Спаси моего дракона - Милена Кушкина
— Там осенью поспевает очень вкусная ягода — кислика, — пояснила Лиззи, — она для пирогов, киселей хороша. А еще ее можно высушить и зимой класть в отвар.
Судя по названию не так уж она и вкусна, бывает и послаще. Может, Лиззи не доверяют сбор более ценных ягод? Ну, или других и нет здесь.
До леса было недалеко. Если идти от замка к берегу, то там, в низине, находилась лачуга Леи. А если сразу после выхода из замка взять вправо, то тропинка приведет к довольно густому лесу, который начинается на ровном плато, где стоит замок, а затем взбирается еще выше по склону холма.
Лес был темный, смешанный. Темно-зеленые разлапистые ели соседствовали с кустарниками и уже начинающими желтеть деревьями. На земле то тут, то там валялись валуны. Прогулка предстояла явно не из приятных.
Лиззи дала мне одну корзинку и пошла напролом вглубь леса, не обращая внимания на ветки, которые хлестали ее и цеплялись за одежду. Я старалась не отставать, но передвигаться по зарослям у меня получалось не так хорошо.
Продравшись сквозь заросли к подножию холма, мы, наконец, замедлились.
— Вот здесь и растет кислика, — сказала женщина и показала на маленькие красные ягодки, висевшие небольшими гроздьями на кустарнике.
Я сорвала одну и покатала ее между пальцами, потом вдохнула аромат. Никаких ассоциаций. Чем-то похожа на смородину, но кожица более плотная, а цвет насыщенный бордовый.
— Она хоть и кислая, но очень вкусная, — сказал Лиззи и закинула в рот сразу горсть ягод, после чего забавно поморщилась.
Я осторожно положила одну упругую ягодку в рот. Для того, чтобы раздавить ее, пришлось сжать кожицу зубами. Во рту сразу стало кисло и вязко. Я невольно поморщилась, словно съела дольку лимона. Такую ягоду бы потолочь с сахаром, да с чаем.
— Скажи, Лиз, а как часто ты в лес ходишь? — спросила я.
— Пока погода хорошая, то могу и каждый день, если есть, что собирать. Весной за травами, летом и осенью за ягодами, — ответила она.
— И всегда одна? Не боишься?
— Да чего мне тут опасаться? Зверья здесь нет никакого, чужой никто не проберется, а своим и даром не надо по холмам лазить.
Пока я собирала ягоду, то присматривалась к этому месту. Идти от замка недалеко, местность нехоженая, а кроме моей соседки тут никто и не ходит. Кажется, это идеальное место для тайника, где можно временно спрятать кулон, который я все еще носила в кармане передника. Надо только найти приметное место и оставить вещицу, которая может навлечь беду, если кто-то ненароком найдет ее у меня, уж больно дорого она выглядит для простой служанки.
Мы медленно наполняли наши корзинки и сдвигались в сторону, уходя все дальше от замка. И, наконец, вышли на берег небольшого ручья, где решили отдохнуть, присев на огромное поваленное дерево. Кажется, оно лежало здесь уже не один год. Дождь, ветер и солнце сделали свое дело — дерево стало серым и гладким, а среди окаменевших от времени корней нашлось удобное углубление, куда я незаметно сунула кулон.
3.4
В замок мы вернулись уже к вечеру. Оставили корзинки на кухне и пошли отмывать руки от сока, который, казалось, пропитал пальцы насквозь.
Я заметила, что несмотря на грязь под ногтями, кожа на моих руках и ногах была довольно нежной и тонкой в отличие от огрубевшей кожи окружающих меня женщин. Не знаю, чем занималась девушка, в чье тело я попала, но она явно была не служанкой. Видимо, остальные тоже это подмечали, поэтому относились ко мне настороженно.
На ужин Пит подал что-то среднее между похлебкой и рагу. Разваренные овощи непонятного цвета, кости, чтобы был навар и почему-то высохший хлеб. Совершенно невкусно, не так, как кормила Лея. Но есть после прогулки по лесу хотелось ужасно.
Остальные соседи по столу ели тоже без особого энтузиазма.
После ужина уже никто не работал, но и к себе в комнаты не шел. Кухня освещалась, поэтому здесь сидели и служанки, и работяги, которые весь день провозились на хоздворе. Лиззи снова игралась с поварятами, помогая мыть посуду.
— Пит, а что делать с ягодой? — спросила я. — Она же размокнет и может испортиться.
— Она совершенно негодна в пищу, разве что в отвар ее добавить можно сегодня и завтра утром, — хмуро ответил повар, — а остальное птице отдать.
Волна возмущения захлестнула меня. То есть я полдня по лесу лазила по зарослям, платье рвала, а ему нужно всего две горсти ягод, а остальное он птице предлагает выкинуть. Ну уж нет! Я свой труд больше ценю.
— А может быть высушить или варенье сварить? — спросила я. — Ну или в пирог?
— Тебе надо, ты и делай, — ответил повар, — мне с этим некогда возиться. Все равно это есть никто не будет.
— Можно? — удивилась я тому, как он легко согласился.
— Бери все, что тебе нужно, только мне не мешай. И потом убери тут все за собой, — буркнул он.
Уединившись в уголке я перебирала ягоду, поглядывая на общение между слугами. Одна из девушек занималась починкой платья, Марта откровенно флиртовала с высоким широкоплечим мужчиной. На меня внимания никто не обращал.
Постепенно кухня пустела. Когда я закончила с ягодой, оставив ее просушиться до утра, то отправилась в свою комнату. Спускаясь по лестнице я заметила, что кто-то вышел из нашей спальни и скрылся за дверью напротив. Было темно, но, судя по комплекции, это была не Лиззи. Да и не могла это быть она, потому что еще оставалась на кухне, когда я уходила.
Осторожно я вошла к себе. Здесь все казалось нетронутым. Да и личных вещей у нас не было, брать тут нечего. Но можно же и подкинуть. В любом случае, расслабляться не стоит — окружающие меня подозревают. Да что уж говорить, сама я тоже в чем только не подозревала свою предшественницу.
Следующее утро было точной копией предыдущего: ранний подъем, невкусный завтрак. Уж лучше бы яичницу или омлет приготовили при том количестве яиц, что мы с Лиззи добыли из птичника. Перед походом в лес за ягодой я успела пересыпать вчерашнюю добычу сахаром. Пит лишь хмыкнул глядя на мои попытки что-то сделать с кисликой.
— Лиз, а зачем мы идем за ягодой, если вчерашняя никому не нужна? — спросила я, когда мы вышли на улицу.
— Мне кажется, они просто каждый день отправляют меня в лес в надежде, что я не вернусь, — сказала
