Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1981 год
Мы бродили теми же тропами, что волки ночью, видели их попытки добыть барашка, большей частью неудачные. Месяцем раньше, когда снег был глубже, волки могли настигнуть архаров, согнав вниз на дно ущелья. Мы находили здесь еще свежие кости, Виктор собирал рога, не ленясь приносить их к кордону. У бадхызских архаров рога редко закручены больше чем на один оборот. Все же они казались весьма привлекательным сувениром, и бедный Витя никак не мог сделать выбор.
Судя по следам, вспугнутые волками архары не уходили далеко, стремились остаться на той же осыпи, предательски шуршавшей при каждом шаге хищников. Столь же излюбленными местами ночевок были карнизы и пещеры на скалах. Помет и сильный запах хлева говорили, сколь живо это место ночью.
Следы на снегу вели нас от одного излюбленного места пастьбы или отдыха архаров к другому. Вскоре мы знали «большую стоянку», показанную нам Гореловым, «грифиный овраг», где нередко заставали две-три большие группы, «вулкан» — место дневного отдыха семи красавцев рогачей. Валя — геолог по профессии — ахнула, когда впервые увидела округлую впадину жерла вулкана с выдавленной вверх куполовидной пробкой магмы посередине. По ее словам, этот вулкан следовало бы перенести в геологический музей, такой он был «правильный». Когда она обследовала вулкан, сверху, с купола, удивленно клоня рога то в одну, то в другую сторону, смотрели семь баранов. Они предпочитали не слезать со своего стола в нашем присутствии. Может быть, чувствовали себя наверху в большей безопасности.
Таким же любимым местом ночевок архаров была родниковая щель, где ручеек бежал по базальтовым ступеням, разливаясь на каждой маленьким озерцом. Возвращаясь после работы домой, мы набирали в родниковой щели воду во фляжки и котелки, осторожно, боясь споткнуться, несли ее километра полтора. Брать воду из большого ручья рядом с кордоном мы уж не решались. С начала таяния снега вода в нем стала красной, густой от ила. Наши соседи брали воду из цистерны, запасенную еще с зимы.
Нам не хотелось составлять егерям конкуренцию, да и очень вкусной была вода в родниковой щели.
В свободные часы Виктор увлекался фотографированием животных. По нескольку раз в день бегал к гнезду грифа и так надоел «несчастной курице», как говорила Валя, что она даже не слетала с гнезда.
Потом он переключился на черепах. Они вылезли из нор как-то внезапно, все сразу. Первая даже напутала нас. Днем возвращались на кордон, и вдруг под ногой шевельнулась, поползла кочка — как оказалось, огромная черепаха, еще не стряхнувшая землю с панциря. После нее за каких-нибудь два километра пути мы встретили сотню таких же едва очнувшихся от зимней спячки, медленно ползущих «кочек».
Пришла пора черепашьих свадеб. Виктор фотографировал весь свадебный ритуал. Самцы, большей частью мелкие, круглые и толстые, возбужденно окружали самку, случалось, дрались между собой, ударяясь мордочками. Победитель продолжал суету вокруг большой и плоской дамы, действуя примерно так же, как в драке с соперником,— тыкая подругу головой.
Много фотографировали и архаров. Скажем, я измерял расстояния между пасущимися и лежащими животными. Самой удобной меркой служили сами архары. Я мысленно выстраивал их цепочкой по пастбищу и считал, сколько бы зверей поместилось между двумя пасущимися группами. Перестроения стада во время пастьбы или бегства можно было поймать только с помощью фотоаппарата. Мы могли снимать издалека. Но постепенно нас стало одолевать желание сфотографировать архаров в упор. Мы задумали подкараулить архаров на переходе с места ночевки к пастбищу.
Однажды вечером, одевшись потеплее, медленным шагом, чтобы не, вспотеть перед холодным ночлегом, мы отправились с Витей в горы. Подходящие ложбинки уже были известны. В ненастные дни, когда архары до полудня медлили с выходом на пастбище, мы встречали группы именно в этих районах.
Не зная, будет ли утром время все приготовить к съемке, я заранее установил треногу, приготовил «к бою» аппарат, укрыл его тряпицей и лишь после этого занялся устройством ночлега: наломал веток и соорудил под фисташкой что-то вроде гнезда. Вспомнились слова Горелова, что летом в тени фисташек любят отдыхать кобры. К счастью, до лета еще было далеко.
Стемнело быстро, но мне не спалось. Когда надоело крутиться с боку на бок, я вдруг решил проведать архаров, благо ближайшая их ночевка находилась совсем близко, стоило лишь перевалить через горбину хребта. Подсвечивая фонариком, я поднялся вверх по ложбине и еще метров триста по плоскогорью. Дальше надо было найти любую западинку и спускаться. Как мы знали, все они вскоре переходили в глубокие ущелья. Я взял чуть правее, склоном, шел очень осторожно, стараясь не поскользнуться. Встреча с архарами произошла внезапно. Я услышал внизу под собой шорох ползущей осыпи, стрекотанье бегущих вниз камешков и взволнованный свист испуганных животных. Судя по шуму, отбежав метров пятьдесят, они остановились и ждали, что я предприму.
Спускаться на осыпь не хотелось, и все же надо было. Едва не на четвереньках я немного приблизился к архарам и вновь услышал, как они отбежали подальше. Уходить с места ночевки архары явно не хотели. Это и требовалось доказать. В последующие ночи мы еще не раз убеждались в этом.
Я поднялся наверх, однако не мог найти «своей» ложбины. Бродил взад-вперед, пока не услышал свист— Витя тоже не спал. Посовещавшись, решили ночевать вместе. Легли спина к спине, так было теплее, и очень скоро заснули.
Проснулись, едва забрезжил рассвет. Я отправился на свой пост, к треноге. Солнце только-только показалось из-за горизонта. Здесь, наверху, все было заполнено светом. Искрилась каждая травинка, покрытая ночным инеем. Сверху, с бугра, послышался шум катящихся камешков. Группа архаров — черные силуэты на фоне неба — неспешно направлялась на кормежку. Едва они скрылись, я поднялся наверх. И напрасно— следующая группа прошла ложбиной. Архары заметили меня, остановились, как обычно, сгрудились в кучу, вперед вышла овца-вожак. В сильный объектив были отчетливо видны ее узкие глаза.
Я сделал несколько шагов вперед, и вожачка легким галопцем повела группу прочь, вскоре вновь замерла, не уходила, ждала, что я буду делать. Как только я остановился, группа вновь начала движение. Было ясно: бараны реагировали на каждую перемену в моем поведении, начинал я движение или останавливался. Казалось, они совсем не торопились прекратить эту игру. За это время я хорошо рассмотрел и овцу-вожака, и ее ягненка, почему-то желавшего встать впереди матери, но спиной ко мне, и крупного барана с превосходными рогами, единственного, кто за этот час все норовил ущипнуть клочок травы, видно, проголодался. Всего в группе было четырнадцать архаров, в том числе три взрослые овцы с ягнятами, крупный самец, несколько более молодых самцов и самок без ягнят.
Во время работы в Копетдаге я уже обращал внимание, что архары, если их не слишком преследуют, не торопятся уйти, предпочитают пастись и отдыхать, не теряя человека из виду. Однако в Бадхызе архары подпускали меня втрое ближе. Если видишь диких животных всего в двухстах метрах от себя, если они не убегают и отчасти даже подчиняются твоей воле, когда используешь пастушеские приемы, невольно начинаешь думать, что труд охотника и пастуха сходен. Быть может, тысячи лет назад вот так же учился охотник управлять архарами. Только происходило это чуть западнее — в степях Анатолии или на Иранском нагорье.
Так в нашей работе появилась новая задача — попробовать управлять архарами. Была и конкретная цель — заставить их выйти прямо на фотографа.
Ранним утром следующего дня мы вновь были на своем посту над долиной, но она лежала безжизненной. Солнце быстро сушило легкую, рыхлую почву. Кое-где из-под ног фонтанчиками вспыхивала пыль. Тут и там пробились из земли зеленые шильца еще свернутых в трубку листьев тюльпанов. Над долиной, где мы привыкли видеть архаров, словно стоял зеленый туман. Это сквозь прошлогоднюю жухлую траву светила молодая, зеленая.
Полдня мы искали пропавших баранов. И ругали их, и звали, как будто слова могли помочь. Дошли до Валиного вулкана, взобрались на его вершину и только отсюда в подзорную трубу увидели всю нашу компанию. Судя по тому, каким зеленым было пастбище, где архары проводили дневку, они нашли себе хорошее место. Интересно, что они перешли на новое место сразу, не то, чтобы сначала корм нашла одна группа, а подражая ей, туда ушли остальные. Как видно, животные отлично знали, что и когда случается «у них дома». Несколько жарких дней — и они были уверены, что поспело новое пастбище, отправились жировать туда.
Наши ежедневные маршруты протянулись на двадцать километров, с утра до темноты мы мотались в окрестностях Акарчешме.
Зеленая трава особенно быстро поднималась по кромкам оврагов в еще сырых, но прогреваемых солнцем ложбинах. И архары реже собирались большими скоплениями. Чаще мы видели их группами по десять-пятнадцать голов. Они стали более подвижны, чем раньше. С горушки повыше всегда можно было заметить группу архаров, растянувшуюся цепочкой по пути к какой-то ведомой им цели.
