АркАДьев: Пробуждение крови - Тим Волков
Такого уродца я бы точно сотником поставил в свою армию, а то и тысячником. Чем страшней — тем лучше дисциплина.
Но не вид Марка меня удивил больше всего, а кое-что другое. Этот перец каким-то образом умудрился не только выбраться из пасти монстра, но ещё и создать весьма странный и сложный конструкт, похожий на знак бесконечности. Одно светящееся кольцо было накинуто на самого инквизитора, а второе опоясывало Соплю, который лежал пластом в стороне, испуганный, трясущийся от страха.
— Думаю, не в вере тут дело, — произнес я, пытаясь понять, что это за штуковина такая.
И едва поймал основу ключевой формулы, как неприятно поразился.
— Толя! Он забирает твою жизненную силу! — прорычал я, пытаясь предупредить парня.
— Знаю! — выдохнул тот. — Но ничего не могу поделать!
И продемонстрировал другое заклятие, которое сковывало его руки и ноги.
Твою мать! Теперь понятно, почему инквизитор до сих пор жив. Он же самый настоящий упырь! Присосался к собственному сыну, забирает у него жизнь, лишь бы самому не сдохнуть. И по этому выродку рыдал мой друг!
— Ты готов убить собственного сына, лишь бы выбраться из переделки? — спросил я, переводя взгляд на Марка.
— Сынов можно нарожать ещё! — прохрипел тот. — Дело нехитрое. Тем более, этот, — он кивнул на Толю, — неудавшийся. Никогда не мог ничего нормально сделать. Сколько я помогал ему, сколько пытался продвинуть, сколько репетиторов нанимал! Всё без толку. Ничего путного из него не выйдет. Так что он неважен. А вот жизнь инквизитора первой ступени одна! И она имеет значение. Для общества, для империи. Для мира! Понимаешь?
Я перевел взгляд на Соплю, с молчаливым укором как бы спрашивая: теперь понятно, почему я отправил твоего папашу в пасть к монстру? Сопля обессилено заплакал.
— Отпусти его! — приказал я Марку.
— И не подумаю!
Я встал в боевую стойку, готовый ринуться в бой прямо сейчас.
— Только не думай, что сможешь меня остановить! — прорычал Марк. — Тронешь — и твой приятель умрёт! Попытаешься порвать конструкт — он умрет. Вздумаешь вмешаться — он… впрочем, ты знаешь, что будет!
Я быстро пробежался взглядом по петлям конструкта и понял — инквизитор не врет. Слишком глубокое проникновение формул и заклятий на уровень ауры. Этот безумец даже не планировал сохранить жизнь своему сыну. Он создал подобие гранаты, выдернул из неё чеку и вручил в руки парню. Одно движение или воздействие извне — и…
Инквизитор, прочитав в моих глазах растерянность, хрипло и торжествующе рассмеялся.
— Вот уж не думал, что у монстра может быть чувство жалости!
— Больше меня сейчас беспокоит чувство брезгливости — к тебе. Того и гляди вытошнит от этой мерзости.
Инквизитор сипло рассмеялся. Из щели, некогда бывшей ртом, хлынула кровь.
— Отпусти его! — повторил я. — Отпусти — и я не трону тебя. По крайней мере, здесь и сейчас.
— Нет, не ты сейчас назначаешь цену. А я! Всё в моих руках!
— Ты ошибаешься, — произнес я. — У тебя и рук-то, считай, нет.
— Это временно, — улыбнулся Марк. — Молодецкая сила оживляет. Я чувствую, как перерождаюсь. Вскоре я вновь стану тем, кем был. И даже больше. А вот когда ещё и тебя поймаю, то вообще буду счастлив!
— Сопля! Закрой глаза! — прокричал я.
И швырнул в него зеркальный шар. Конструкт был непростым и весьма рискованным. Но выбора уже не оставалось.
Замысел был простым — отзеркалить ауру Сопли, создать хоть какое-то подобие фантома, или даже доппельгангера, но бестелесного, и направить на него весь поток конструкта Марка. Но сказать это было проще, чем сделать. Да и опасно.
Зеркальная сфера обрушилась на Толю и поглотила целиком, словно огромный ртутный шар. Парень даже пикнуть не успел. Впрочем, он него сейчас никаких особых действий и не требовалось.
— Что ты… — закричал Марк, округлив глаза. — Ты же убьёшь его! Убьешь своего друга! Убери это! Немедленно убери!
Но я не стал обращать внимание на истерику инквизитора. Его беспокоила только его собственная жизнь. И её я намеревался отнять — на этот раз однозначно и безвозвратно!
Я вывел в воздухе восьмиконечную звезду и наполнил её силой. А потом обрушил на сияющие кольца!
Грохнуло. Конструкт, созданный Марком, вышел из баланса, начал натужно гудеть и качаться. Потом и вовсе зазвенел и заискрился.
— Ты всё испортил! Испортил! — истошно закричал инквизитор. — Поганый ублюдок, мерзкое отродье!
— Нет, — покачал я головой. — Это ты всё испортил.
И вновь ударил, на этот раз просто рукой, разбивая кольца, словно стекляшки. Те со звоном лопнули, осыпая пол мелкими сияющими осколками. Вместе с кольцами лопнул и зеркальный шар, который поглотил Соплю.
Я резко обернулся и облегченно выдохнул: парень был жив! До последнего не верилось, что получится, что не оборвутся разом обе жизни. Впрочем, если бы я не вернулся в лабиринт, Марк просто высосал бы из сына всё, до последней капли. Так что рискнуть стоило.
— Верни! Верни всё обратно! — застонал инквизитор.
Приток мальчишеской силы покинул его, и он вновь слабел, тая, как кусок льда на палящем солнце.
Краем глаза я видел, как медленно поднялся Сопля. Шатаясь, парень направился к отцу. Это же увидел и инквизитор, и сразу же затих, понимая, что ничего хорошего ему это не сулит. За всё в итоге нужно держать ответ и платить. Вот и пришёл его черёд отвечать за совершённое. Не против меня — нет. Против сына, против его доверия и любви. Того, что почему-то так ценится в этом мире.
— Сын, прости! Я ведь шутил! Я не в самом деле всё это говорил. Я бы не стал. Не стал до конца высасывать силу. Только чтобы восстановиться. Посмотри, что твой друг со мной сделал! Мне нужны были эти силы. У тебя их полно. Мне чуть-чуть только
