Следователь и Демон [СИ] - Александр Н. Александров
…Когда старый архивариус ушел, Фигаро медленно подошел к памятнику. У постамента стоял небольшой фонтан, разумеется, давно заброшенный. В мраморной чаше, заполненной дождевой водой, плавали листья, сквозь ковер которых были видны россыпи плоских камней-голышей: белый гранит с розовыми точками.
— Лежат, а для чего — непонятно, — прошептал следователь.
Он сделал шаг по направлению к главной аллее и вдруг…
Ветер?
Шепот?
Следователь резко обернулся.
Никого. Конечно, никого. Но…
У мраморного постамента, у самых ног статуи девушки, пробивая пыльную каменистую землю, росла…
Ну да. Голубая роза.
Была ли она там минуту назад? Следователь не мог с уверенностью этого сказать, но вот, гляди ж ты — тонкий стебель, синий, как летнее небо бутон, аккуратный зубчатый лист, похожий на птичье перо.
Он склонился над цветком, протянул руку, но потом, усмехнувшись, выпрямился и сказал:
— Не хотелось бы мне иметь цветок, который живет вечно. У меня — руки колдуна. А у колдунов лучше всего получаются всякие пакости.
Он осторожно коснулся высеченной на камне надписи и еще долго стоял там, пока не хлынул дождь, и небо не опустилось на землю черной пеленой, скрывающей все: землю, деревья и камни.
—…Да-а-а, Фигаро, — протянула тетушка Марта, извлекая из раскаленных недр печи глиняный горшок, — после такого отдыха нужно еще, как минимум, месяц отдыхать! Умеете же вы влипать в истории, право слово!
— Это точно. — Гастон, потирая руки, склонился над небольшим ящиком, который только что нашел в погребе. — Самогон! Хорошо! Наливка! Отлично! А это что такое, красненькое?
— Красненькое — это моя фирменная. На малине.
— Оценим-с! — заместитель городского головы вытянул шею и принюхался. — Тетя Марта, а что у вас в горшочке?
— Телятина. Под сметаной! А сверху — красный перчик! Надеюсь, он не лопнул, а то будете есть рядом с пожарным участком… И, все-таки, я не понимаю, Фигаро: эта Лиза — она что, призрак?
— Нет, — Фигаро отрицательно покачал головой. — Не знаю кто она, но точно не призрак. И не дух.
— Думаю, когда-нибудь наши колдуны это поймут, — встрял Гастон. — Новые типы Других каталогизируются каждый год, так что…
— Она не Другая. И я не думаю что все на свете можно объяснить — физикой или метафизикой.
— Ага! — тетя Марта подняла палец, торжествующе глядя на следователя. — Чудеса, значит, случаются?
— Да. — Фигаро чуть заметно улыбнулся. — Похоже, чудеса, все-таки, случаются. Вот, например, этот ваш паштет — настоящее чудо. Без скидок.
— Опять вы мне льстите!
— Не думал даже… А подайте-ка мне, пожалуйста, большую ложку…
…Дверь распахнулась и на пороге возник Хорж от которого столбом валил пар (братья весь вечер кололи дрова на заднем дворе). Хорж сорвал с головы ушанку, схватил с блюда на столе кусок пирога с грибами и, затолкав его в рот, прошамкал:
— Фударь, к фам там пфишли! Фо рафоте, так фумаю!
— По работе?! — Следователь застонал. — Ну, хорошо, скажите, пусть… А вообще — пошло оно все! — он вдруг решительно схватил со стола бутылку водки и обернулся к Хоржу. — Скажи, что сегодня никакой работы, потому как следователь Фигаро уже пьяный! Вот! — С этими словами он опрокинул бутылку и прямо из горлышка выхлебал почти треть. — Видишь? Сейчас еще чуток и буду в дрова!
— Это правильно, это дело хорошее, — одобрительно закивал Хорж. — Токмо это не проситель, а почтмейстер. Сам господин Емеля Трамблер собственной персоной явились, говорят, срочное письмо для следователя Фигаро. Ценное! По личную роспись!
— А… Ну, тогда погоди, сейчас спущусь, если так… Сам почтмейстер, надо же!…
— Ого! Да это же королевская печать! — тетушка Марта изумленно поднесла руку ко рту. — Видать, Фигаро, вы и взаправду с королями якшались!
— А то! — Гастон запил наливку яблочным соком из банки и потер руки. — А ну-ка, открывайте, Фигаро!‥ Хотя, черт — это ж, наверно, конфиденциальное…
Фигаро молча взломал сургучную печать, открыл длинный конверт из белоснежной бумаги с водяными знаками-вензелями и достал чуть смятый клочок бумаги на котором твердым каллиграфическим почерком было написано:
«Фигаро! Прошу Вас еще раз простить меня за резкие слова. Думаю, Вы не поверите мне, если я скажу, что никогда бы не отправил Вас на виселицу, поэтому постараюсь как-нибудь отблагодарить Вас более практически. Начать, думаю, можно прямо сейчас: в этом конверте — чек на Ваше имя, обналичить который Вы можете в любом банке Королевства в любое удобное для Вас время. Это, кстати, не только мой презент; тут и от Мари и от Клерамбо и даже немного от Малефруа (он, кстати, успешно закончил свои дела с Моржуа — все счастливы).
Не хворайте.
Фунтик»
Следователь достал из конверта чек и посмотрел на него. Закрыл глаза, постоял так немного, затем снова посмотрел. Протянул чек Гастону.
— Гастон! Вы не подскажете, любезный мой друг, сколько нулей вы тут видите?
— Мать честная… — заместитель городского головы присвистнул. — Фигаро, да на эти деньги вы можете купить половину Нижнего Тудыма!‥ Ох ты ж, твою ж дивизию… — он схватился за голову. — За это, я думаю, стоит выпить.
— Стоит? Стоит?! Да мне это необходимо! — возопил Фигаро. — Я таки из этой истории выберусь психически больным!!
— …и богатым как Матик.
— К дьяволу! — следователь схватил стакан и поднял его, расплескав часть водки на стол. — Давайте за здоровье!
— И за дам!
— И за дам, и за здоровье, и за Матика, и вообще за всех. За кого угодно, блин горелый…
— Ну, будем!‥
— Ух… Неплохо, неплохо… А это что — жаркое?
— А вы не лопнете?
— А вы дайте мне сковороду и отойдите на пять минут…
—…стану следователем! — Гастон, размахивая вилкой, рисовал в воздухе какой-то замысловатый чертеж. — Вон, Фигаро говорит, что у меня талант!
— Ну, вы, как минимум, не безнадежны…
— Скажете тоже! — тетушка Марта принялась резать лопаточкой широкий пласт холодца. — Вон, возьмите хрен в банке… Да не вы — хрен в банке! На полке стоит — к холодцу! Кто ж холодец ест без хрена? Фигаро, скажите ему…
— Холодец без хрена едят язвенники, станционные смотрители, городовые, и, насколько мне известно, король Фунтик…
