуколке и поехали, судя по всему, куда-то к окраинам Бринвилля. Очень скоро я перестала узнавать местность. Широкая дорога сменилась узкими мощенными улочками и закоулками. Здесь не было механических лошадей, и наша Малинка (у Джефри, как выяснилось, была милая привычка давать имена железным коням, точно они живые) привлекала внимание босоногих мальчишек со всех окрестных дворов.
Здания становились все проще и даже беднее, а дорога все менее ровной: с ямами и выбоинами. Временами, Джефри приобнимал меня, чтобы я ненароком не свалилась, когда мы налетали на очередную кочку. Кажется, он знал эти улицы, как свои пять пальцев. Но чем дальше
