Письма из Терра Арссе - Татьяна Миненкова
— Поворачивай, — повторил я для особо сомневающихся къярдов.
Еще раз фыркнув, Прада, конечно, развернулась, но настолько демонстративно медленно, что я осознал всю степень ее недовольства седоком, то есть мною лично.
Однако поскакала все-таки довольно резво, и я уверился в том, что успею на развилку к моменту остановки там процессии Следующих.
О том, как я вообще объясню свое возвращение и что скажу Тэтрилин, старался при этом не думать. Сказать, что что-то забыл? Что? Еще одну пощечину?
Хотя, я всегда был хорош и убедителен в экспромтах. Что-нибудь придумаю на ходу.
Погода и правда сильно испортилась. Поднявшийся ветер сметал пыль и сухие листья, ставшие уже желто-коричневыми. Свистел и шумел. Гнул к земле голые ветви деревьев. Стало холодно и неуютно.
Раньше я любил в такую погоду сидеть у горящего камина и пить глинтвейн или просто слушать, как ветер стучит по оконным стеклам. Но когда во время путешествия дождь заставал врасплох, приходилось мокнуть или срочно искать убежище. Потом сушить сырую одежду. Мерзнуть и ёжиться, а если рядом не окажется плаща — еще и отмывать с лица потеки черной краски. А потом снова красить волосы для маскировки. Одна морока, в общем.
Поэтому, план найти убежище на время непогоды был не так уж плох, несмотря на недовольство Прады и доводы логики о том, что я терял драгоценное время до обладания заветным Кристальным гладиусом.
Что с ним, с мечом, сделается? Столько лет ждал и еще потерпит. Поговорю с Тэтрилин. Пережду ливень. И тотчас же отправлюсь за ним. А после — в Терра Вива, навстречу новой счастливой жизни.
Добраться до развилки раньше дождя я все же не успел. Сумерки резко сгустились, а тучи из темно-серых стали почти черными. Я предприимчиво стянул потуже капюшон и в тот же момент с неба упали первые тяжелые капли. Сначала редкие, через несколько мгновений они застучали все чаще и громче.
Прада фыркнула и прижала к голове уши, но прибавила ходу. Она тоже не очень любила холод и сырость.
Поэтому к наскоро разбитому лагерю Следующих мы прибыли довольно быстро.
Он состоял из четырех походных шатров и навесов для сопровождающих, лошадей и грузов. В сырую утоптанную землю были воткнуты покосившиеся от ветра штандарты с изображениями арссийских гербов и флагов. У шатров я заметил пару факелов, пламя которых дергалось, но не гасло на ветру. Поскольку они горели даже в дождь, вероятнее всего были зажжены магией.
Подъезжая, задумался о том, как сделать мое прибытие в лагерь максимально незаметным, поскольку встречаться с кем-либо кроме Тэтрилин у меня желания не было.
Для начала, укрытый стеной непрекращающегося ливня, пробрался к навесу для лошадей, пристроив туда Праду, чтобы она могла не только обсохнуть, но и перекусить овсом из заботливо наполненных кем-то деревянных кормушек.
После этого оставалось лишь определиться с тем, какой именно шатер мне нужен.
Возле первого дрожал на ветру один из горящих факелов, что наводило на мысль о том, что это место ночлега мага огня. К Тиал-Арану и, вероятно, находящейся с ним же, Титории, я соваться не собирался.
Приблизившись ко второму, понял, что и он не тот, что мне нужен. Изнутри доносились мужские голоса, оживленно о чем-то спорящие.
«… осталось не так много времени…» — обеспокоенно шипел один.
«Мы все успеем, я предусмотрел все варианты развития событий. Да и Рецессиус нам поможет. Три дня назад он прислал голубя с письмом, что все идет по намеченному плану…»
Наверняка, это королевский посол спорил с кем-то из своих гвардейцев. Возможно, находись я в более комфортных условиях, послушал бы, о чем они говорили — информация никогда не бывала лишней. Но не стал, бесшумно проскользнув к оставшимся шатрам, стоявшим чуть поодаль.
Громыхнул гром. Через мгновение темное беззвездное небо разрезала яркая молния, осветившая лагерь, казавшийся спящим. И я остановился в нерешительности.
Оба шатра — в темноте неразличимые по цвету, одинаково мокрые от дождя, с отсутствием около них охраны. Какой из них принадлежал Пятой Следующей, а какой, вероятнее всего, Тадимару?
Спрятавшись за одним из них, я уже было намеревался применить для выбора детскую вивианскую считалочку: «Камыш — на болоте, Хозяин — в Инглоте, вишня — в саду, а ты — на виду! Как ни прячься — я найду, я уже иду!» Но считалочка, которой меня много лет назад научила сестра, не пригодилась.
Потому что в одном из шатров, сквозь шум дождя и ветра, голос Тэтрилин тихонько напевал знакомые слова «…было весело, а стало не до смеха, было счастье, да несчастье тут как тут. Нет больше королевства и нет его успеха…».
Я посчитал то, что она запомнила исполненную мной в таверне песню, хорошим знаком. Подошел поближе, аккуратно прислонившись к намокшей ткани шатра и негромко подпел:
— …Дни счастливые к нам больше не придут».
Вообще-то в оригинале пелось «и драконы к людям больше не придут», песня-то вивианская. Однако, спой я такое в Терра Арссе и меня как минимум, закидали бы помидорами, а как максимум — вздернули бы на первом же дереве без суда и следствия, поэтому слова пришлось заменить на более безобидные и политкорректные.
Установившаяся после моих слов тишина нарушалась лишь шумом дождя и отдаленным ржанием лошадей под навесом. Кажется, своенравная Прада и там установила свои порядки.
Я аккуратно вытащил один из колышков, которыми ткань шатра была приколочена к намокшей от дождя земле, и стал ждать, не решившись входить без приглашения. Не был уверен в том, что Тэт захочет меня видеть, поскольку утром мы расстались не на самой дружеской ноге и я не исключал возможность еще одной пощечины.
Случись такое, меня, наверное, засмеет не только Люц, но и Прада — вернуться, отказавшись от долгожданного артефактного меча, вымокнуть под проливным дождем и все ради того, чтобы получить по лицу от Следующей.
Однако не успел я об этом подумать, как плотная ткань шатра приподнялась а, сквозь дождь, я услышал, как Тэт еле слышно произнесла:
— Заходи.
И меня не нужно было долго уговаривать. Наклонившись, осторожно протиснулся в образовавшийся проем и оказался внутри.
Шатер был маловат и тесноват для знатной особы, претендующей на арссийский трон. В нем умещались лишь небольшая лежанка, сундук с какими-то вещами, складное кресло с накинутым на него, уже знакомым мне, алым плащом. На сундуке дрожало пламя
