Виктор Соколов - Мастерская Бога

После выхода книги писателю было написано письмо внуком Сталина, Евгением Яковлевичем Джугашвили.

Ваша мастерская бога прекрасный путеводитель нашему народу в эти кошмарные годы перестроек. Вы блестяще своим поэтическим языком раскрываете глаза тем, которые ещё бродят в потемках водимые СМИ. Наша страна уже стала колонией и стремительно превращается сионистами в сырьевой придаток кап. стран . Вы хорошо показали, что русский человек уже не хозяин в своем государстве. Я думаю, что Россия попала в страшный капкан. После смерти И.В. Сталина сионисты заняли почти все ключевые позиции – посты нашей страны. Дорогой Виктор, гражданственность, Вашего труда, патриотизм книги (Мастерская бога) и конечно почти музыкальный стих делают её особенно ценной. Пожелаем ей счастливого пути в подготовке сознания нашего прекрасного народа. Спасибо Вам за добрую память о товарище Сталине.

Крепко обнимаю!

Ваш Евгений Джугашвили.

Тбилиси. 21 ноября 1998 год.

Виктор Соколов

МАСТЕРСКАЯ БОГА

РОМАН-ПОЭМА

Выпущено совместно с издательством журнала «Сибирь»

Автор благодарит

администрацию и мэра города Шолохова Владислава Викторовича Поздняка

за помощь в издании этой книги.

Великий Бог,

Создав и рыб, и гадов,

Скотов и птиц,

Их расселил повсюду.

Но понял вдруг: чего-то

Иль кого-то

Не достает,-

И Он присел в раздумье...

Им нужен добрый пастырь.

Повелитель.

Им нужен... человек.

И Бог над речкой

Между камней

Нашел сырую землю

И стал творить

Хозяина природы.

Он начал с головы,

Ногами кончил.

Он мышцы враз

Наполнил щедрой мощью.

Что стойким быть должно,

Он стойким сделал,

И было существо

Его подобьем.

И Бог подумал:

«Царь-то одинокий.

Здесь надобна ему

Жена царица –

Поддерживать в пути,

Подчас нелегком,

Оказывать Малейшие услуги».

Бог вынул из поделки

Часть основы

И вылепил лицо...

И следом шею...

Он вывел грудь - две

Равных полусферы,

Налитых соком

Спелым и тяжелым.

И матовый живот,

Овальным клином

Упавший вниз, взметнул

Две складки кожи.

И две ноги,

Две полных и упругих

Раскинулись,

Как реки в час разлива.

Она лежала,

Словно на ладони.

Она влекла

Невинностью доступной.

На дело рук

Ваятель засмотрелся.

И было дело рук Его

Прекрасно.

Тогда к их лицам –

Бог Свое приблизил,

В открытость губ

Вдохнул живые души.

И в райский сад

Им приоткрыл калитку,

Поскольку был хозяином

Эдема.

А в том саду зеленом

При долине,

Где соловей

О чем-то пел заветном,

Добра и зла

Произрастало древо,

Собой питая

Яблоки тугие.

В листве его

Таился бес холодный.

Жену царя

Он совратил речами.

Она, познав свой стыд,

Познала мужа.

И в гневе Бог

Их выдворил из рая.

Засим,

Перед содеянным Смирился.

Зараз простил им

Грех сей первородный.

И Бог сказал:

«Живите,

Размножайтесь,

Но здесь вас ждет

Возмездие Отныне...»

* * *

Во мгле

Скрывается дорога.

И Мастерская – Русь

Во мгле...

И мы себя,

Вождя и Бога

Все ищем, ищем на земле

На русской

Праведной земле.

Пролог

1

Я снова в детство ухожу,

Вокруг забытых лет-вращаюсь.

К себе в таежье возвращаюсь,

Лучами-тропами брожу.

Лучи от жухлых трав рябы.

Над речкой,

Вскормленной урманом,

Растут навстречу из тумана

Не избы - россыпью грибы...

Тех изб старинных нет давно:

Поросших мхом,

Погнивших,

Старых -

Они лишь в памяти остались...

Но я их вижу все равно.

Они с их милой добротой,

С их верою в вождей

И в Бога.

Исчезли заодно с эпохой

За смертной, видимой чертой,

Что делит жизнь...

И наяву

Я окружен давнишним бытом.

Я воздухом дышу забытым,

В трех измерениях живу.

Коснулось прошлое крылом.

Я по привычке, молча, сжался.

День нынешний

С былым смешался —

Я в настоящем...

Я в былом...

Его кострами озарён –

Я знаю –

Мне от них не деться.

Неужто

Г розной «тройкой» к детству

Пожизненно приговорен?!

В каком, неведомо, году –

Измученный,

Голодный

Мокрый

Этапом под конвойный окрик

По памяти живой иду…

Я прибавлял и вычитал –

В работу

Тщательно включился.

В четвертом классе я учился

И взрослым сам себя считал.

Уроки давние храня,

Спокойный,

Невелеречивый,

Живу –

Знать, в детстве научили

Жить просто взрослые меня.

Я стал с годами чуть умней,

Бездумно в небе не летаю.

Порою в круговерти дней

Себя мальчишкою считаю.

Учителя тех первых лет...

О!..

Им я должен поклониться!

Открыв души моей страницы,

Они оставили в ней след.

След мне

Маячил впереди...

Он в настоящее уперся.

Плохой бы след

С годами стерся,

Оставив горечи в груди.

Так Сталин

В жизнь вошел мою

Портретом,

Бюстом,

Делом,

Словом...

Я это слово слышу снова

В хранимом памятью краю.

Пластинки с ящичком туда

Привез отец весной однажды.

Собрались жители,

И каждый

Внимал, как раньше - никогда…

Казалось, край,

И глух и дик,

Притих, сжимая птичье горло.

Вождя раскручивая голос,

Планетою

Вращался диск.

Молчали все

Друг другу в лад.

Я из избы,

Спеша, к ним вышел.

Я голос Сталина услышал –

О Конституции доклад.

Не торопясь, он говорил

О жизни,

Что в стране Советов

Полна отныне вешним светом.

И я легко

В мечтах парил.

Я слепо был готов идти

К земле,

Расцвеченной сияньем.

Но я не ведал

Расстоянья.

До цели я не знал пути.

А путь? -

Он кровью стыл в снегах.

На нем

Не знал я прибавлений.

Я шел. Не поджимал коленей,

Но дрожь подчас

Была в ногах.

И пусть то самое оно

Со мной,

С другим ли кем-то было,

Там ничего

Не позабылось,

Хоть это было так давно.

2

И был

Восток из света соткан.

И ночь была и не была.

И солнце шаркалось о сопки

И раскалялось добела.

Оно по скалам в небо лезло

Из чащи вздыбленных лесов.

И мир пронзительно и резво

Кричал на сотни голосов.

А мир

Раскидывался вольно

Медвежьей шкурой

По хребтам.

На шиверах звенели волны,

Летя за ветром по пятам.

А мир

Вдыхал дурмана запах,

И робко рельсами дрожал.

И лишь во мраке

Сонный запад

Еще невидимый лежал.

И вот оттуда, издалека,

Из сном объятой стороны

Загрохотал состав к востоку

В конец земли,

В конец страны.

Он мчал.

Мелькали километры.

Он расстояния крушил.

Он фудью рвал тугие ветры.

Боясь диспетчера,

Спешил...

И в сопках

Дымом колыхался.

И в падях омутных тонул.

И на подъемах задыхался.

И паром исходя,

Тянул,

Дабы со временем поспоря,

Встревожить

Вздыбленную высь...

Крутилось эхо, шуму вторя,

Взывало к солнцу:

- Отзовись!

Явись скорее...

Сил не стало

Бежать вслепую по земле.

С души сними

Пути усталость,

Дорогу высвети во мгле.

Открой ее до самой сути,

Чтоб в ней нашел

Мечту свою...

Тогда водил

Борис Ифугин

Товарные

В глухом краю.

... Колеса

Гул свой обгоняли,

В фонарных отсветах рябя.

Колеса грубо подминали

Ночную темень под себя.

Из тьмы

В безумном птичьем гаме,

Как бы ведя хребтам учет,

За цепью сопок цепь другая

Взлетела вверх...

А там еще...

По склонам их

В сверканье строгом

Под шум воды,

Под ветра гуд

Штыком железная дорога

Пронзила хмурую тайгу.

Над ней туман

Висел клубами,

Горячий выдох стыл над ней.

Дорога резко огибала

Крутой откос...

А в глубине

На сопке,

Над сияньем стали,

Открывшись вдруг,

Тяжел и груб

Возник

Скалистой глыбой Сталин,

Из камня вышедший по грудь..

.

... О, незабвенные места!

Таежный Амазар,

Могоча...

Мне снова

Память сердце точит,

Застыло Имя на устах.

Надежно связано с судьбой

Моей,

Отца,

Страны Советов.

В стихах поэтами воспето,

Нас Имя поднимало в бой.

И здесь в Сибири

В свой черед,

Поправ сомненья и унылость,

Над новым миром

Имя взмыло

Призывом жизненным –

Вперед!

Вперед! -