СССР: вернуться в детство-4 - Владимир Олегович Войлошников
Плиты́ только вот не было. И ещё я подумала, что сюда я бы тоже купила себе стиралку-автомат, а то «Сибирь» с её перекладываниями и шлангами меня уже примучила, а возить постоянно туда-сюда кули — тоже не вариант. И вообще, мне, как оптовому покупателю, уже скидка на «Вятку» полагается!
И, конечно, для житья срочняк нужны были хотя бы столы, лавки, полочки — самое основное. Попросить бы Наиля, так он на постройке своего дома пашет без передыху…
Зато на площадке для отдыха было приятственно. Скамейки-брёвна, навесики для тени и от дождя, несколько разных качелей, круглое забетонированное пятнышко очага, обложенное крупным диким камнем. В перспективе мы хотели с Вовой всё цивильно устроить — и кольцо металлическое для костра заказать, и мангал, и подставки-держалки под котелки и казаны. Вова даже переговорил с тем кузнецом, который ему эфес делал. И просит мужик за свою работу по-божески, так что, скорее всего, с ним и договариваться будем. Даже не так — Вова будет. Смысл мне везде с ним паровозом ходить, правильно?
Ещё вокруг площадки были устроены простецкие такие штуки спортивные и околоспортивные: два разновысоких бревна (пресс удобно качать и равновесие тренировать), змейка из вертикально вкопанных разновысоких брёвнышек, чтоб ходить (очень фендибоберная для детских площадок штука), три турника под разный рост, рукоход, «переправа» из бревна с верёвкой. Целая полоса препятствий, если так прикинуть.
Качеством работы мы с Вовкой остались чрезвычайно довольны.
— Премию мужикам выпиши, — предложил он, — по полтинничку.
Понятное дело, что речь шла не о пятидесяти копейках, а о рублях. Так что расплатились мы, как договаривались, и четыреста рублей сверху положили. За добросовестный труд, тысызыть.
И хотя из стен в новом доме проглядывала пакля, и картонки вокруг окон смотрелись не особенно эстетично, молодёжь воспылала желанием немедленно в него переехать. Прежде всего, конечно, потому, что у взрослых настала пора отпусков, и народу в нашем старом доме стало ночевать сразу много. И началось: тут не кричите, сюда не бегайте, в туалет всё время очередь — ладно, в погожий день проще до волшебного домика на улице сбегать, а если дождь?
Принципиальных возражений против переселения народов мы не имели, и в тот же вечер перетащились со своими матрасами-одеялами на новые площадя́. Однако варку обедов я как-то не очень хотела на себя брать, поэтому в первый дом мы бегали, как в столовую. А ещё всё-таки хотелось бы обустроиться. Почесали мы с Вовой репки и поехали в столярный цех, который открылся нынче прямо рядом со строительным рынком. Работали там кустарщики, делали в основном недорогую мебель для дач: столы, табуретки, этажерки. Но могли выполнить и что посложнее: буфет или, скажем, плательный шкаф. Несомненным преимуществом этой столярки была работа без выходных. Очень клиентоориентированно!
06. ЧТОБ КРАСИВО И УДОБНО
СЕМЁНЫЧ!
Мы заехали в двор, густо пахнущий деревом, морилками, столярным клеем и Бог знает чем ещё. Со всех сторон из распахнутых дверей помещений доносились производственные звуки.
— Где у них контора-то? — спросил Вовка, оглядываясь.
Контора, вопреки обычным правилам, оказалась в дальнем углу, и из её дверей выглянула молодая женщина:
— Ребята, вы кого потеряли?
Мы подъехали к ней, и Вова достал из кармана листок:
— Здравствуйте! Подскажите, мебель по нашим размерам вы можете изготовить?
— Смотря какую. Покажи-ка.
Увидев наш чертёж, девушка нахмурилась и крикнула куда-то за спину:
— Семёныч! — и ещё раз, погромче: — Семёныч!!! — подождала… — Ай-й! — крутанулась на каблуках и выскочила в раскрытую позади дверь, где, должно быть, находился цех, и буквально через минуту вернулась с седоватым мужиком со следами стружки и древесной пыли на синем комбезе.
— Здрассьте, — хором сказали мы с Вовой.
Мужик покивал и хмуро сравнил нас с листком.
— Чего вас-то послали? Тут со взрослыми разговаривать надо. Дверцы, смотрю, туда, сюда…
— Мы от юннатской станции, — любезно пояснил Вова, — и взрослых у нас нет. С нами вы можете переговорить? Это межкомнатный шкаф, и дверцы у него, действительно, часть на одну сторону, часть — на другую.
Столярщики переглянулись.
— А платить-то кто будет? — озабоченно уточнила конторщица.
— Мы, конечно.
— Слуш-ка, видел пару раз телегу, пацан заготовителям яйца возит… — полувопросительно начал Семёныч.
— Если на телеге табличка была с надписью «Шаман-камень», то наш, — кивнул Вова. Раз в два-три дня он ездит.
— М-гм, — Семёныч покряхтел, — ну чё, по месту смотреть надо. Мало ли, намеряли криво…
— Да пожалуйста. Можно хоть сегодня. Нам помимо шкафа ещё в комнаты и в кухню несколько шкафчиков надо. Ну, и так, по мелочи: столы, лавки-табуретки, полочек каких-нибудь.
Столярщики снова переглянулись.
— Готового у нас много есть, — девушка словно просила у мастера подтверждения.
— Но-о, — кивнул тот.
— Если сегодня доставку сделаем, сразу с Виталей и съездишь, померяешь?
— Ну, нормально, — кивнул Семёныч, и девушка обрадованно предложила:
— Пойдёмте, посмотрите, подберём вам…
Что мне положительно нравилось в этом учреждении — вам хотели продать, и это вынуждало людей быть приветливыми с клиентами. Потому что в большинстве советских магазинов вас встречали с таким выражением лица, как будто вы как минимум набиваетесь на приём к министру. Я даже подозревала, что некоторые продавщицы, по заветам Терри Пратчетта, специально жуют перед работой лимон.
Мы зашли в помещение, которое совмещало рабочее место конторщицы и торговый зал. И, наверное, немножко склад.
Вся представленная мебель, насколько я могу судить, изготавливалась из сосны. Полагаю, потому что массово завозить что-то другое — слишком дорого. Да и зачем, если этой самой сосны, простите, хоть ж*пой ешь? Из лиственницы мебель делать — разве что под заказ, очень уж твёрдая она. А из кедра — шибко дорого встанет. Так что, сосна — выбор сибирского производителя. Готовое окрашивалось масляной краской (белой или голубой) или же лакировалось. Иногда дополнительно, перед лаком, покрывалось морилкой. Это я вам сейчас варианты отделки в порядке возрастания цены назвала. Часть продукции продавалась вовсе не окрашенная никак, видать, чтобы граждане могли проявить фантазию и индивидуальность.
Столы имелись в товарном количестве. И с тумбами (кухонные) и на ножках (обеденные, обычного размера, только не раздвижные). Меня немножко смущало, что всё представленное разнообразных цветов.
— Извините, — спросила я девушку, — а предметы в наличии по одному?
— Да нет, конечно! — засмеялась она. — На складе много. Выбирайте любые, всё есть.
Мы пошли вдоль рядов.
— Вов, тебе какой вариант нравится?
— Да мне, в принципе, всё равно. Что-нибудь среднее давай возьмём? Вот, на орех похоже. И не сильно тёмный, и не сильно светлый. М? И похоже на тот цвет, которым мужики топчаны нам покрыли.
— А что, давай.
Набрали мы всего:
четыре стола на ножках (один из них — мне в комнату, на машинке работать), десяток табуреток и пару длинных лавок, пять этажерок, по одной в каждую комнату (потом это слово вытеснится новым «стеллаж», но пока стеллажами шкафчики из вертикальных рядов открытых полочек никто не называл),
три шифоньера с полками и вешалками (в мальчишечью комнату, девчоночью и будущую бабушкину),
тумбу под телевизор (да, мы хотели купить отдельный телевизор, чтобы и к бабушке в комнату не набиваться, как селёдки в бочку, и включать, например, мультики, а не то, что взрослые хотят),
кровать для бабушки, чтоб уж всё шло в одном стиле, десяток прикроватных тумбочек (простецких, как в пионерлагере),
комод для постельного белья,
две больших обувных полки,
две широких вешалки для верхней одежды в прихожую…
Потом, пораскинув мозгами, мы решили не выпендриваться с кухонными гарнитурами, а купить три простых стола со встроенными тумбами и один навесной шкафчик, с проволочными подставками и дыркой в дне — для посуды. Больше навесных шкафов нам не требовалось — дети же в основном, малорослые. Да и трёх объёмистых нижних тумб более чем достаточно, а для длительного хранения у нас погреба есть.
— Хорошо, что мы сюда поехали, — сказал Вова по дороге домой. — Во-первых, недорого. А во-вторых, доставка по садоводствам работает. А в городе ещё неизвестно, согласились бы везти или нет.
— Или попросили бы как за доставку в другой населённый пункт, — додумала я.
Вышло за всё про всё семьсот восемьдесят пять рублей. Плюс пятнадцать за доставку (прям до комнаты). Итого восемьсот. Плюс двести предоплаты за будущий межкомнатный шкаф. Десять зарплат молодых специалистов или только что пришедших на завод новичков, которые ещё в статусе ученика ходят. С другой стороны —
