Первый паладин - Дмитрий Кошкин
И вот по дороге в такой оплот культуры и цивилизации, к вечеру, я добрел наконец-то до трактира. Внутри было не особо многолюдно - лишь небольшие компании, размещенные за отдельными столами. На вошедшего юношу (или уже правильнее сказать – парня) в броне и при оружии особого внимания никто не обратил, лишь ненароком мазанув взглядом. Чай не князь пожаловал, а наличие снаряжения у путника – не такая большая редкость. Для начала, я решил перекусить, и попросил подать какой-нибудь каши, да морса. Травить душу алкоголем после пережитого я боялся.
Помещение было освещено в приемлемой мере, да и неадекватных посетителей вокруг я не наблюдал. В связи с этим, за едой, я решился немного почитать прихваченную с собой рукопись, ибо потом времени может и не найтись. Занятие, возможно, рисковое, поэтому краем глаза я наблюдал за окружением, что бы в случае вынужденного контакта с аборигенами, прикрыть запретный текст.
Чего-то несущего практическую пользу из книги я не узнал. Она содержала в основном описания славных битв братства, да и то лишь тех, которые произошли в период жизни Аквилона. Однако, кое-что полезное из нее я, все-таки, почерпнул. В частности, я узнал, что главным оружием Святых были отнюдь не мечи или прочее холодное оружие. Их главная сила заключалась в оперировании самим божественным светом. Как я понял, это некая мистическая, то ли энергия, то ли субстанция, на подобии тех сил что используют маги. С магами их роднило также использование заученных слов позволяющих воззвать к высшим силам и направить их в нужное русло. Вот только, к сожалению, самих этих «заклинаний света» в рукописи не было. Да и, судя по всему, использовать я бы их не смог, так как для того чтобы стать полноценным последователем света, требуется пройти инициацию, проводимую лично главой братства или избранными им сподвижниками. В ходе инициации происходит поверка кандидата на профпригодность, и далеко не все желающие её проходят. При отборе фильтруются кандидаты, стремящиеся получить божественную силу исключительно в личных целях и отбираются те, кто готов посвятить свою жизнь защите невинных. Благородная цель. Жаль, что благородство братства не спасло их от клеветы со стороны властей. А в частности от тогдашнего короля Апостата Жестокого. Его прозвище говорило само за себя. Человек изо всех сил держался синими пальцами за власть и в каждом видел потенциального врага или предателя. Наблюдая же за растущим, после войны с Ордой, влиянием братства, Жестокий начал полномасштабную дезинформирующую кампанию по очернению имени Святых Воинов, в конечном итоге объявив их еретиками и обвинив их в том что это они на самом деле наслали на королевство демонов, дабы прибрать власть к рукам. Церковь божественного света же была вынуждена пойти за королем, дабы не пасть вместе с ними, всячески очерняя на проповедях своих несчастных коллег. В итоге, около трехсот лет назад, монастыри братства были разрушены, имущество экспроприировано (на чем, кстати, Апостат неплохо нажился), воины преследовались и казнились, а имя их предано анафеме. Аквилону, к счастью, удалось скрыться и сохранить последнюю историю братства в этой рукописи. Жаль, что здесь не упоминается, как она вообще оказалась у отца и как он связан с братством.
Будучи на чеку, при приеме пищи и чтении запретной литературы, я услышал оживление за стенами заведения. Мое любопытство разделили и посетители трактира, поспешно выходя на освещенный лучинами двор. Трое мужчин, наружностью напоминавшие явных головорезов, тащили связанную девушку.
– Эй, проходимцы! Кого вы там тащите? – Окликнул их один из посетителей трактира.
– Повезло нам! Такую кралю схватили возле леса. – Лицо пришедшего мужчины отражало искреннюю радость от происходящего. – Бежала со стороны огородов с украденной репой.
– Так что это, стало быть, никак лопоухую поймали?
– Она самая! Ух, сейчас мы её угостим… Корнеплодами. Гы-гы.
По толпе прошли единичные довольные смешки. У части собравшихся же на лице застыла гримаса отвращения, то ли от наличия здесь какой-то лопоухой, то ли от предстоящей ей экзекуции.
– Не по-людски это, парни. – Заметил кто-то из толпы.
– Не по-людски так делать с людьми. А то ж лопоухая. Они ж мало чем от животных отличаются.
Я уловил в воздухе странный приторно-сладкий запах. Странно, где-то он мне уже встречался. И только сейчас в свете факелов я рассмотрел длинные заостренные уши у пленницы. Ба! Да это же самая настоящая эльфийка! Типичный же образ сказочных эльфов из того мира, неплохо ложился на представления о них в этом. Высокая, стройная, белокурая, с длинными заостренными ушами девушка, будто сошла со страниц тысяч фентезийных произведений. Опять банальщина. Видимо наши два мира в каком-то моменте могли пересекаться, если образ сказочных народов этого мира столь широко распространился в мире том.
– Так что это выходит? Вы, ребята, скотоложцы получается? – Не смог удержаться я от едкого замечания. И на этот раз толпа развеселилась намного заметнее, чем после шутки про корнеплоды. Однако, подонки, тащившие связанную, мой стенд-ап не оценили, и вскоре я уже наблюдал перед собой самого крупного из них с оскаленной разозленной гримасой:
– Ты что это, говно, о себе возомнил? Кем ты нас назвал?!
Э-э-э-эх. Что в том мире, что в этом, маргиналы одинаковы. Ну, разве не очевидна логическая связь? Сношаешь животное (а эльфийку они ею и считали) – скотоложец. Так же как и криминальные элементы в тюрьмах того мира не могли сложить два плюс два и понять, что раз ты имеешь в непредназначенные для этого отверстия своего сокамерника – то ты мужеложец. Однако, четкие пацанчики с зоны себя таковыми не считали, обвиняя в гомосексуализме всех неугодных, забывая столь пикантные подробности собственной сексуальной жизни.
Отвлек меня от этих размышлений летящий в мое лицо кулак. Благо удар был не сказать, чтоб особо резкий. Точнее, его можно даже назвать
