Песнь Сумерек - Артур Спароу
Глядя на одинокую луну, бывалый охотник не мог скрыть печальной улыбки, вспоминая старые дни.
― Да, тогда я был излишне беззаботен...
― Должно быть, вы сильно изменились с того дня... ― прозвучал незнакомый голос за его спиной, а мир вокруг покрывался отвратительной тьмой.
Всматриваясь в абсолютную пустоту, неожиданно его окружившую, опешивший Малкольм посмотрел на полупустую бутылку в своей руке.
― Я ещё не настолько нахлестался, чтобы разговаривать со всякими чудиками, ― с ухмылкой на устах проговорил он.
― Как грубо, в глазах глухого весь мир безумен, ― снова заговорил чей-то голос, только уже не из-за спины, а прямо у его лица. Там же, словно из тумана, стала медленно материализовываться чья-то фигура.
― А нынче модно себя не такими как все звать? Мне казалось, что «больные ублюдки» всегда будет в почёте, ― ответил Малкольм с чувственной ноткой сарказма.
― Я очень рад, что вам хватает настроения шутить. Ваш сильный дух так просто не сломить... Я уже чувствую трепет от предвкушения скорого удовольствия... ― слова неизвестной фигуры, окутанной туманом, звучали расслаблено и спокойно, отчего производили ещё более устрашающий эффект.
― Дорогуша, моё сердце уже занято, я давно продал себя алкоголю! Но ты не переживай, я уверен, что среди психов куча одиноких сердец, ты обязательно найдёшь себе шизика по душе.
― Нижайше благодарю за заботу, ― искренне поблагодарил его неизвестный, будто совсем не замечая, или просто игнорируя, истинный смысл его слов, ― Но к сожалению, ваше вмешательство в некоторые дела недопустимо, и, несмотря на долгое знакомство, я вынужден от вас избавиться... ― проговорил он с откровенным сожалением, никак не соответствуя образу сумасшедшего, если конечно не брать во внимание значение его слов.
― Ха! Ну давай, напугай меня! ― прокричал Малкольм с явным вызовом, одновременно бросая в неизвестного полупустую бутылку.
― Незачем так беспокоиться перед смертью... ― говоря это, нападавший небрежно отмахнулся от летящей в него бутылки, но в следующее мгновение всё окружающее пространство залило море света.
Неприятель успел лишь вскрикнуть от неожиданности, когда к его горлу уже приближалось ржавое лезвие старого кинжала.
За столь короткое время, равное нескольким вздохам, ситуация успела кардинально измениться, и с уходом света не осталось и следа нападавшего.
Глядя на пустое пространство перед собой, Малкольм молча выругался, но не ослабил бдительности.
« Трусливый сукин сын... сбежал, как только запахло жаренным... Не хочет поднимать лишнюю шумиху...»
То, что разрушило смертельную ловушку, а также застало врасплох убийцу, было световой гранатой, брошенной сразу следом за бутылкой. Это незатейливое устройство было придумано лично им и прекрасно помогало от внезапных проблем, связанных с тёмными ублюдками. Единственным её недостатком, пожалуй, была баснословная цена в один золотой, но Малкольм смирился с такими тратами, лишь бы прикончить как можно больше этих уродов.
Стоя посреди тихой ночной улицы и глядя на разбитую бутылку, охотник удручённо вздохнул:
― Вот же козёл, только зря выпивку потратил...
Неожиданное решение противника отказаться от затеи его убийства в момент первой неудачи говорило о том, что он был очень проблемным парнем.
― Изворотливее любой крысы.
Такие слова кинул ему вдогонку Малкольм, лениво возвращаясь в свою халупу.
...
Далекий север. В двухстах километрах севернее Ворхейма.
Ближе к ночи, как и обещал Асбранд, он привёл всю группу к самой главной диковинке севера.
От первого взгляда на это неподдающееся описанию чудо, рты Аксеи и Ферикла непроизвольно открылись. Даже немало повидавший Морай замолчал в этот момент, поражённый до глубины души:
― Работа истинных богов... ― бывалый демон едва смог пролепетать несколько невнятных слов.
― Ну как!? ― воодушевлённо спросил Асбранд, ― От одного вида издалека весь дух захватывает! Я детстве даже забыл как дышать! ― он будто хвалился своей первой реакцией, указывала вперёд.
Там возвышалась стена. Вернее, просто стеной это великое творение было бы назвать просто кощунством.
Огромный, идущий бесконечно ввысь, барьер сиял яркими лазурными цветами, освещая собой гнетущую тьму северной ночи. Он буквально покрывал собой всё впереди, куда бы ни упал взгляд ― везде виднелись очертания монументального строения.
― Это барьер, возведённый тремя великими волшебниками в конце войны между жизнью и смертью! Изначально наш континент был намного больше, и по ту сторону лежит добрая его половина.
― Давным-давно, когда наш предок Торфин только основал племя Ульбы и поклялся в верности великому Фрострею, на юг континента хлынули нескончаемые орды нежити!
― Смерть, пришедшая с севера, стремилась стереть всю жизнь. Сила её была велика, подобно богу. Тогда все герои континента сплотились, и вместе с северным королевством дали бой неприятелю... мы, конечно же, тоже принимали участие в тех нелёгких битвах.
― Но время шло, наши ряды редели, а враг всё напирал. Мертвякам не было конца и края, и тогда на совете сильнейших было решено возвести неуязвимый барьер, способный закрыть врага на той стороне.
― Благодаря огромной цене и самоотверженности многих героев, замысел удалось воплотить в жизнь. Три короля, а именно: Король-Маг, Король-Заклинатель и Король-Чародей, совместными усилиями создали невиданную доселе стену, которую даже боги не смогут сломить.
Король-маг даже отдал свою жизнь, чтобы план достиг успеха. Конечно, тогдашний правитель севера не мог сравниться с нынешним, а смерти боялись даже боги. От одного лишь её упоминания всё божественное царство приходило в трепет отужаса. В те тяжёлые времена они даже закрылись от мира, чтобы убежать от напасти.
― На тех богов никогда нельзя было положиться, но наши предки выдержали и пережили это испытание, став ещё сильнее. Ту великую войну запомнили как «войну между жизнью и смертью» и помнят до сих пор! Хоть и нельзя сказать, что мы победили, но мы отогнали смерть и сохранили жизнь! Имена героев воспевают в песнях и сказаниях, они служат мотивацией каждому поколению!
Пока Асбранд рассказывал, чувствовалась испытываемая им гордость и почёт по отношению к предкам и их истории. Было видно, что он сам вырос на этих легендах.
Аксея же слушала повесть о былых подвигах с замиранием сердца. Представляя весь масштаб происходящего, девушка не могла не подумать, что когда-то она сможет внести вклад в подобное событие. Разочарование от былых неудач словно рукой сняло, оставив после себя лишь непоколебимый дух и неугасимое пламя в сердце.
От прилива эмоций, огонь внутри неё незаметно набрал силу. Он, очевидно, был способен поглощать в себя сильные чувства и питаться ими. Аксея прямо пылала в этот момент рвением и желанием
