Ключ-стражи (СИ) - Шакирова Анастасия
– И ты отозвался на мои воп… мой зов, потому что я тоже маг?
– Нет. Чассто зовут. Мы крассивые, – дифин сказал это без малейшего хвастовства, просто как обычный факт. – Но не всссегда интересно приплывать. Ты беспокойный... девочка. В раньше чего-то хотела. Теперь чего-то хочешь. Зачем так много хотеть?
Хороший вопрос, нельзя не признать. Погоди-ка... «В раньше»?
– Ты знаешь, как мы с Рэном попали в прошлое? Мы нечаянно, честное слово! Но я встретила там твоего... м-м... соплеменника. Белого.
– Сш'рин. Может, он – это я? Я – это он? Может, так. Может, совсем нет. День один. Есть раньше и позже.
– И печенье, – наугад сказала я. Но дифин заинтересовался.
– Печенье – да! В том раньше было печенье. Потом долго не было. Потом пришли двуногие, и снова было. Мы ссспросили. Вы дали.
– Постой! То есть вы узнали про печенье потому, что я дала печенье тому... вашему... – честно говоря, мне стало страшно. Это что, такие последствия от случайного попадания в прошлое? А если бы мы там с кем-то из местных поговорили? Сумку с вещами забыли? Бабочку раздавили?!
– Конечно, – подтвердил дифин. – Ты не пугайся. Раньше не меняется. Теперь не меняется. Все движется по течению. Нельзя изменить теперь из раньше.
– Но печенье...
– Мы всегда знали. Всегда нас кормили тут, – плавник указал в сторону порта, где находилась таверна с улыбчивым дифином на вывеске. – До того, как ссстраж случайно не туда. Вссегда – это посстоянное. Кон... кор...
– Константа?
– Да! Крассивое слово. Свистит!
– А в будущее, вместо прошлого, попасть можно?
– Разумеетсся, нет.
– То есть, оно не кор… кон… тьфу! Не константа?
– Не постоянное. Не переменчивое. Никакое. Никуда. Нельзя попасть в никуда.
– А откуда ты знаешь про Сш’рина?
– Мы помним. Всех. Мы все в одном дне. Ты не понимаешь, да?
Я честно помотала головой.
– И не надо, – сказал дифин. – Это наши течения. Как у вассс? Дороги? Ваши другие.
Странно, но разговаривать с дифином было легче, чем с иными людьми. Он, по крайней мере, давал ответы, хоть его понятия о мире и не совпадали с людскими. Дожили: беседую с дифином и понимаю его логику. Никогда бы не подумала, что смогу. Впрочем, от слов полосатого мне стало легче. Надеюсь, что будущее – то есть, наше «теперь» – и впрямь нельзя изменить, очень страшно думать об ином.
– Почему ты зовешь меня «страж»? – вспомнила я еще одну вещь.
– Ты ссстраж. Нет? – дифин ткнулся мокрым носом в доски пирса. – У тебя был ключ. Ты шел по дверям. Так идут ссстражи. Ключ-стражи.
– Шла. Говорю же, я девочка. Но не страж, – с сожалением признала я. – Со мной был Ланс, да, без него я бы не прошла. Я не знаю, какие двери открывает ключ моей души, но уже почти все в городе перепробовала. А среди вас бывают... те, кто с ключом?
– Зачем нам такие глупосссти?
Серый снова перекувырнулся. Находиться без движения эта раса, похоже, не могла.
– Меня зовут Сш'твир, – вдруг сказал дифин. – И я – он.
– Спасибо, – поблагодарила я. – Меня – Маннэке. Можно Нэк. И я – она. А, да, ты уже в курсе.
– Неудобное имя, – не одобрил дифин. – Не ссвистит.
– Какое есть. Послушай, Сш... Ш... Сш'твир. Ты не знаешь, случайно, что ценнее всего на земле?
– Печенье! – пасть дифина еще больше растянулась в улыбке. – Ну, может, еще рыба. И волны! Но лучше печенье! У тебя есть?
... На урок я, разумеется, опоздала. И только потом вспомнила, что так и не показала дифину рисунок со странным крылатым существом. Но мысль, зародившаяся еще во время разговора с Тимом, проросла, пустила пышные побеги и закудрявилась морковной ботвой.
Поэтому после обеда мы с друзьями, оставив Черныша в общежитии, присоединились к излюбленному нынче занятию ребят из Пристани: к поискам примет Хаоса. Только вот я упорно тащила их в не совсем подходящее, на первый взгляд, для этого место.
— Нэк, ты рехнулась, — убежденно сообщил Норберт, переминаясь с ноги на ногу у дверей Академии и не желая идти дальше. — На дне озера поискать не хочешь? Мы тебе камушек потяжелее найдем, веревочку попрочнее.
— Пфф. Не хочешь, не надо. Награду мы с Вилли и Рэном втроем отлично поделим, правда?
Рэн скорчил скептическую рожу, но, слава Рее, промолчал. По дороге сюда я превзошла саму себя в красноречии, убеждая приятелей, что приметы Хаоса появляются там, где может быть активна древняя магия, значит, логова Тварей очень даже подходят, значит, поскольку наша личная Тварь заперта на десяток замков... Под конец от многочисленных «значит» у меня изрядно заплетался язык.
На самом деле причина, разумеется, была другая. Белый Змей, живущий под зданием Академии... Конечно, зверь-не-зверь, виденный мной в небе, мало походил на змею. Ну а вдруг? Тем более, что, по словам Рэна, там действительно мог ходить любой — их Тварь была относительно мирной.
Внутри Академии было светло и просторно. В холле, между двумя поднимающимися наверх лестницами, журчал небольшой фонтанчик. Никаких сильных отличий от Мастерской я не заметила, разве что вместо статуй великих магов по стенам стояли...
— Да они почти те же самые! — громко возмутился Нори. Спохватился, когда проходивший мимо старшеклассник удивленно на него посмотрел, и понизил голос: — Гляньте, совсем как наши. Доспехи, рожи... Только мечи вместо посохов вставлены. И морды поквадратней.
— Может, в одной мастерской делали? — усомнился Вилли.
— Штамповали, — буркнула я. — Рэн, куда нам?
— За мной. И постарайтесь так не вопить, что ли.
Мы гурьбой поднялись по лестнице на второй этаж, прошли по широкому коридору, свернули в другой — заметно темнее. Потом еще один, потом еще. Поворотов через пять я запуталась окончательно. Налево, направо, снова налево, три ступеньки вниз, третью кто-то сгрыз, пара дохлых крыс...
— Вот.
Мы стояли у простой деревянной двери, ничем не отличавшейся от десятков уже пройденных. Ни надписи «осторожно, злая Тварь», ни предупреждающих знаков с молнией, бьющей из земли в небо (такие устанавливали на хранилищах старинных артефактов). Только вот проход, в котором мы стояли, был настолько узким, что двое идущих навстречу в нем бы не разминулись, не задев друг друга плечами.
— Там темно, — предупредил Рэн. Потянулся к факелу на стене, Вилли мягко отстранил его локтем. Посыпал трав на ладонь, что-то прошептал, что-то вычертил пальцем — и из его горсти порхнул крохотный круглый огонек, чуть больше светлячка, но заметно ярче. Такие простенькие заклинания-светильнички были первым, чему учили магов-новобранцев: и практика хорошая, и опасности никакой, не то что от фейерверков. Если светлячка поймать, на ощупь он был прохладным и мягким, как шарик из мятной жвачки. Рэн приподнял бровь, потом согласно кивнул.
Норберт, шустро проскользнув под руку Рэна, состроил торжественно-героическую мину и медленно отворил дверь. Она даже не заскрипела. И, стараясь не шуметь, мы стали друг за другом спускаться по винтовой лестнице. Рыжий — первым, светлячок устроился у него на плече. Потом Вильям, потом Норберт, я замыкала процессию, чуть приотстав и бдительно следя за Нори: к Твари ему идти не особо хотелось, а вот перспектива свободно пошнырять по чужой Академии явно привлекала. Лучше прослежу, чтоб не смылся: ищи его потом...
Именно поэтому, когда под моей ногой что-то щелкнуло, треснуло, а потом казавшаяся такой надежной ступенька попросту исчезла — схватиться мне было не за кого. Разве что за воздух.
Полет был недолгим, а вот приземление — чувствительным. Из меня вышибло весь воздух, и какое-то время я просто разевала рот, как рыба на песке Ори. Потом удалось наконец вдохнуть. Руки-ноги вроде целы, не сломаны, подо мной что-то не особо мягкое, но и явно не камень — на ощупь как мешки с чем-то колючим, на вид — неизвестно, ибо темно, хоть глаз выколи.
Я осторожно приподнялась, села — мешки охотно подо мной разъехались. Проморгалась — по-прежнему темно. Задрала голову наверх — ничего. Видимо, ловушка закрылась сразу. Ребят тоже не слышно... Стоп, ловушка? Откуда тут, к Йеру, ловушки? И, что гораздо важнее, как мне в такой темени сотворить «светлячка», если ни руны не видать? Я же не могу просто плюнуть и свистнуть, как маги древности!
