Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только - Ермак Болотников
Прошло слишком много времени, а тело не спешило приходить в себя. Возможно, я и вовсе умер. Сейчас, это даже не казалось плохим исходом событий. Может быть, тогда я наконец-то стану свободным. Может, я даже наконец смогу устроить себе отпуск… Но на деле, скорее всего, я просто валялся в какой-нибудь скорой, мне вливали кровь, и так далее. Смерть меня не радовала, лишь позволяла увидеть другой путь, который возможно, ждал меня на иной стороне. Но и этот путь вел к служению богам, только теперь, выбор был исключительно между Морриган и Арауном. И оба варианта меня не устраивали. А ведь из-за меня, еще и пострадал Дерви.
Но даже сейчас, болтаясь в небытие, мне с трудом верилось в то, что Гвардия посмела напасть на Архив. Мафия напала на Архив, я не мог не усмехнуться, мир сходит с ума, а мы этого даже не замечаем…
Первые искорки боли, настоящей боли, вернулись ко мне именно в боку. Я в это время просто отдыхал, уже не надеясь до чего-то дойти и придумать. Хотелось просто напиться в усмерть. Редко у меня такое было, но ощущение использованности тяжелым камнем давило на сердце. Ах, вот и второй вздох бренного тело, я почти смог раскрыть свои глаза. Хотя чертовски не хотел этого. Мне… Нужно было развеяться, прежде чем что-то делать дальше. А проснувшись, я увижу возле себя абсолютно всех. Представителей из полиции, Агентства, знакомых, врагов… Единственное радовало, меня не могли обвинить в этом дерьме, разве что, в убийстве гвардейцев, но полиция тоже с ними не церемонилась. Если кто-то выживал, отправляли в скорые, если нет, значит, не повезло. Не думаю, что мне предъявят за убийство этих подонков.
Я открыл глаза, под светом ламп. Операционная? Так, какого дьявола!? Я не пытался дернуться, но очень хотелось. Когда глаза привыкли к яркому освещению, я понял, что действительно лежу на койке операционной палаты. На моем боку и плече были швы, а левая рука не хотела подчиняться. Плохи дела. Плохи. Я вновь напрягся, пытаясь вскинуть руку, но пальцы даже не шевельнулись.
- Хочу сообщить, что для вас этот теракт прошел весьма успешно, мистер Руфус. - Заметил врач тетраморф. Интересно, а вот он будет упрекать меня за пьянство? Почему-то, я был уверен, что да. - Как ощущения?
- Хочется напиться, не вылезая при этом, из самой грязной канавы этого города. - В ответ огрызнулся я. Продолжая пытаться сделать что-то с левой рукой, я ничего не добился, лишь сильнее рассердившись. - Я не могу двигать левой рукой, и я очень надеюсь, что это временно.
- Временно, через минут тридцать пройдет. - Отметил врач, никак не комментируя мое замечание. Ну и слава богу, не хватало мне сейчас какой-то стычки, пусть и словесной. - К вам крайне много посетителей, они могут войти?
- Я лежу на операционном столе, почему-то в своей одежде, при этом хрен пойми где. Конечно, я буду рад пообщаться с ними. - Вау, куда больше агрессии, чем я ожидал от самого себя. Ну и правильно, нечего задавать тупые вопросы наполовину мертвым детективам!
- Вы в пятой городской больнице. В вашей одежде, потому что вы находились в критическом состоянии, на данный момент, все стабильно. Внутреннего кровотечения, к счастью, не было.
- А что у меня вообще было, что потребовалось хирургическое вмешательство?
- Потеря крови и практически полное физическое истощение, у вас было два инфаркта. В хирургии вы, после того, как вас позволили зашить. Больше, я ничего не делал.
- А рука?
- Не знаю почему, но вы ею постоянно дергали, пришлось ввести туда пару препаратов.
- Ладно, спасибо что не отрезали ничего. - Я неудачно попытался встать, чуть не свалившись. Помог мне хирург, поставив ровно. - Ладно, а вот за это, действительно спасибо.
- Да без проблем, может вам трость дать? - Предложил тетраморф, я кивнул. Мне досталась деревянная палка, а не трость, но ладно, хоть что-то. - Ваша палата номер девять, второй этаж.
- Спасибо, док, а одежду мне другую кто-нибудь додумался привезти?
- Нет.
- Вот же черт, зато толпиться у двери, им ума хватило. - Я был в разодранной, кровавой и мятой рубашке, тело действительно было исшито хирургическими нитками, за что я был благодарен. Но вот брюки тоже превратились в тряпье, что немного смущало. Больнее всего, было за мою бедная куртку, что осталась рваньем, лежащим на стуле. Я с грустью смотрел на нее, чуть не плача. Она была со мной долгие годы, она стала практически частью меня. Незаменимой, важной частью. А ведь с ней, погибли все мои документы, все мои записи... Я был готов завыть.
Но ничего уже было не сделать. Подняв ее, и накинув на плечи, как простыню, я двинулся на выход, прихрамывая на левую ногу. Паршивый день… очень паршивый. И лучше, он становится не собирался. Я чуял это всем сердцем. Но внезапно, мир решил улыбнутся мне, на этот раз, даже не скаля свои зубки
Безнаказанная эксплуатация
Но до хорошего вечера, нужно было еще дожить, что тоже доставляло проблем. Я был истощен магически, избит, обескровлен. Вместо прорыва у меня спад, а теперь оказывается, что я страдаю по вине своих покровителей, будь они неладны! Я с трудом сдерживал раздражение, рука действительно потихоньку приходила в себя, трость помогала перемещаться без опасений рухнуть на пол.
