Выбор - PostMort
Я устало вздохнула. Слишком много всяких тайн витает вокруг нашего нового коллеги. Все это было подозрительно, в чем я вынуждена согласиться с эльфийкой. Но, с другой стороны, у кого из нас нет своих тайн? У каждого есть свои скелеты в шкафу, и пример Агнесс с ее бесчеловечными опытами прямое тому доказательство.
— Остается только наблюдать, — пробормотала я, собираясь найти себе компанию и как следует напиться. В конце концов, даже у строгого ректора Аретузы должны быть свои слабости.
* * *
Аварис.
Чтобы разобраться в записях Агнесс, потребовалось чуть больше времени, чем я рассчитывал. Виной всему не столько сложность понимания текста, сколько малое количество времени, которое я мог уделить изучению. В большей степени, мои будни проходили в навалившихся на меня обязанностях, связанных со вступлением в Капитул. Конечно, среди них не было ничего для меня нового. Все тот же контроль чародеев, вкупе с принятием или изменением законов братства. Добавилось только куда более тесное сотрудничество с Преторием, но благодаря рабу с этим сложностей не возникло. По большей части, увеличился только объем работы.
Но где есть обязанности, там есть и возможности. Причем довольно обширные. Можно создавать свои собственные подконтрольные группы. Или же, пользуясь ресурсами Братства, заниматься исследованиями. И это только верхушка айсберга. Не говорю уже о статусе и политическом влиянии. Хотя последнее мне не столь необходимо, в критический момент всегда можно будет воспользоваться.
В остальном же, помимо дел Капитула, я планомерно сворачивал свою лабораторию, которую потребовал организовать при королевском дворе. Конечно, в ней не было ничего предельно ценного, да и исследования я проводил здесь, по большей части, поверхностные и касающиеся артефакторики. Но я не собирался оставлять ее какому-то бездарю, которого поставят вместо меня. Сдувать пылинки с немощного короля уж сможет и без лаборатории.
Со сменой так и вовсе вышла занимательная ситуация. Старик Гедымдейт, будучи должным заняться поисками кандидатуры, неожиданно быстро предложил вариант, который, по его мнению, просто обязан был подойти. Вот только я сразу же отмел его, стоило мне только услышать имя — Шеала де Тансервилль. Моя временная ученица, о которой я уже успел позабыть. За то количество времени, которое мы не виделись, она из девчонки уже давно должна была превратиться в молодую девушку. И я был более чем уверен, что она справилась бы с обязанностями придворной чародейки, но мне не хотелось подставлять ученицу, хоть и временную, оставляя наедине с назревающим восстанием. Пусть уж лучше все это дерьмо разгребает какой-нибудь неудачник, а Шеалу я смогу протолкнуть уже когда все закончится. Все же, будучи членом Капитула, это не составит труда.
Возвращаясь же к записям Агнесс, которые я только закончил разбирать, я понял, что после их прочтения у меня появилось только больше вопросов, чем ответов. Например, зачем нужны были такие топорные решения в виде приживления себе свойств той или иной расы? Так ведь, рано или поздно, можно было превратиться в уродливую и, самое главное, безумную химеру, которая, ко всему прочему, обладала бы магическими способностями. Не думаю, что люди, наткнувшиеся на подобную тварь, сказали б за это «спасибо». Да и в чем смысл бессмертия, если ты уже давно потеряла рассудок и не можешь насладиться вечностью?
Пожалуй, вопросов по этой части было много. Но все они не шли ни в какое сравнение с другим вопросом. Откуда Агнесс узнала о гене Старшей крови? Конечно, она ничего толком о нем не знала, кроме его существования, и предполагала, что это ключ к долголетию эльфов. Сам же я, сколько бы не искал о нем сведения, нигде не мог найти и толики информации. Только в одной книге было упоминание, но не было подробностей. Поэтому вся имеющаяся у меня информация базировалась на знаниях, полученных еще в моем первом мире.
Должен признать, что первоначально я и вовсе забыл о таком феномене, как ген Старшей крови. Но сейчас, когда случай напомнил мне о его существовании, мне пришлось изрядно покопаться в собственной памяти, чтобы вычленить все, что я о нем знаю. К сожалению, как оказалось, помню я не так уж и много. Только то, что это генетический материал, который дарует носителю огромный магический потенциал, и что выведен он был эльфами в ходе жесточайшей селекции. Но меня магический потенциал мало интересовал, все же я и сам не обделен силой и всегда могу ее нарастить еще больше.
Интересен же мне был совсем другой факт, который гласил, что ген наделяет носителя властью над пространством и временем и способностью преодолевать барьеры между мирами. Не считая последнего пункта, все звучало довольно сказочно. Все же открывать барьеры между мирами мог и я, но это ведь не делало меня носителем гена Старшей крови. Хотя, утверждать не брался. Черт его знает, что намудрили эти ушастые.
Способность управлять пространством и временем звучала до боли заманчиво. Настолько, что мне приходилось изрядно сдерживаться и контролировать себя. Не хватало еще захлебнуться слюной от желания обладать таким лакомым кусочком.
Первым делом успокоившись, я повторно начал разбираться в информации, которую получил из записей чародейки и от самой Агнесс лично. Только в этот раз я целенаправленно выискивал все, что могло хоть немного сойти за Старшую кровь. Конечно, каких-либо надежд я не возлагал, и, как оказалось, не зря. Исследования Агнесс закономерно не дали никаких результатов, что неудивительно. Чародейка не знала, что нужно искать, и ошибочно считала, что данный ген можно встретить и у простых эльфов, которых она вылавливала и препарировала. Глупо и неэффективно.
Но беда в том, что я тоже не знал, где и что искать. Единственный известный мне носитель гена Старшей крови еще не родился. И чтобы его, а если точнее, то ее, исследовать, нужно прождать, по меньшей мере, сотню лет, если не больше. Боюсь, что к тому моменту мой интерес, как и ценность сведений, может заметно уменьшиться.
Поэтому оставался только один логичный вариант заполучить в свои руки носителя необходимого мне гена.
С этими мыслями в моей руке оказался уже практически забытый мною глиняный кувшин. Его шероховатая поверхность обдала руку приятной прохладой. Другой же рукой я потянулся к пробке с печатью, которой был закрыт сосуд. Ухватившись за пробку, я резко ее выдернул, выпуская наружу светящуюся красную дымку, из которой медленно сформировался неправильной формы шар. Вскоре он вовсе преобразовался в карикатурную безносую голову. Джин был вновь выпущен.
Он молча парил над полом, ожидая от меня указаний. Мое первое желание фактически
