Мой Север - Андрей Двок
— Сигнал засадным пешцам! — отдал команду улану-сигнальщику и тут же позвал Стока. — Ротмистр! Натиск справа от копейщиков перед контактом!
Сток понятливо кивнул, скомандовал своему сборному отряду и, снова «прорисовав» красивую окружность, умело разогнал кавалерийский клин и ударил справа от нашего копейного строя ровно в тот момент, когда до нас добежали ренийцы.
Раздался многократный глухой грохот, два войска столкнулись в ближнем бою теперь и на позиции первой дружины. Строй моих копейщиков под напором ренийцев отшагнул на шаг… два… и уперся.
Я быстро окинул взглядом поле боя. Копейщики первой дружины остановили атакующих, а из-за их спин часто-часто по навесной траектории закидывали «за шиворот» врагам свои смертоносные игрушки мои лучники и пластуны с фустибалами.
Правее них рубились мои кирасиры и уланы, остановившие нападающих, но пока не имеющие сил обратить их в бегство. Еще правее и ближе к деревне рубился засадный кавалерийский отряд. Вот у них ситуация была уже лучше.
Конные дружинники медленно теснили врага, а отдельные ренийцы уже бежали к берегу Тихой, бросив свое оружие. В тылу вражеского войска носились всадники, пытаясь остановить загибающийся в сторону реки строй.
Посмотрел еще дальше: на стену поселения по лестницам лезли мои копейщики и стрелки из засадного отряда, а в тыл ренийского войска «упылила» шайтан-машина Албериха и безнаказанно обстреливала беззащитную для их дротиков толпу.
Мои бойцы забрались на стену и побежали по ней к вражескому десятку лучников, которые пока все еще маячили на стене, но те не стали принимать неравный бой и скрылись со стены в глубине деревни.
Я проследил за тем, какое примет решение командир моего засадного отряда. Тот, не видя вокруг ни одного врага, открыл ворота и вывел своих бойцов из деревни. Бегом довел их до наших сражающихся кавалеристов и, построив их в стену щитов, атаковал сдающую назад толпу ренийцев. Из-за спин копейщиков ожидаемо поддержали стрельбой лучники. Ну, как учили, хе-хе.
— Иииии! — над строем моих копейщиков взлетел резкий крик их командира Хрольфа.
— Хуу!!! — отозвался строй с одновременным шагом вперед и ударом копья.
— Хуу!!!… Хуу!!! — начали мерно продавливать вражеский строй мои копейщики.
Такие же крики донеслись со стороны засадного отряда. Над полем боя стоял грохот оружия, жалобные крики раненных и яростные вопли сражающихся людей. Потрясенное, но не разбитое, войско ренийцев еще продолжает оказывать сопротивление, но уже начало отступать к реке.
На реке уже догорели три струга, а три уцелевших подошли к берегу и начинали погрузку отступающих. От деревенской пристани пришел еще один струг, четвертый. Видимо, его привели те ренийцы, что сбежали со стен.
Зрение у меня теперь очень острое, как и другие органы чувств. Думаю, за это стоит благодарить Мирослава Александровича с его биофагами. И мне было прекрасно видно начавшуюся погрузку ренийцев на корабли.
Что самое для меня главное, одним из первых на них полез мой «дорогой друг» виконт Везер и его товарищи. Причем, коней своих они бросили, видать, не до того им, гыы.
Как вы понимаете, это не придало боевого духа остальному ренийскому войску, а вот мне — наоборот. Пожалуй, пора лично принять участие в сражении. Сейчас время такое, Чапай с картошкой не всегда прав.
Я размял кисти рук в новеньких защитных перчатках, которые заказал сразу по прибытии из Рении и получил от оряховских бронников аккурат перед убытием к Добричам.
Сейчас, имея основным клинком «бастард» из небесного железа, старые перчатки показались мне слишком слабо защищенными. На новых перчатках и кожа стала толще, и, плюс к кольчужной обшивке, кое-где добавились небольшие металлические пластинки.
— Ну, что? — я обернулся к двум сопровождающим меня уланам и усмехнулся. — Не пора ли нам и самим повеселиться?
Кавалеристы одобрительно загалдели. Ну, а что? Как смог, откомандовал, больше на течение боя я повлиять не могу, все идет уже «самокатом». Зато, в пику виконту Везер, я могу подбодрить своих людей личным примером.
— За мной! — я опустил копье и, сдвинув к груди свой щит, металлический вестерийский тарч, начал разгон в сторону сечи.
Я выбрал место чуть правее от своих медленно наступающих копейщиков там, где уже рубились кирасиры и уланы. Заранее выбрал цель — здоровенного ренийца, только что срубившего топором одного из моих улан. Кровь в ушах застучала еще сильнее, я перешел на галоп и прицелился наконечником копья в здоровяка.
УДАР!!! Громко щелкнули лопнувшие ремни тока, принявшие на себя почти все усилие от удара. Кавалерийское копье легко пронзило ренийца насквозь вместе с доспехом.
Выпустив копье из рук, я тут же выхватил из ножен полуторник, а в это время мой конь пронесся еще с десяток метров, как бита в городках, сбивая и расшвыривая вражеских воинов. С обеих сторон от меня врубились в гущу сражения сопровождающие меня уланы.
Как бы ни хорошо я ударил, но натиск был погашен, и я застрял среди ренийцев. От осознания опасности сложившейся ситуации меня как холодом окатило. Такое мне не надо!
Я поддал каблуками в бока своему коню, развернул его и, отчаянно орудуя мечом, начал выбираться из сечи обратно. За мной пытались идти мои уланы, но быстро завязли в густой массе вражеских пешцев.
Я, как заведенный, направо и налево разил своим «бастардом». Клинок полуторника тяжело падал на суетящихся подо мной ренийцев, отрубая руки, разрубая головы, вместе со шлемами, и туловища, прямо сквозь доспех. Ни кожаная, усиленная железными пластинами, броня, ни кольчуга не смогли спасти своих хозяев от моего клинка.
Неожиданно и не вовремя пришло в голову название для моего меча — «Мясник». Я сейчас как раз разделываю на куски тех, на чьей Родине меня называли Мясником, да и сам меч родом оттуда. Мне бы еще до его бывшего хозяина добраться, который сейчас «смело» упетлял и прячется на одном из своих стругов.
Несмотря на производимое мной вокруг себя опустошение, я все-таки застрял, как и мои уланы. Посыпались частые удары, которые я уже не успевал парировать ни щитом, ни мечом. Везло, и броня пока держала, но было очень больно, даже учитывая, что моя кровь сейчас перенасыщена адреналином.
Подумал: баста карапузики, кончилися танцы. Сейчас вытащат из седла и растерзают, но, видимо Предки все еще на моей стороне и помогают своему непутевому потомку.
Вокруг меня густо стали сыпаться арбалетные болты, выбивая ренийцев одного за другим. Я воспользовался неожиданной помощью, рванул из толпы еще раз и, наконец, вырвался на свободу. Живы будем — всем премию назначу!
Я спрыгнул со своего коня и хлопнул его по
