Займемся с... самбо? - Анна Лисовская
В воздухе витало такое напряжение, что хотелось выйти из едущей машины. Ее глаза метали молнии, губы сузились до линии. Почему злится она, когда взбешенным должен быть я?! А как она хотела? Чтобы я, как послушная собачонка, сидел дома и ждал ее прихода? Не будет так. Мы должны быть на равных. На что она обиделась? Что я сделал не так?
Заметил, что иногда она все же кидает на меня гневный взгляд, но сразу же отворачивается, сильно кусая губы.
МОЯ! Взял ее за руку, не желая мириться с таким положением дел.
Наконец-то замелькали знакомые частные домики, приближая нас к моменту серьезного разговора. Таксист подождал, пока я снова возьму Арину на руки, и умчал на следующий заказ.
Занес ее в дом и поставил на пол, включая свет в прихожей. Разулся и снял с нее куртку, повесив на крючок. Она стояла напротив, не шелохнувшись, прожигая меня взглядом. Ее грудная клетка от глубокого дыхания тяжело вздымалась и опускалась.
— Арин, долго будешь злиться?! — вспылил.
Самбистка молча впечатала меня в стену, удерживая одной рукой за плечо. Верна себе. Прищуренные глаза в целях безопасности приказывают оставаться на месте.
— Меня не нужно спасать или оберегать. Я — не ребенок, я-мужчина! — твердо сказал, поцеловав в запястье прижимающую меня дрогнувшую руку. — Твой мужчина…
Прерывистый вздох… рывком склонив к себе за майку, Арина коснулась моих губ и отстранилась, заглядывая в глаза.
— Я не попадусь на это дважды, — выпрямился. Каких трудов стоило оторваться от ее губ, но мы разрешили не все недопонимания. — Где на этот раз наручники прячешь? — вздернул бровь.
— А ты обыщи меня, — прошептала с придыханием, медленно поднимая свое бедро и вкладывая в мою руку. — С пристрастием…
Неужели это было подавляемое возбуждение, а не злость?!
Подхватил ее под ягодицы, заставив обнять меня стройными ножками, и впился в манящие сладкие губы. Отрывались друг от друга лишь на секунду, чтобы глотнуть воздуха.
Сгорая от любви и желания, разошлись на всю катушку, собрав своими телами каждую стену, подобно медведям-шатунам. Мы были так поглощены друг другом, что посшибали все картины в прихожей.
Арина прыснула, оглядев учиненный нами беспорядок, и спрятала счастливое лицо у меня на плече.
— В спальню пойдем? — с хрипотцой прошептал ей на ушко.
— Что? — покраснела, широко распахнув глаза.
— Говорю, «какой погром»! — поцыкал, «исправляясь».
— Да уж…действительно, — криво ухмыльнулась, принимая правила излюбленной словесной игры. — Сегодня сверху буду Я! — припечатала.
— Что?! — забыл, как дышать, и некрасиво подавился.
— А что? В уборке-очередь твоя! — невинно улыбнулась «проказница».
— Л-ла-а-дно! Тогда…по лестнице наверх подняться? — спросил, продолжая держать ее на руках.
— Угу, — покрепче обхватила за шею.
— За каждую ступеньку- целоваться! — выдвинул условие, старательно переходя к исполнению.
Поднимался по лестнице нарочно медленно, наслаждаясь каждым моментом и выпитым поцелуем.
ХРУМ! — раздалось откуда-то снизу. Удивленно обернулся на шум, мельком отметив Лельку, сидящую под столом с большой пачкой чипсов. Этот хомяк был на кухне все это время, боясь помешать нам выяснять отношения. Неловко получилось.
Сестра одобрительно показала мне большой палец и снова беспалевно полезла в чипсы, карикатурно подмигивая. И когда она успела вырасти?!
— Что такое? — растерянно спросила Арина, не понимая, почему я отвлекся.
— Ничего, — усмехнулся, возвращаясь к ней. — Покажешь, на чем я остановился? — миновал лестницу, вваливаясь в ее комнату.
Даже в самое темное время суток, комната мягко подсвечивалась уличными фонарями, не заставляя глаза подолгу привыкать к мраку или гадать, куда идти, чтоб не убиться. Дверь была безжалостно захлопнута, отрезая все попытки самбистки к бегству, если бы таковые предпринимались. Аккуратно опустил свое сокровище на кровать, отбросив в сторону снятый впопыхах свитер.
— Арин…
— Умм, — отозвалась, не отрывая от меня глаз.
— Только что осознал, что свободен…что жизнь снова принадлежит мне…,- сам не мог поверить в происходящее. — Благодаря тебе…
— Нам, — уголки губ приподнялись в улыбке.
— Я могу стать кем угодно…для тебя…буду тем, кем ты захочешь меня видеть… — положил ее руку себе на сердце.
— Мне это не нужно, — отрезала, заставив на мгновение испугаться. — Я хочу, чтобы ты был самим собой и делал то, что приносит удовольствие и радость именно тебе. Понимаешь? У меня есть любимый зал, моя отдушина…тебе же просто нужно подумать и найти себя. Ладно? Для самого себя!
Арина помогла мне избавиться от футболки, с удовольствием изучая кончиками пальцев рельефный пресс.
— Моя очередь? — прошептал вопрос ей в волосы, принимаясь медленно расстегивать обтягивающую блузку. Куда после этого блузка упорхнула- вообще теряюсь в догадках. Опустился на колени и приступил к избавлению от коротких джинсовых шорт, адски распаляющих долгосдерживаемое желание. Черт!
Моя хрупкая девочка осталась только в черном бюстике, аппетитно подчеркивающем красивую грудь, и такого же цвета крошечных трусиках. Она всегда была таким совершенством?! Р-р-р! МОЯ!
Опустил Арину на кровать, зверски разрывая копроновые колготки, и принялся с урчанием целовать ее ножки, бедра, животик…пока на ее теле не осталось ни одного незацелованного участка бархатной кожи. Отодвинул чашечку лифчика и вобрал в рот розовый бугорок, посасывая и массируя его языком. Моя вкусная девочка…
Арина выгнулась в моих руках и застонала, тут же испуганно зажимая себе рот. Кажется, тебя совсем не баловали…моя стесняшка.
— Арин…, - позвал. — Ты же понимаешь, что я уже не остановлюсь?! — посмотрел в ее затуманенные страстью глаза. В неприлично бугрящихся штанах стало ужасно тесно. Мужское естесство рвалось на волю.
— Феликс…ты же понимаешь, что я не дам тебе остановиться? — ответила вопросом на вопрос. Припухшие от поцелуев губы растянулись в смущенной улыбке.
— Я уже говорил, что люблю тебя?! — смотрел на нее восхищенными глазами.
— Это впервые…иди ко мне, — попросила, протягивая ко мне руки.
Остатки нашей одежды отправились устилать пол комнаты. Теперь между нами не осталось преград…ни телесных, ни душевных…
Терзал ее губы: то нежно, то напористо…властно, страстно… не имея ни единой возможности освободиться из ее дурманящего плена… целовал шею, грудь, живот…руки безостановочно ласкали ее тело, изучали изгибы, пока что не касаясь сокровенных мест…
— Ты мне веришь? — спросил, уверенно глядя ей в глаза.
— Да.
Слегка развел ее бедра, опускаясь с поцелуями ниже, как Арина пискнула и удрала к изголовью кровати, округлив глаза.
Рассмеялся.
— Чего испугалась?
— А…а что это ты собрался делать?! — сильнее сжала колени.
— Спрошу еще раз. Ты мне веришь?! — нежно уложил ее обратно.
— Д-да, — тихо прошептала.
— Закрой глаза. Я покажу тебе звезды…
