Мои бывшие - Дана Блэк
— Я плохо себя чувствую, устала с дороги. Мне, правда, пора, – попыталась я достучаться до разума тащивших меня в зал одноклассников, но не вышло – разум залит выпивкой и затуманен сладким дымом.
— Круто вы с Русом отожгли. Кстати, ты в курсе, что ваша пара – победители?
— Супер, – мрачно отозвалась я.
— Часы – твои, Янка! – подпихнул меня Карим, когда мы приблизились к залу. — Брайтлинг, детка. Эксклюзивная модель!
— Ты протрезвеешь, и потребуешь эту эксклюзивную модель назад. Что? Не так? – усмехнулась, ведь прекрасно знаю, сколько эти часы стоят.
— Ты за кого меня принимаешь? Чтобы я приз назад забирал? Я что – нищий? – раздухарился приятель. — Сейчас замучу еще один конкурс, и свою Теслу поставлю как приз. Так что…
— Так что не нужно, – перебила я, испугавшись, что неуемный Карим организует еще что-то, в чем меня заставят участвовать.
Каким-то чудом оторвалась от парней, и сама вошла в зал. Ладно, постою в сторонке минут десять, чтобы те, кто остался трезвым видели, что я не сбежала. А затем тихо уйду по-английски.
Народа прибавилось, пришли те, кто был занят работой, семьями, и все они с удовольствием влились в веселье. Здесь буквально толпа – танцующая, смеющая, выпивающая. Осмотрелась по сторонам, вгляделась в зал, но ни Мирона, ни Марины, ни Руслана не увидела.
И выдохнула с облегчением. Еще немного, и я пойду домой. Лягу на кровать в своей комнате, и буду смотреть на потолок-звездное небо. Засну, и забуду про этот вечер.
На меня никто не обращал внимания, и мне удалось расслабится. Я стояла – незаметная в толпе, и слегка покачивалась под популярную песню, которую включил диджей. И тут меня обняли со спины. Я вздрогнула. Кто это? Мирон? Марина? Руслан?
— Соскучилась по тебе, Яночка, – пьяно пропела Алла, и убрала руки с моих плеч.
— Я тоже, – напряженно ответила ей, недоумевая – мы никогда не были подругами. Не враждовали, но и не дружили. Здоровались – не более того.
Но никогда раньше я не испытывала к ней неприязни, а вот сейчас… сейчас – да. Цвет волос кажется вульгарным, платье – развратным, а сама Алла, нагло вешавшаяся на Мирона, меня раздражает. Захотелось отпихнуть ее, вырваться отсюда.
— Ты надолго домой? Навсегда? Скажи, что навсегда, – всхлипнула Алла, и я поняла – она не слегка выпила, она пьяна в дрова.
— Конечно, навсегда. Алл, может, тебе такси вызвать? – спросила, пересилив себя – мне, хоть и неприятна эта девушка, но ей явно пора домой.
Как и мне.
— Ты чего? Вся ночь впереди, – захихикала она, и начала извиваться рядом со мной в танце.
Ясно, что для нее эта ночь закончится чьей-то постелью, но Алла никогда не была скромницей. Значит, и сторожить ее не стоит, можно просто уйти – сейчас этого никто не заметит.
Только я хотела развернуться, как моего запястья коснулось что-то металлическое, теплое, как согретые в ладонях наручники.
— Тише, тише, – прошептал мне на ухо мужской голос. — Карим передал мне твой приз. Вот, отдаю.
— Почему тебе? – нервно спросила, не оборачиваясь.
Мирон усмехнулся, стоя за моей спиной. Все мое тело реагирует на его близость, особенно волнующую оттого, что я не вижу его. Только чувствую. Сильное тело, то и дело касающееся моего; руки, оглаживающие мою руку, и… надевающие на нее часы.
— Потому что Руслан обойдется, – отрезал он.
— Мне не нужны мужские часы.
— Выбросишь, – прошептал Мирон, касаясь губами мочки моего уха. Глубоко вдохнул, и от всего этого мои руки мелко задрожали. — Если захочешь.
— Спасибо за разрешение. Ты отдал часы, а теперь… – я оборвала свою речь, очень уж голос дрожит.
— А теперь проваливай? – догадался Мирон, и сжал мою талию. — Так?
Я в панике вгляделась в зал. Марины не видно, но она явно где-то здесь. Сторожит, змея, и если увидит меня с Мироном, если решится открыть рот – плохо будет именно мне. В мои слова про их отца никто не поверит, а если и поверят, то закроют глаза.
Мне не выиграть.
— А если я не хочу? – ладони Мирона заскользили по моей спине. Ниже, ниже, накрыли ягодицы, а затем одна ладонь скомкала платье у выреза на бедре. — Как я могу уйти, если знаю твой секрет?
— Какой? – испугалась я, и сердце зашлось.
От новой волны паники, что Мирон все знает, и тоже закрывает глаза, как и Марина. И от того, что он близко. Слишком. У всех на виду, но одноклассники настолько погружены в веселье, что не замечают. Как Мирон практически на глазах у всех меня раздевает. Он прижал меня к себе так плотно, что я чувствую его острое возбуждение, и оно зажигает мое – к низу живота волнами спускается горячая волна, и эти чертовы мелкие судороги заставляют живот сокращаться, а грудь – высоко вздыматься.
— Какой секрет? – переспросила, и ладонь Мирона скользнула в разрез платья, лаская мое бедро.
Боже, я сейчас упаду. Если
