Письма из Терра Арссе - Татьяна Миненкова
— Когда я читал о ритуале передачи силы раньше, в теории все казалось проще. К тому же, я надеялся, что успею к нему подготовиться, а твой дар проснулся столь неожиданно…
Моя рука сжала деревянную полку так сильно, что дерево издало тихий треск и пришлось взять эмоции под контроль. Надо же! Он и правда оправдывается, но не за то, что предал, а за то, что не сумел довести начатое до конца.
Вспомнил, как вбежал в его кабинет, совершенно не замечая боли в сломанной руке от переполнявшего меня адреналина и сообщил о том, что мой дар, наконец, проснулся. Ведь я так ждал этого дня. Мы оба ждали. Только, как оказалось, по совершенно разным причинам.
Я думал, что он направил на меня сложенные в магическом жесте пальцы для того, чтобы помочь с переломом, но, когда Учитель без объяснений стал читать незнакомое заклинание — насторожился.
С руки мага сорвался ледяной вихрь, и я успел уклониться, а большое настенное зеркало за моей спиной разлетелось вдребезги.
Дальше я двигался, скорее, на инстинктах и машинально отскакивал, перекатывался по засыпанному зеркальными осколками полу, спасаясь от новых атак. Помогли многолетние боевые тренировки.
Потом я собрался с мыслями и повторил жест Учителя, направив свою силу на него. Я всегда был способным учеником. Настолько способным, что новообретенная магия подчинилась моментально, а ледяной ветер шквалом снес противника, буквально впечатав его в стену из красного кирпича. И он упал на пол вместе с раскрошившимися от магии кирпичными осколками, уже без сознания.
Все так же машинально, влил в его приоткрытый рот, найденный здесь же, на его столе, эликсир забвения.
А потом осел на пол и на меня сразу же накатила сильная слабость и боль от сломанной руки.
Мое тело словно придавило каменной плитой, стало трудно дышать, было больно физически и тяжело морально.
В тот день я впервые ощутил желание выпить эликсир забвения, который много лет оберегал меня от любых эмоциональных потрясений, но теперь делать этого было нельзя.
— …что такое сила без умения ее использовать? — продолжал свой монолог Учитель, хотя в собственных мыслях я с этой самой минуты именовал его «предателем», и никак иначе.
Вопрос был, скорее риторическим, но я в любом случае не собирался на него отвечать, а стоял, прижавшись спиной к стеллажу. По звукам шагов, примерно определил местонахождение своего оппонента и, поняв, что он совсем рядом, осторожно выглянул из-за полок.
Вопреки ожиданиям, Учитель на меня не смотрел, а водил пальцами по книжным корешкам и что-то самозабвенно искал.
Раньше мне не приходилось брать книги на этих полках, поэтому о целях его поисков я мог лишь догадываться. Инстинкт самосохранения внутри меня начал борьбу с заинтересованно поднявшим голову любопытством.
— Хм… — пробормотал предатель негромко и, остановив руку над одной из книг, достал увесистый том и раскрыл его.
Характерного шелеста страниц не последовало, потому что книга оказалась замаскированной шкатулкой, из которой он извлек какой-то предмет, блеснувший в краешке, достававшего до стеллажей, солнечного луча.
— Сила твоя без умения ее использовать — ничто, Тадимар. — устав от моего молчания, ответил Учитель на свой же вопрос. — И я хочу предложить тебе сделку.
Вместо того чтобы раздумывать над его словами, я силился рассмотреть извлечённый из шкатулки предмет. Любопытство перебороло осторожность и я выглянул из-за стеллажа, но таинственное содержимое все равно осталось скрытым от моего взгляда за второй рукой Учителя. Оно отбрасывало на поверхности стеллажей, полок, стен и паркета причудливые блики, тем самым, интригуя еще больше.
— Вспомни, как еще пару дней назад все было прекрасно. Мы можем все вернуть. Ты дашь мне половину своей силы, а я — поделюсь с тобой моими знаниями. Я рассчитывал, что отобрав твой резерв, вполне могу позариться на арссийский трон. Но, с его половиной, пожалуй, ограничусь одним только Галатилионом. Мне и этого хватит…
Поразительная наглость. Он, оказывается, мою силу уже давно примерял, вместе с арссийской короной. Эта мысль дала окончательное понимание того, что как раньше уже никогда не будет. Мной овладела странная решимость, осознание того, что в нашем поединке победит или он или я.
И, наконец, мне удалось рассмотреть предмет, который Учитель держал в вытянутой руке. Им оказался незнакомый артефакт. Огромный голубой кристалл с острыми гранями, в круглой серебряной оправе, на длинной цепочке, заставляющей камень медленно крутиться вокруг своей оси и переливаться на свету.
Я невольно застыл, разглядывая витиеватый узор серебряных нитей, украшающих оправу, пораженный его красотой, завороженный каруселью бликов. Пока не заметил отразившуюся в одной из переливающихся граней тень. Мою тень.
И Учитель, словно только этого и ожидавший, резко обернулся, в мгновение ока оказался возле меня и накинул цепь кристалла мне на шею. В этот момент меня словно облили холодной водой, заставив на мгновение замереть. И Учителю этой пары секунд оказалось достаточно, чтобы оттолкнуть меня назад, заставив упереться спиной в один из стеллажей.
Где-то позади, с полок пошатнувшегося, но чудом устоявшего на месте, стеллажа с оглушительным грохотом посыпались на пол тяжелые книжные тома. Но ни один из нас, поглощенных возникшим между нами коротким противостоянием, не обратил на это внимания.
Крепко схватив мою здоровую руку, Учитель сплел пальцы в магический жест и начал произносить незнакомые слова на синдарине[4]. Я изучал его пару лет назад, но ни одно из слов не показалось понятным. Надетый на шею артефакт не давал пошевелиться и заклинание долетало до меня замедленно и словно издалека или сквозь толщу воды.
Через какое-то время мне удалось скинуть с себя оцепенение и я попытался оттолкнуть от себя Учителя или снять с шеи кристалл, однако сломанной рукой сделать это было не так-то просто, да и силы у противника было немало. Перевязь слетела во время нашей схватки и теперь болталась на шее, отвлекая. Попытки схватить Учителя за ворот, чтобы оттолкнуть, ни к чему не привели и мои пальцы то и дело бестолково смыкались на пустом месте.
Почувствовав, что начинаю задыхаться, я замер. Воздуха в легких с каждым мгновением становилось все меньше. Вместо вдоха получались лишь судорожные неудачные попытки ухватить ртом немного спасительного кислорода.
Перед глазами запорхали мелкие мошки, а окружающее пространство подернулось серой дымкой. Я тяжело осел на теплый
