Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1993 год
Выпив по три пиалы чая, мы почувствовали, что согрелись, а значит — пора в путь. Поднимаемся, собираем вещи, прощаемся. Хозяйка отсыпает из большого мешка куски сушеного творога, заворачивает их в газету и вручает мне. И это тоже не просто радушие. Это — древняя магическая акция ответного дара в обмен на мои немудрящие сувениры, подаренные ее детям. Знает ли она об этом? И в то же время «белая» пища в дорогу — знак пожелания благополучия в пути. Еще два дня нам ехать до Улан-Батора, где сейчас кипят ранее неведомые спокойным и медлительным монголам политические страсти, бурлят новые формы экономической жизни. А здесь, вдали от центра, в тихой юрте у дороги живет простая семья скотоводов, даже не подозревающая, что плавное и размеренное течение ее жизни — наследие многовековой культуры кочевников. И никакие политики не выбьют из седла народ, потому что всегда было и будет то, что составляет суть их жизни: чабан и отара, муж, и жена, дети, которых надо вырастить, воспитать и научить всему, что знают сами и чему в свое время их научили отцы и деды. При чем тут политика и политики? Ни при чем...
— Сайн яваарай! Счастливого пути! — донеслось сквозь тарахтение заводящейся машины. Вся семья, стоя возле юрты, провожала нас так же, как встречала два часа назад — в полном составе, и еще долго-долго смотрела вслед.
Оракул живет в Сиве
Все было прямо по учебнику: после трехсот километров однообразного пути через пустыню дорога взлетела на пригорок, и перед нашим взором открылся вид на зеленый оазис с пятнами озер. Сива, самый удаленный от центра страны и самый изолированный из оазисов Египта, расположен на западе от Каира, возле границы с Ливией. По этой причине попасть туда долгое время было очень сложно: с момента египетско-ливийского вооруженного конфликта в 1977 году и вплоть до начала 90-х отношения между соседними государствами были весьма натянутыми, а граница, по существу, закрыта. Сива оказалась в военной зоне, и, чтобы посетить ее, требовалось специальное разрешение военной контрразведки, получить которое, особенно иностранцу, было довольно сложно. Ныне запрет снят, и единственное, что нужно,— набраться терпения, чтобы преодолеть неблизкий путь из Каира: сначала 200 километров на северо-запад до Александрии, потом 300 километров вдоль побережья Средиземного моря на запад до Мерса-Матруха, а оттуда еще 300 километров на юго-запад по шоссе, проложенному по старинному караванному пути. И вы в Сиве.
Чужой среди своих
Как и любой другой оазис, Сива обязана своим появлением воде. Она лежит во впадине, на 11 — 22 метра ниже уровня моря, и подпочвенные воды, коими изобилует восточная часть Сахары, или, как ее еще называют, Ливийская пустыня, прорываются здесь на поверхность многочисленными источниками. Часть из них — холодная ключевая вода, вполне пригодная и для питья, и для орошения, другие же — теплые и минерализованные. Самый знаменитый — Клеопатровы ванны, где, по преданию, любила поплавать легендарная египетская царица. Круглый бассейн, метров десяти в диаметре, лежит между двумя рощами финиковых пальм. Стены его выложены массивными каменными блоками, к прозрачной, булькающей воде ведут крутые ступени.
— А вы знаете,— хитро прищурясь, спросил меня седовласый, с бронзовым от загара лицом Мухаммед Халед, администратор гостиницы «Клеопатра», где мы остановились, — что температура воды в Клеопатровых ваннах меняется? Ночью она теплее, чем днем, а зимой — теплее, чем летом.
Сива — это Египет и не Египет одновременно. По-видимому, древние египтяне обнаружили этот удаленный от долины и дельты Нила, затерянный в пустыне островок жизни довольно поздно. По крайней мере, самые ранние из исторических памятников и захоронений датируются лишь 26-й династией, а она правила Египтом уже в середине первого тысячелетия до нашей эры, две тысячи лет спустя после строительства великих пирамид Гизы.
Оазис был заселен серверами, они и по сей день составляют большинство из примерно 11 тысяч жителей Сивы. Между собой говорят они на особом, сиванском языке — одном из диалектов берберского языка с некоторыми арабскими заимствованиями. Знают, конечно, и арабский, особенно молодежь, учившаяся в школе.
В средние века Сива была важным перекрестком на караванных путях и имела свой рынок рабов. Какая-то часть из них осела в оазисе, смешалась с местными жителями. Влияние Черной Африки заметно и сейчас — во внешнем облике части жителей, в традициях. В египетских деревнях, да и в оазисах Новой долины, где жизненный уклад все еще весьма консервативен, женщины одеты исключительно в черные гладкие накидки и нередко до сих пор закрывают ими лицо. Сиванки тоже носят накидки, но не черные, а серо-голубые, украшенные исполненной гладью вышивкой. Даже в будни это придает их облику праздничный вид. Ну а в праздники яркости их нарядов может позавидовать любая модница. Легкие накидки из черной ткани расшиты красными, желтыми, зелеными шелковыми нитями, украшены разноцветными кистями, белыми пуговицами, сделанными из перламутра.
«Сива — наиболее интересный из всех оазисов,— считает египетский ученый Ахмед Фахри,— не только из-за ее особого места в истории, но также из-за ее красоты и своеобразного уклада жизни ее обитателей». Мнению Фахри можно доверять: в течение полувека он тщательно изучал оазисы Ливийской пустыни, и выпущенная им в 70-е годы серия книг на эту тему до сих пор является основным источником информации для авторов многочисленных путеводителей по Египту на разных языках.
Заброшенная столица
С балкона гостиницы «Клеопатра» нам была хорошо видна столица оазиса — Шали — то ли маленький городок, то ли большое село. И все же знакомство с Сивой мы решили начать не с нее, с прежней столицы Агурми, расположенной в трех километрах к востоку. Проселочная дорога туда укатана плотно, будто заасфальтирована, и блуждает меж пальмовых садов, огороженных заборами из пальмовых же листьев.
Финиковые пальмы — главное богатство оазиса и основа процветания его жителей. Их здесь около трехсот тысяч, несколько сортов. Примерно половина деревьев — сорта «саиди», считающегося одним из самых лучших в мире. Плоды этой пальмы невелики по размеру, бурые и на вид не слишком привлекательные, но очень вкусные и сахаристые. Финики, поспевающие обычно к концу октября, хороши и в свежем виде, но, как наши ягоды, моментально портятся. Чтобы сохранить их, плоды вялят или сушат на солнце.
Сиванские финики пользуются повышенным спросом на египетском рынке, особенно в месяц мусульманского поста — рамадан. В это время правоверные мусульмане не едят и не пьют в светлую часть суток. После захода солнца они прерывают пост финиками и соками, затем молятся и лишь после этого приступают к горячей еде.
Но для сиванца пальма — это не только плоды. Листья ее идут на кровлю и ограду, распиленные вдоль стволы — на перекрытия строений. Пальмовая древесина прочна и долговечна. Из нее в Сиве делают даже мебель — ажурную, легкую на вид, но необычайно устойчивую и тяжелую. На веранде гостиницы я попытался было подвинуть легким движением пальмовое кресло, выглядевшее не более массивным, чем широко распространенные в Египте тростниковые. Не тут-то было! Чтобы освободить от кресла проход, понадобилось значительное усилие.
Другой источник дохода сиванцев — оливковые деревья. Они прекрасно растут в оазисе, число их достигает 80 тысяч. Недозревшие, зеленые оливки присаливают и в таком виде отправляют за пределы Сивы — для последующей обработки и консервирования. Из спелых, черных оливок выжимают масло. В Шали есть вполне современная маслобойня, но в деревнях все еще сохранились и ручные прессы.
Интересно, что в Сиве не растут такие «коронные» для Египта фрукты, как цитрусовые или манго. Сказывается особенность местных почв, слегка засоленных от избытка воды. Причем проблема эта становится все острее, срывая многочисленные проекты по освоению в оазисе новых земель. Между тем свободной земли в Сиве много. Протяженность оазиса— 82 километра, самая широкая его часть достигает 28 километров. Но чтобы сажать сады на пустующих землях, надо сначала построить дренажную систему. Только вот загвоздка: куда девать засоленную от промывки земли воду? Ведь оазис лежит во впадине!
По дороге в Агурми нам то и дело попадались навстречу местные жители. Часть из них ехала на одноосных тележках-каруссах, запряженных осликом — традиционным для оазиса виде транспорта. В Шали есть даже несколько таких тележек, используемых как такси. Другие восседали на ишаках. Надо сказать, что верхом на ослах ездят в Сиве только женщины да старики. Мужчины восседают на них, перебросив ноги на одну сторону.
