Роман Белоусов - Тайны морских катастроф
В 1840 году братья Дин окончательно прекратили работы на «Мари Роз», и корабль снова был забыт на многие десятилетия, а может быть, навсегда, если бы не энтузиазм военного историка Александра Макки, который обнаружил в архивах переписку братьев Дин с Адмиралтейством и подробную карту с местом их погружения и поиска.
Макки связался с работавшей в районе Портсмута американской научной экспедицией во главе с разработчиком гидроакустической поисковой аппаратуры Эджертоном и попросил прочесать гидролокатором предполагаемую зону.
Первый заход показал, что в указанном месте действительно есть аномалия в виде двух поднятий с депрессией между ними и что в грунте имеется инородное тело.
Тогда Макки прибегнул к самому простому и самому надежному методу. Он вооружился длинным прутом с полым заостренным наконечником и начал прощупывать грунт в районе аномалии. Вскоре прут уперся во что-то твердое, а при осмотре его на поверхности оказалось, что в полом наконечнике застрял кусок дерева. Лабораторный анализ показал возраст обломка: сотни лет. «...Скептики говорили, что это, возможно, остатки французской галеры того же времени, — вспоминал Макки, — но внутренний голос твердил мне — это «Мари Роз».
Пора было начинать раскопки.
Понимая, что подобную задачу самому не решить, Александр Макки обратился к общественности. За короткий срок ему удалось собрать около 20 тысяч фунтов стерлингов и организовать довольно пеструю по своему социальному составу, но работоспособную группу спортсменов-подводников. Так было положено начало Комитета по спасению «Мари Роз».
В 1969—1970 годах группа подводников Макки с помощью грунтотсоса отмыли разведочную траншею поперек указанной приборами аномалии. В 1970 году подводники наткнулись на первое доказательство того, что они на верном пути. Грунтотсос отмыл железную пушку времен правления династии Тюдоров. Эта старая пушка, подтвердив, что на дне лежит именно «Мари Роз», принесла Комитету по спасению корабля и людей и деньги: появились сотни добровольцев, желав ших внести свой вклад в поддержку работ на затонувшем корабле, помочь Комитету деньгами, оборудованием, а кто и своим трудом. Работа ускорилась.
Английское правительство вынесло специальный закон об охране места гибели «Мари Роз».
За несколько лет свыше двухсот добровольцев совершили более 25 тысяч погружений на затонувший корабль и буквально вручную выгребли из его корпуса около тысячи тонн ила и глины вместе с содержащимися в них предметами.
Ряд находок был попросту уникален и заставил ученых другими глазами взглянуть на их представления о временах Тюдоров.
Были найдены сотни стрел (ранее по всей Англии стрел этой эпохи насчитывались единицы) и могучие боевые луки, согнуть которые было под силу лишь рослым, сильным людям. Это ставило под сомнение бытовавшее убеждение, что воины тех времен были слабосильны.
Обнаружились в значительном количестве довольно совершенные навигационные инструменты: самый древний из найденных до сих пор судовой компас, бронзовые циркули, масштабные линейки, транспортиры и пр. Все это доказывало, что искусство кораблевождения как таковое и уровень составления навигационных карт, в частности, были в те времена выше, чем предполагалось ранее.
Была найдена и раскопана каюта судового врача. Среди обнаруженных в ней предметов находился ореховый сундучок с медицинскими инструментами: два бронзовых шприца для инъекций, бинты, все необходимое для припарок, кувшинчик с протираниями, сохранивший отпечатки пальцев хирурга, пила для ампутаций — всего более полусотни предметов.
Кроме того, в руках реставраторов попадало все больше вещей личного обихода членов экипажа. Например, туалетный комплект, состоявший из трех гребешков в кожаном футляре и складного (на манер перочинного ножа) маникюрного набора, карманные (!) солнечные часы, деревянная игральная доска, кожаные обложки от книг, музыкальные инструменты и многое, многое другое — более 10 тысяч находок.
Сразу после подъема на поверхность каждый предмет укладывался в воздухонепроницаемый полиэтиленовый мешок и отправлялся к реставраторам: после нескольких сотен лет пребывания под водой прямая сушка на воздухе разрушает найденную вещь полностью.
Затем, на берегу, находки тщательно отмывались от песка, ила и глины, пропитывались консервирующими растворами, фотографировались, зарисовывались, измерялись и сушились самыми современными способами. «Мари Роз» оказалась настоящей машиной времени — ее палубы и трюмы перенесли почти неповрежденными через более чем четыре века подлинные вещи той далекой эпохи.
В июне 1982 года «Мари Роз» оторвали от дна. А уже в октябре поставили на баржу, которая и доставила останки к месту вечной стоянки в Портсмут, где судно превратили в плавучий музей.
ТРАУР В СТОКГОЛЬМЕ,
или СУДЬБА КОРОЛЕВСКОГО
ФРЕГАТА
Восемьдесят три года спустя после гибели «Мари Роз» аналогичная трагедия случилась с шведским фрегатом «Ваза». Сегодня кажется невероятным, но многие обстоятельства и подробности этих двух кораблекрушений до странности совпадают.
Фрегат был спущен на воду в конце 1627 года и назван «Ваза» в честь шведской королевской династии. Под стать названию ему была уготована и особая судьба.
В то время шел девятый год Тридцатилетней войны и шведский король Густав II Адольф мечтал о господстве на Балтийском море и захвате прибрежных земель в Померании и других территорий. Но для этого нужен был мощный военный флот. И король приказал заложить на стокгольмской верфи сразу четыре огромных корабля. Самым большим из них должен был быть «Ваза» — флагман королевского флота. Строительство поручили датчанину Гибертсону. Король пожелал, чтобы его корабли были самыми мощными и быстроходными в мире. Воля монарха, как известно, священна. После того как он лично одобрил чертежи и модель «Вазы», работа закипела.
По тому времени это был огромный корабль — водоизмещением больше 1300 тонн, длиной 53 метра, шириной 12 метров с высотой бортов в 14 метров. Он имел три палубы, построен из прочного дуба и по скорости должен был превосходить все известные тогда военные суда подобного типа. Команда «Вазы» состояла из 137 человек. Кроме того, на борту должны были находиться еще 300 солдат. Но помимо «содержания» судно выделялось и формой, а вернее сказать, отделкой. Над его «внешностью» трудились лучшие резчики по дереву. Внутри он поражал роскошью убранства кают и других помещений. На носу — позолоченная морда льва с разинутой пастью, на корме тоже позолоченные балконы и галереи с резными фигурами греческих и римских богов и мифологических героев. По бортам всевозможные орнаменты.
Словом, это был великолепный, эффектный корабль, несомненно представлявший собой грозную силу. Его вооружение состояло из 64 бронзовых орудий: пушек разного калибра и мортир, общим весом около 80 тонн. Стреляли они круглыми и цепными ядрами, ядрами с пиками, зажигательными бомбами и, как сегодня мы бы сказали, картечью, то есть зарядами из пуль и кусочков железа. Располагались орудия в три яруса по каждому борту. Чтобы обладать при таком количестве пушек надежной остойчивостью, кораблю следовало бы быть на два метра шире. Но своенравный король не внял доводам кораблестроителей, не пожелал изменить число орудий и тем самым уменьшить высоко расположенный центр тяжести. Дорого обошелся этот каприз монарха.
...И вот наступило 10 августа 1628 года, воскресенье, погода выдалась тихая и ясная, море в заливе было как стеклышко. «Ваза», полностью построенный и оснащенный, стоял у причала на набережной напротив королевского дворца. На корабль был погружен четырехмесячный запас продовольствия, в том числе 1200 бочек с пивом. Предстояло плавание к одному из островов Стокгольмского архипелага. Здесь, согласно королевской инструкции, фрегат должен был ожидать «дня и часа, которые мы изберем для того, чтобы поднять паруса и отправиться туда, куда мы сочтем необходимым».
А пока что полюбоваться красавцем фрегатом на набережной собралась огромная толпа жителей города. Всем хотелось проводить в первое плавание новый корабль. Прибыл сам король и поднялся на борт своего флагмана. Осмотрев его, он сошел на берег и приказал капитану Сефрингу Ханссену поднять якорь. На судне прозвучала команда: «Отдать швартовы» — и корабль со всеми поднятыми парусами отошел от причала и плавно двинулся в сторону острова Бекхольмен. Как полагалось по обычаю, корабль салютовал двумя залпами из всех своих орудий. На берегу ему ответили береговые батареи. Выстрелы, ликующие крики толпы, звуки музыки — все слилось в сплошной торжествующий гул. Над заливом от порохового дыма стояла густая завеса. Когда дым рассеялся, толпа ахнула. Все увидели, что корабль накренился на левый борт и его мачты вот-вот коснутся воды. Еще через мгновение судно стало уходить под воду. Никто ничего не мог понять. Как такое современное судно могло в один миг затонуть? А главное, в чем причина крушения? Хотя и налетел ветер, но не такой, чтобы опрокинуть плавучую громаду. И все же первопричина оказалась именно во внезапном порыве ветра. Он резко накренил судно, вода хлынула в открытые для производства салюта пушечные порты нижней палубы, находившиеся в одном метре от уровня воды. Как было записано в одном из документов того времени: «Судно затонуло буквально в течение нескольких минут, с поднятыми парусами, флагами на мачтах и всем, что было на борту». А на борту, как говорилось, находилось около пятисот человек. Из них 400 человек утонуло, в том числе и 30 придворных.
