Босс для Золушки - Алёна Амурская
— Чего молчишь, воды в рот набрала?
Не отвечая, я медленно выхожу из кухни. За дверью ванной по-прежнему слышна возня любвеобильной Лики с ее парнем, охи и вздохи. На ходу достаю из кармана свой маленький кнопочный мобильник и набираю знакомый номер.
— Люда?
— Привет, Кать, — отвечает она, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы. Слышен звонкий цокот каблуков по асфальту. — Я тут в клубешник один иду потанцевать, отдохнуть. Хочешь со мной?
— Я не могу. Слушай… Помнишь, ты говорила, у тебя знакомая комнату тут неподалеку сдает недорого? Там предложение ещё в силе?
— Да, комната ещё свободна. Я тебе контакты сброшу, — голос Людки становится серьезным. — Чего стряслось-то, Кать?
— Потом расскажу. Спасибо тебе, — в горле у меня стоит ком, и из-за него говорить тяжелее с каждой секундой. — И… хорошо повеселись там, Люд. Пока.
Я отключаюсь и быстро выскакиваю на лестничную площадку. Там приваливаюсь спиной к стене и медленно сползаю на корточки. Меня душат слезы. Я пытаюсь удержать рыдания, прижимая ко рту ладонь, но у меня не получается.
Хоть бы Настюша ничего не услышала…
Мобильник, судорожно сжатый в правой руке, внезапно вибрирует новым вызовом. Я прерывисто и длинно выдыхаю, стараясь успокоиться, и смотрю на экран.
Горыныч..?
Быстро хлопаю себя по щекам, чтобы взбодриться, и отвечаю с наигранной безмятежностью:
— Да, Олег Данилович!
— Катерина, — недовольно говорит управляющий, — ты случайно не в курсе, кто-нибудь из наших девочек терял туфли?
— Из наших девочек? Не знаю. Вроде нет.
Фактически я не вру. Никто из официанток действительно обувь не терял. Никто, кроме меня. Но сейчас речь-то не обо мне.
— Ладно, утром разберемся, — он бросает трубку.
Застыв на месте, я так и остаюсь сидеть с прижатым к уху мобильником. Неужели Горыныч что-то заподозрил?
Глава 6. Та самая туфелька-2
Сейчас
Проснувшись утром от звонка мобильного будильника, никак не могу сообразить, где я.
Потолок незнакомо-белый в свежей штукатурке, стены в зелёных обоях, а не в жёлтых, как дома. Слегка пахнет хлорированным средством для мытья — характерный запах для комнаты, в которой недавно делали уборку.
Я порывисто сажусь в кровати и откидываю одеяло. Рядом сладко сопит сестрёнка, досматривая утренние сны. Тру заспанное лицо ладонями и наконец вспоминаю, что накануне вечером спешно созвонилась со знакомой Людки и переехала в съёмную комнату вместе с Настюшей. Отцу оставила записку и на всякий случай продублировала сообщение о нашем уходе в смс на его телефон.
Комната мне нравится. Хоть она и обставлена старенькой «бабушкиной» мебелью, но чистая и уютная. И расположена в одной из пятиэтажных хрущёвок неподалеку от нашего бывшего дома и моей работы.
Одно лишь огорчает. Задаток за первый и последний месяц сожрал почти все мои денежные сбережения. С арендаторшей мы договорились о расчете за следующий месяц в день моей зарплаты, и я понимаю, что после этого нам долго придется питаться гречкой и хлебом. А запивать всё это дешёвым чаем, полностью забыв о печенье и шоколадках, которые так любит Настюша.
На часах шесть утра. Я собираюсь на работу очень рано — мне нужно найти туфлю, потерянную в кустах возле парковки.
— Надеюсь, Катя, тебе сегодня повезёт, — говорю я отражению в зеркале, пока расчесываю свои прямые каштановые волосы.
Отражение пытается улыбнуться мне, но получается у него не очень убедительно. Я с досадой отворачиваюсь и иду будить Настю.
В садик мы приходим раньше всех.
— Вы чего так рано? — удивляется воспитательница. — Мы только что открылись.
— Пожалуйста, Марья Ивановна, — я умоляюще складываю ладони перед собой, — возьмите Настюшу пораньше. У меня небольшой форс-мажор случился… ну очень надо бежать на работу прямо сейчас!
— Ладно, Катя, что уж теперь делать… оставляй ребенка и беги… — воспитательница качает головой и вздыхает.
Она всегда смотрит на меня с лёгкой жалостью, которую я терпеть не могу. С тех самых пор, как я впервые привела некогда трехлетнюю сестренку в садик сама, без мамы. Но сегодня мне плевать на всё. Я не чувствую ничего, кроме острого нетерпеливого желания приступить к поискам.
В кустах шиповника свежо и влажно от утренней росы. Но и на это я внимания не обращаю. Планомерно, шаг за шагом, обшариваю пространство, где в последний раз видела свою туфлю, летящую из раздолбанной тачки.
Все руки уже исцарапаны ветками, а обуви даже и следа нет. Смотрю время на мобильнике. Без двадцати восемь.
— Блин, — ругаюсь шепотом и снова лезу в кусты.
Увы, повторные поиски тоже ничего не дают.
Донельзя растроенная, я бреду в больших людкиных лодочках к служебному входу «Дворца» и ныряю в раздевалку. Там уже звенят голосами коллеги-официантки, переодеваясь по ресторанному дресс-коду — в бело-голубые платья и голубые туфли.
— Ну как? — спрашивает Людка. Она в курсе моей проблемы еще со вчерашнего дня.
— Ничего, — вздыхаю я. — Придется идти виниться.
— Может, до завтра обойдется? — шепчет Людка и оптимистичным тоном предлагает: — Сегодня вечером вместе поищем. Наверняка там же и валяется. Не могли же ее спереть. Нафига кому-то туфля без пары?
Я не успеваю ничего ответить — в раздевалку, даже не постучавшись, грозно входит Олег Данилович с неизменно взъерошенным замом Славиком на хвосте.
— Так, девочки, быстренько выстроились в ряд, — хлопает ладонями управляющий.
Мы послушно формируем шеренгу. Олег Данилович идёт вдоль нее, внимательно оценивая наш внешний вид цепким взглядом. Обычно он так не делает, разве что перед какими-то важными мероприятиями. Но я уже понимаю, что он ищет. И смиренно жду расправы.
Возле меня Олег Данилович останавливается.
— Катерина, — желчно говорит он, — а почему ты в чёрной обуви не по дресс-коду?
— Так получилось, — тихо отвечаю я, глядя в пол. Мне стыдно смотреть Горынычу в глаза из-за того, что вчера по телефону не призналась ему в своей вине.
Наступает тягостное молчание. Чувствую, как на меня давит недовольный взгляд управляющего почти на физическом уровне. Нервы напряжены так, что кажутся натянутыми струнами.
— Двойной штраф, — произносит наконец Олег Данилович. — За туфли и за то, что вчера была одета не по дресс-коду. Думала, никто мне об этом не маякнёт?
— Извините, — ещё тише отвечаю я.
— Стоимость туфель будет вычтена из твоей зарплаты, — сердито произносит управляющий и припечатывает напоследок: — Ещё один косяк, и снова пойдешь полы драить, поняла?
— Поняла.
— Топай к Палычу, пусть выдаст тебе новые туфли. И пошустрей давай! Скоро откроемся, — он обводит сощуренным взглядом остальных. — А вы чего встали? Живо по своим рабочим местам разошлись!
Мысли о страшном уже не призраке, а прямо-таки монстре безденежья
